Читать интересную книгу Шестьдесят рассказов - Дино Буццати

Прямо под ним за невинным плетнем из ежевики о чем-то сговаривались пятеро мальчишек. Полуголые, в странных шапках, у всех перевязи и пояса. Они изображали то ли дикарей, то ли пиратов. У одного из них имелось игрушечное ружье с пружиной, стреляющее палочкой. Он был самым старшим, лет четырнадцати. Остальные были вооружены маленькими луками, сделанными из веток орешника; стрелами им служили деревянные прутики.

— Послушай, — говорил самый старший, надолбом которого торчали перья, — меня это не касается… Систо меня не волнует, о Систо позаботишься ты и Джино, надеюсь, вдвоем вы с ним справитесь. Нам надо только составить план, и вот увидите — мы застигнем его врасплох.

Прислушавшись к их разговору, Гаспари понял, что они играют в индейцев или в войну; враги находятся где-то выше, укрывшись в воображаемой крепости, а Систо — это вражеский вождь, самый сильный и страшный. Для штурма крепости пятеро мальчишек нашли доску длиной что-нибудь около трех метров и теперь держали ее под мышкой; она должна была послужить мостом через ров или расщелину (Гаспари как следует не разобрал) во вражеском тылу. Двое из ребят должны были идти по оврагу, изображая лобовую атаку, а остальным троим предстояло атаковать противника с тыла, воспользовавшись для этого доской.

Неожиданно один из мальчиков увидел стоящего на краю оврага Гаспари, пожилого, почти лысого человека с высоким лбом и добрыми глазами.

— Взгляните-ка туда, — сказал он товарищам, которые сразу умолкли, подозрительно оглядывая незнакомца.

— Добрый день, — сказал Гаспари, находясь в прекрасном расположении духа. — Я стоял и смотрел на вас… Так когда же вы пойдете на приступ?

Ребятам польстило, что незнакомый господин, вместо того чтобы накричать на них, вроде бы их даже подбадривает. Но они настороженно молчали.

Тогда Гаспари пришла забавная мысль. Он спрыгнул в овраги, увязая в песке, побежал к мальчикам. Те тут же вскочили на ноги. Он спросил:

— Примете меня? Я понесу доску, для вас она слишком тяжелая.

Ребята робко улыбнулись: чего надо от них этому незнакомцу, которого никто никогда тут не видел? Потом, взглянув на его симпатичное лицо, они сочли возможным проявить к нему снисхождение.

— Но знаешь, там Систо, — сказал самый младший, чтобы посмотреть, не испугается ли он.

— А что, Систо такой уж страшный?

— Он всегда побеждает, — ответил мальчик. — Вцепляется в лицо руками, как будто хочет выцарапать тебе глаза. Он злой…

— Злой? Но мы его все равно одолеем, вот увидишь, — весело заявил Гаспари.

Они двинулись в путь по усеянному камнями дну оврага. Гаспари с помощью одного из мальчиков приподнял доску, которая оказалась много тяжелее, чем он предполагал.

Ребята смотрели на него с изумлением. Занятно: в нем не было и тени того высокомерия, которое всегда проявляют взрослые, позволяя себе поиграть с детьми. Казалось, он делает все совершенно серьезно.

Наконец они дошли до того места, где овраг сворачивал в сторону. Там ребята остановились и, улегшись за камнями, осторожно приподнимая головы, принялись смотреть вдаль. Гаспари последовал их примеру и тоже растянулся на гравии, не заботясь о костюме.

Теперь он увидел другую часть оврага, еще более дикую и странную. Груды красной земли, которая, казалось, вот-вот осыплется, устремлялись ввысь, словно шпили заброшенного собора, и образовывали что-то вроде круга. Вид их внушал смутную тревогу. Казалось, они веками стоят здесь неподвижно, поджидая кого-то. На вершине самой высокой из них, поднимавшейся в конце оврага, виднелось что-то вроде баррикады из камней, из-за которой высовывались три-четыре головы.

— Вон они, видишь их? — прошептал один из мальчиков.

Гаспари кивнул, чувствуя замешательство. Если измерять расстояние на метры, все было вроде бы совсем близко. Тем не менее в какое-то мгновение у него возник вопрос, каким образом они доберутся туда, до той далекой скалы, нависшей над пропастью. Дойдет ли он туда еще до вечера? Однако его сомнения тут же рассеялись. И что это ему взбрело в голову? Ведь дело в какой-то сотне метров.

Двое мальчиков остались ждать. Трое других вместе с Гаспари пошли вокруг, стараясь незаметно вскарабкаться на край оврага.

— Тихо, не спотыкайтесь о камни, — вполголоса заклинал мальчиков Гаспари, больше всех волнующийся за исход операции. — Смелей, еще немного, и мы на месте.

Поднявшись на гребень, они спустились в небольшую, ничем не примечательную лощину, тянущуюся вдоль оврага. Затем продолжили восхождение, таща за собой доску.

План был тщательно разработан. Когда они снова показались над оврагом, крепость индейцев уже была в десятке метров от них, только чуть ниже. Теперь предстояло спуститься в кусты и перебросить доску через узкую расщелину. Враги сидели спокойно, и над ними возвышался Систо, на голове которого развевалось что-то вроде конской гривы; половину его лица скрывала желтоватая картонная маска чудовища. (Тем временем над ними сгущались тучи, солнце померкло, и овраг стал совсем свинцового цвета.)

— Вот и все, — пробормотал Гаспари. — Теперь я пойду вперед с доской.

Придерживая доску руками, он осторожно опустил ее в куст ежевики. Ребята шли следом. Им удалось добраться до установленного места так, что индейцы их не заметили.

Тут Гаспари остановился и задумался. (Тучи все не рассеивались, где-то вдали слышался жалобный крик, похожий на призыв о помощи.) «Что за странная история, — подумал он, — всего лишь два часа назад я сидел за столом вместе с женой и детьми, а теперь нахожусь в этой неизведанной стране за тысячи километров от них и воюю с дикарями».

Гаспари огляделся вокруг. Больше не было ни небольшого оврага, где так хорошо игралось ребятам, ни похожих на рождественский пирог пригорков, ни поднимающейся по долине дороги, ни гостиницы, ни рыжего теннисного корта. Он увидел под собой бесконечные, ни на что не похожие утесы, которые стремительно сбегали в море леса, увидел за лесом мерцание пустыни, а еще дальше — огни, какие-то неясные знаки, говорящие о тайнах мира. А здесь прямо перед ним на вершине скалы стояла зловещая крепость в окружении мрачных покосившихся стен; ее поддерживали столбы, увенчанные выбеленными на солнце человеческими черепами, которые, казалось, смеялись. Край проклятий, мифов, полнейшего одиночества, последняя правда, доступная нашим мечтаньям!

Чуть приоткрытые деревянные ворота (которых не существовало) были испещрены зловещими иероглифами и скрипели под порывами ветра. Гаспари подошел к ним совсем близко, до ворот оставалось не больше двух метров. Он начал медленно поднимать доску, чтобы перебросить ее через расщелину.

— Измена! — в ту же минуту закричал Систо, обнаружив их.

Он вскочил со смехом, держа в руках громадный лук. Увидев Гаспари, он на мгновенье замешкался, затем извлек из колчана деревянную палочку, невинную стрелу, положил ее на тетиву и прицелился.

Но Гаспари увидел, как из полуоткрытых ворот, разрисованных непонятными знаками (на самом деле их не существовало), вышел колдун, тело которого несло на себе следы проказы и адского пламени. Гаспари увидел, как колдун распрямился, став вдруг очень высоким; глаза его были безумны, а в руках, которыми двигала какая-то дьявольская сила, колдун держал лук. Гаспари бросил доску и в ужасе подался назад. Но колдун уже пустил стрелу. Пораженный в грудь, Гаспари упал на камни.

Гаспари вернулся в гостиницу, когда наступил вечер. Он устал и, совсем обессилев, рухнул на скамейку подле входной двери. Постояльцы входили и выходили, некоторые здоровались с ним, другие не узнавали, так как стало совсем темно.

Но, погрузившись в себя, Гаспари не обращал ни на кого внимания. И никто из тех, кто проходил мимо, не замечал, что в груди у него застряла стрела. Хорошо обструганная темного цвета палочка из какого-то очень твердого дерева поднималась сантиметров на тридцать над его рубашкой, из самой середины кровавого пятна. Гаспари уставился на нее с тихим ужасом, к которому примешивалось счастливое любопытство. Он попробовал вытащить стрелу, но ему стало очень больно. Должно быть, зазубренный наконечник крепко застрял в теле. А из раны все время сочилась кровь. Он чувствовал, как она стекает по груди, животу, скапливается в складках рубашки.

Наконец-то наступил час Джузеппе Гаспари — во всем своем поэтичном великолепии, но жестокий. По всей вероятности, подумал он, ему предстоит умереть. Но зато как он отомстил жизни, как отомстил он всем этим вечно окружавшим его жалким людишкам с их нудными разговорами и скучными лицами. Какая великолепная месть! О, он возвращался теперь не из маленькой, вдоль и поперек исхоженной долины, что в двух шагах от гостиницы «Корона». Нет, он возвращался из дальних земель, скрытых от людской пошлости, из самого что ни на есть волшебного царства. Чтобы добраться туда, другим (не ему) потребуется переплыть океаны, а потом еще долго идти по негостеприимной безлюдной местности, преодолевая враждебность природы и человеческую слабость. И кто сказал, что они доберутся когда-нибудь до этого волшебного царства? Тогда как он…