И вы не можете войти в состояние медитации через разум, потому что разум охраняет сам себя. Вы может войти в состояние медитации, только отставив разум в сторону, остудив себя, сделавшись безразличным, не соотнося себя с разумом, не думая „Я есмь мой разум“. Медитация — это осознание того, что „Я не есмь мой разум“. Когда осознание этого проникает в вас все глубже и глубже, мало-помалу приходят несколько моментов, моменты тишины, когда вам ничего не мешает, мгновения чистого пространства, мгновения прозрачности, моменты, когда вас внутри ничего не тревожит, все пребывает в покое. В эти моменты вы узнаете, кто вы на самом деле, и вы познаете тайну бытия».
В противоположность распространенной идее медитации Ошо смотрит на нее как на переживание не-активности, не-серьезности, радости и игры:
«Разум очень серьезен, а медитация абсолютно не серьезна. Когда я говорю это, вы, возможно, придете в замешательство, потому что о медитации продолжают рассуждать очень серьезно. Но медитация не серьезная вещь. Это что-то вроде игры. Откровенной, но не серьезной. Это не вид работы, она больше похожа на игру. Игра не является видом деятельности. Даже в процессе выполнения она не является деятельностью. Игра — это просто удовольствие. Она ни к чему не стремится, она никак не мотивирована. Скорее, это текущая энергия в чистом виде».
После этих первых сборов для обучения медитации в 1964 г. Ошо провел много других таких занятий по всей стране. Обычно он выбирал место для лагеря на природе, вдали от толпы и городского шума. Его сборы для медитаций и бесед становились все популярнее, и с его помощью нация начала пробуждаться от летаргического сна. Он производил незабываемое впечатление на людей любого общественного положения и рода занятий, и все большее и большее число людей начинали любить его.
Интенсивные поездки Ошо, его образ жизни и оригинальность, его острый ум и бунтарская натура часто досаждали университетскому начальству, но, однако, из-за его популярности и репутации они не могли предпринять чего-то серьезного. Его друзья настаивали на том, чтобы он оставил свою работу и посвятил себя всецело этой деятельности. Но Ошо отвечал, что следует дождаться нужного времени.
В августе 1966 г. он почувствовал, что пришло время освободиться от работы в университете. И это желание было обоюдным. Об Ошо слишком много говорили, что делало обстановку в университете неспокойной. Время пришло. Ошо только что вернулся из поездки. Спор возник из-за его манеры одеваться. Несколько лет подряд Ошо носил лунги (широкий кусок материи, обернутый вокруг пояса) и чадар (одежду, драпировавшую верхнюю часть тела). Однако руководители колледжа еще до этого выражали недовольство его стилем одежды, и ректор выбрал время возвращения Ошо из поездки, чтобы поставить вопрос ребром. Коль скоро Ошо никогда не осуждал то, как одевается ректор, то и Ошо посчитал несправедливым, чтобы ректор возражал против его манеры одеваться. Когда ректор предъявил ему претензии, Ошо немедленно подал ему заявление об увольнении, которое, между прочим, всегда носил с собой.
Освободившись от работы преподавателя в университете Джабалпура, Ошо принялся тратить свою энергию раджас, беседуя, как Махатма Ганди, на весьма деликатные темы, такие как секс, ортодоксальный индуизм и социализм. Во время празднования столетнего юбилея Ганди в 1968–1969 гг.
Ошо открыто и отважно критиковал Махатму Ганди, его идеи и его последователей. Критика Ошо идей Ганди была двоякой: он считал идеи Ганди этическими, а не религиозными. Ошо не видел в Ганди религиозного человека, даже несмотря на то, что такой взгляд на Ганди был распространен в Индии. Согласно Ошо, в целом религиозная концепция Ганди относительно синтеза религий не была свободна от его приверженности индуизму. По словам Ошо, Ганди ничего не Знал о медитации, но очень сильно старался создать (индуизму) некую синтетическую оболочку. В сущности, Ганди был индуистом и оставался индуистом всю его жизнь, до самого ее конца.
«Он называл „Бхагавад Гита“ своей матерью, но никогда не называл Коран своим отцом — или даже дядей. Хотя он говорит, что учение там одно и то же, то, как он обходится с ним — абсолютно политический способ, умный, хитрый, но не истинный… Что бы он ни обнаружил в Коране, в Библии, в Дхаммапада[36], если это совпадает с написанным в „Бхагавад Гита“, он немедленно хватается за это и говорит: „Смотрите! Все религии учат одному и тому же!“ Но существует множество вещей в Библии, которые идут вразрез с „Бхагавад Гита“, много противоречий с „Бхагавад Гита“ есть в Коране, в Дхаммапада. Он не обращает на них никакого внимания, он их игнорирует, и поэтому этот его синтез — фальшивка. Фактически он вычитывает „Бхагавад Гита“ везде, где только можно найти ее отзвуки, он немедленно говорит: „Поглядите! Он говорит то же самое!“ Но как же быть с различиями? Что делать с абсолютно противоположными точками зрения?
Ганди выбирает из религии отдельные куски и потом делает из них мешанину, которую называет синтезом религии Но этот синтез никогда не состоится. Ему не удалось убедить ни мусульман, ни индуистов».
Описывая свою собственную концепцию религии и свою работу в той ситуации, Ошо сказал в марте 1971 г.:
«Я не занимаюсь синтезом, как Гандиджи. Я не призываю к смешению религий. Я говорю, что все религии со всеми их отличительными чертами для меня приемлемы… Коран и Гита — это не одно и то же, но можно найти то, что связывает их. Таким образом, я бы хотел раскинуть сеть санньясинов, которые могли бы сформировать такую связь. Эти санньясины будут творить намаз в мечети, произносить молитвы в церкви, а также будут практиковать киртан[37] в храме. Они пойдут по пути Махавира, будут медитировать как Будда и еще экспериментировать в сикхской[38] традиции, устанавливая таким образом соединительные линии — живую цепь человеческих связей. Все будут соединены единым религиозным чувством, так что все религии, ныне отдельные, станут одним целым в их внутреннем гармоничном движении к цели. Все они едины в том смысле, что ведут вас к одному сверхсознанию.
Широкая перспектива, которую я вижу перед собой, такова: я хотел бы помочь всем и каждому в соответствии с его возможностями, его стадией развития, его культурой, в соответствии с тем, что он уже кровно воспринял. Потом ему будет гораздо легче достичь истины. Таким образом, как у меня нет своей собственной религии, так и нет и моего собственного пути, потому что ни один исключительный путь или одна отдельная религия не работают на будущее».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});