Я наблюдаю за Черепом, пока его глаза сканируют толпу. Он ищет меня. Он всегда ищет меня и, в конечном счете, находит. Скромная улыбочка, которую он дарит мне, когда наши взгляды встречаются, посылает холодок по моему позвоночнику. Ненавижу тебя — заявляю я свирепым взглядом, заработав довольную ухмылку в ответ. Интересно, как пройдет сегодняшний вечер, если я достану пушку и выстрелю ему в голову прямо сейчас? Я оказала бы миру услугу, вне всяких сомнений... но лишила бы Джая возможности отомстить. Он упорно шел к этому... из-за этого он временно отстранен от работы. Я знаю, что он коп. Я выяснила это, как только покинула комнату Черепа вчера, и до сих пор не решила, как отношусь к этому. У меня нет никакого права злиться. Джай и я практически незнакомцы друг для друга до сих пор. Думаю, что чувствую себя просто разочарованной... разочарованной оттого, что он не может доверять системе, которой служит. Но его семья значит для него все. Теперь мне понятно, что семья — это то, за что ты готов умереть... и я надеюсь однажды испытать такую степень любви.
Череп морщит губы, и я качаю головой, заставляя его засмеяться. Надеюсь, что сегодняшний вечер — это последний раз, когда я вижу его ужасное лицо.
Я опускаю глаза, когда еще одна волна аплодисментов прокатывается по тоннелям, посылая пульсирующую боль в мою голову. Входят бойцы. Сначала мужчина, которого они называют Фрайт, и, Боже мой, его имя соответствует ему. Он не такой высокий, как предыдущий парень, который дрался с Джаем, но очень широк, если не сказать больше. Его плечи — массивные и крупные, мускулистые руки — накачанные и плотные, а ноги — крепкие и сильные. Его даже можно было бы назвать красивым, если бы он не усмехался так презрительно и часто. Темные волосы Фрайта коротко подстрижены и торчат небрежным ежиком. Густые брови, припухшие полные губы, словно кто-то целовал их всего пару минут назад.
Я провожу пальцами вдоль ключицы, практически сжимаю грудь от ужаса, когда цепи клетки напрягаются под его весом. Я хочу закрыть глаза, но не могу заставить себя сделать это. Когда натянутые цепи трутся о металлические балки, удерживающие клетку над открытой пастью тоннеля, хлопья ржавчины крошатся и падают на меня. Я пробую их кончиком языка и глотаю. Надеюсь, это последний раз, когда я пробую на вкус ржавчину и вдыхаю запах крови в окружении трущихся об меня потных людей.
Фрайт подпрыгивает, и еще больше ржавчины осыпается. Это повторяется снова и снова, пока он скачет в клетке, поддерживая свои мышцы разогретыми.
Затем толпа снова гудит, и я смотрю в левую часть комнаты, откуда выходит Джай. Я не видела его несколько часов. Теперь он здесь. Через плечо парня, стоящего передо мной, я вижу его колючие волосы и блестящий лоб. Он поднимает руки, через голову стягивает свою зеленую футболку и бросает ее на пол. Он обнажается сантиметр за сантиметром, пока все его тело не предстает передо мной. Освещение вместе с его потом делают удивительные вещи с очертаниями его тела. Тени от его мышц слегка выделяют самые видные части, и я... ну, ладно, у меня нет слов.
Джай
Клетка. Мое сердце бьется о грудную клетку так сильно, что может оставить синяки. Руки по бокам — сжимаются в кулаки, разжимаются, а затем сжимаются снова. Обычно я не чувствую себя таким чертовски измученным перед боем, но сегодня все по-другому. Сегодня на кон поставлено все.
Вхожу в клетку, и дверь позади меня с лязгом закрывается. Разминаю шею, пока она не начинает хрустеть. Ненавижу незаконные бои. В этом нет никакой славы. Одна лишь боль. Нет рефери. Не существует раундов, и никто не соблюдает правила. Ты бьешься и побеждаешь. Либо вылетаешь. Худший вариант развития событий? Ты падаешь и уже не можешь подняться.
Я быстро уклоняюсь вправо и чувствую поток ветра, обдающий мою щеку, когда кулак Фрайта проносится мимо. Какого хрена? Я упустил сигнал начала боя?
Я уворачиваюсь, заметив другой кулак, летящий мне в лицо. Ладно, похер на сигнал. Если он хочет играть так — чудненько.
Я позволяю ему махаться как сумасшедшему, пока уклоняюсь и увиливаю, пытаясь оценить его силу.
Влево.
Вправо.
Вниз.
Влево.
Вправо.
Вниз.
Сплюнуть и повторить. Слишком легко. Я обнаружил твою слабость, мудак. Шаблоны. Фрайт работает по образцу. Так ему наиболее удобно. Он, вероятно, даже не понимает этого. Шаблоны хороши, когда тренируешься, но, когда ты дерешься в реальном бою, это может стать причиной поражения.
Он продолжает размахивать кулаками, осыпая меня градом ударов. Я блокирую их, насколько возможно игнорируя боль, распространяющуюся по моим предплечьям. Мне нужно держаться, пока его ритм не собьется. Как только он начнет сдавать, отвлечется хоть на долю секунды, я выиграю.
Несколько минут спустя Фрайт уже тяжело дышит, а я еще даже не начинал. Когда он меняет свою тактику, пытаясь небрежно ударить меня в колено, я бью. Резко отклоняюсь в сторону, затем уворачиваюсь от неудачной попытки ударить меня по ребрам. Не могу сдержать ухмылку, когда он рычит от досады и замахивается мне в лицо. Я всегда говорю: «Нет ничего проще, чем бой со злым противником». Он снова скалится, когда я уворачиваюсь. Низко приседаю и сжимаю руку в кулак. Дергаюсь вверх с рыком, точно рассчитывая место нанесения удара. Забавно, но я еще не нанес удар, а мой мозг сам решил, что его горло — идеальное место для этого. Ну, в общем, туда я и ударил. Без перчаток мои кулаки сводит от удара по его горлу. Крича от боли, Фрайт дергается вперед, его огромное тело придавливает меня своим весом, и мы валимся на брезент.
Не ожидал этого.
Я приземляюсь на спину и быстро оборачиваю ноги вокруг его талии. Фрайт, конечно, крупный мужик, но есть большая разница между «большой» и «сильный», и здесь, определенно, присутствует недостаток в силе, что удивительно для мужика его-то размеров.
Я зажимаю его между ног и разворачиваю свое тело. Как-то мне удается перевернуть нас, пока он держится руками за свое горло. Без пощады я обрушиваю поток тяжелых сильных ударов на его голову и лицо. У крови не займет много времени, чтобы окрасить мои костяшки и его быстро распухающую кожу. Он поднимает руки в жалкой попытке защитить свое лицо, и я позволяю ему это, пока немного откатываюсь назад, направляя кулаки на его незащищенные ребра.
Я не должен сильно калечить его, показывая все свои возможности, но за боем наблюдает Череп, и я хочу продемонстрировать ему, насколько опасен.
Пот бежит по спине, и знакомое чувство, всегда возникающее в разгар боя, начинает нарастать в моей груди. Это плотная темнота, наполняющая меня яростью и гневом. Словно черная дыра, она поглощает меня и не позволяет просочиться хоть малой полоске света. Прилагая усилие, я заставляю себя спокойно дышать через нос и пытаюсь еще ненадолго отогнать темноту.