Не та ли это тропинка, по которой бегала на свидания мисс Кэтрин Бродерик? Рассказ Альвины живо припомнился ей во всех подробностях.
«Северная тропка… Горелая бухта…»
Элизабет с решительным видом вышла за калитку и пошла вниз по тропинке. Ей явно нечасто пользовались: частично она заросла травой и белыми маргаритками. Цветы казались ошметками белой пены, набегающей на камни у самого берега… Девушка замерла, зачарованная пейзажем, вдохнула всей грудью… и выдохнула застрявший в сердце осколок вместе с удержанным на мгновение воздухом.
Побежала быстрее, впервые в жизни позволив себе подобную вольность, как задранное выше щиколоток платье и раскрасневшееся от быстрого бега лицо. Здесь, к счастью, ее никто не увидит…
И вдруг поняла свою ошибку: на берегу кто-то был. Скакал вдоль кромки прибоя с противоположной стороны пляжа. Она замерла, прикрыв рукою лицо от яркого света и наблюдая за всадником.
Тот направлялся в ее сторону…
Он тоже заметил ее.
Лиззи растерялась, не зная, как поступить: встречаться с кем бы то ни было не входило в ее планы, особенно здесь, в этом уединенном месте. Она оглянулась на замок: не лучше ли воротиться назад, но всадник был уже рядом, спешивался…
И она вдруг узнала его.
— Лейтенант Джексон?!
— Миссис Аддингтон. — Он потянул лошадь в ее сторону, улыбнулся смущенной полуулыбкой. — Судьба в очередной раз сводит нас вместе… С трудом могу в это поверить.
— Я и сама удивлена не меньше вашего, — призналась Элизабет с тем же смущением в голосе. — Неужто ваше имение где-то поблизости? — Она постаралась пригладить выбившиеся из прически волосы.
— Уиллоу-холл, по ту сторону долины, — ответил молодой человек. — Вы могли слышать о нем.
И она слышала, не далее, как вчера…
— Действительно слышала. — Элизабет даже выдохнула от удивления. — От старой служанки.
— Альвины?
— Вы ее знаете?
— Кто ж не знает старой колдуньи? — хмыкнул Джексон с многозначительным видом. — Вряд ли найдется в округе такой человек. — И осведомился: — Как вам на новом месте, миссис Аддингтон? Нравится ли дом?
Не знай она Джексона достаточно хорошо, подумала бы, что он издевается: может ли нравиться старая развалина с общей супружеской спальней и полным отсутствием столовой? Совсем не к такому она привыкла, однако Джексон казался искренним, и Элизабет отозвалась:
— Супруг собирается произвести некоторые усовершенствования в быту, тогда, я уверена, Раглан станет вполне себе сносен.
— Да, он нынче не тот, что прежде, — произнес Джексон, поглядев на замок. — Как и любому дому, ему требуется хозяин. Твердая, заботливая рука… — Теперь он снова глядел на Лиззи: — Уверен, ваш муж обеспечит ему и то, и другое.
Упоминание мужа навело собеседницу на новую мысль:
— Простите за грубость супруга, проявленную в гостинице, — попросила она. — Его поведению нет оправдания, и все же я прошу за него. Ради себя самой, если не ради него. Мне было бы невыносимо знать, что вы таите обиду на одного из нас…
— Вам незачем волноваться на этот счет, милая миссис Аддингтон, — улыбнулся молодой человек. — Я понимаю, что заслужил высказанный укор: супруг ваш был в своем праве.
И Лиззи, смущенная его великодушием, отозвалась:
— Вы слишком добры, спасибо за ваши слова. — И замолчала, глядя на волны у своих ног.
Она не знала, что можно добавить, слова упорно не шли, и Джексон, к счастью, заговорил сам:
— Эту бухту называют Горелой, должно быть, вы слышали?
Элизабет кивнула.
— Лишь только название. И, полагаю, оно дано неспроста?
Джексон погладил прядающую ушами кобылку по лоснящейся морде, поглядел на парящую над водой чайку.
Произнес в задумчивости:
— Вы правильно полагаете. Есть тому верная причина… Лет сто назад, может, чуть меньше, хозяева замка разводили на этом берегу сигнальные костры: заманивали заплутавшие в шторм корабли вот на те прибрежные скалы, — он указал на гряду скал, вдающуюся в море, — добивали выживших в кораблекрушении моряков и присваивали себе прибитые к берегу грузы.
Лиззи невольно побледнела.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Это просто ужасно! — выдохнула она. — Зачем бы им делать подобное?
— Доподлинно не скажу, — отозвался Джексон, — но, кажется, тогдашний хозяин замка испытывал финансовые трудности. Жена его, будучи фрейлиной королевы, недешево обходилась для кошелька, вот он и придумал способ подзаработать.
— Ужасный, отвратительный способ!
— Не могу с этим не согласиться, однако именно потому бухта и прозвана Горелой. В честь горящих костров на берегу… — И вдруг переменил тему, так быстро, что Лиззи, едва успев опомниться от предыдущей, поразилась по новой: — И вам бы лучше не гулять здесь одной, миссис Аддингтон. В округе нынче не спокойно: суеверные люди рассказывают о странных вещах, разуму подчас недоступных. И мне бы не хотелось, чтоб вы…
Элизабет сказала:
— Я вас не совсем понимаю. О чем говорят в округе?
Казалось, Джексону не совсем хотелось об этом говорить, он явно испытывал неловкость, когда произнес:
— Об оборотнях, миссис Аддингтон. И охотнике, нанятом целой деревней для их поимки…
— Об оборотнях? Здесь, в долине?
— Я сам едва могу в это поверить, но бедные люди суеверны и уверяют, что те существуют. Нашлись даже очевидцы, видевшие одного из этих существ. Наверняка, бедняга перепил в таверне, вот с пьяных глаз ему и примерещилось всякое… Однако люди действительно испуганы, не пожалели расстаться с кровно заработанными деньгами ради нанятого охотника.
— Охотника на оборотней? — уточнила девушка.
Подобное никак не укладывалось в ее голове: она полагала, что, уехав из Колчестера, оставила эту тему далеко позади, в прошлом, и вот она следовала за ней по пятам. Словно преследовала…
Одно необъяснимое событие за другим.
Одно за другим…
— Нелепица, я понимаю, однако крестьяне настроены весьма решительно, — говорил, между тем, молодой человек. — Рассказывают, овцы в полях пропадают… Да странный человек нет-нет да мелькает где-то неподалеку. Они испуганы и ссылаются на старые легенды…
Много старых легенд пришлось выслушать Лиззи за последнее время: про папоротники в полях, про обернувшихся дикими животными людях, про пиратскую бухту… И все, так или иначе, было связано с древним Рагланом, замком, в котором она жила. И хозяйкой которого являлась по нелепой насмешке судьбы…
Она ощутила себя ответственной за происходящее на этой земле…
Испытала неожиданный стыд, словно была причастна к каждому из событий, здесь приключившихся.
— Полагаю, мне лучше вернуться в замок, — сказала она. — Меня, должно быть, хватились. — И поспешила сгладить это улыбкой: — Уверена, мы еще свидимся, лейтенант Джексон, возможно даже, в ближайшем будущем. Вы могли бы нанести нам визит…
Молодой человек покачал головой.
— Не уверен, что ваш супруг одобрил бы подобного гостя. Он, кажется, не очень расположен ко мне, да и с братом моим у них негласная конфронтация.
— У вас есть брат? — удивилась Элизабет. — Вы никогда о нем не упоминали.
— К слову не пришлось, — произнес Джексон. — Он старший из нас двоих и управляет имением, тогда как я добиваюсь славы своим красным мундиром.
— Который вам очень к лицу.
— Благодарю сердечно.
Они оба замолкли, несколько смущенные высказанными признаниями, и вскоре распрощались в надежде на новую встречу, ниспосланную им счастливой случайностью.
Элизабет искренне на это надеялась: присутствие старого знакомца напоминало о доме, отце, горячо любимом и брошенном за мили дороги отсюда… О жизни, которой у нее больше не будет.
В последний раз оглянувшись на берег, Элиза захлопнула тайную дверцу и побрела в сторону башни. Ей столько предстояло осмыслить, столько вместить… И новая встреча с супругом совсем ее не обрадовала.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Он шел размашистым шагом, в своих привычных уже черных очках, шел прямиком на нее, и девушке захотелось укрыться, юркнуть хотя бы в сарай, только бы не видеть его снова.