Читать интересную книгу История человечества. Запад - В. Булавина

В еще большой степени художник сумел отразить это время в своих автопортретах. На одном из них – парадном портрете «итальянского» типа, созданном в 1498 г., 26-летний Дюрер изобразил себя в модном черно-белом костюме и лиловом плаще, с тщательно завитыми золотистыми волосами, красиво спадающими на плечи. Его внешний облик в сочетании со спокойным и уверенным взглядом, гордой осанкой создают образ нового человека, знающего цену своему таланту. Чувством собственного достоинства и одухотворенностью наполнен и автопортрет 1500 г. На нем художник предстает не обычным ремесленником, а человеком интеллектуального труда, творцом и мыслителем.

Но ни портретная живопись, ни алтарные композиции, лучшей из которых считалась картина «Поклонение волхвов» (1504 г.), не получили большого признания за пределами Германии. Да и сам Дюрер считал, что еще недостаточно овладел законами перспективы и наукой о пропорциях человеческого тела. Поэтому в 1505 г. он снова едет в Италию.

На сей раз многие итальянские мастера встретили немецкого художника настороженно. В Венеции его трижды вызывали в Синьорию, пока не вынудили уплатить налог в 4 гульдена за право заниматься живописью. Дюрера здесь признавали исключительно как мастера гравюры (его работы даже нередко подделывались), но отказывали ему в искусстве живописца. Однако выполненная им за пять месяцев для церкви Сан Бартоломео картина «Праздник четок» (1506 г.) заставила венецианцев изменить свое мнение. «Она хороша и красива по краскам, – писал Дюрер своему другу Пиркгеймеру. – Она принесла мне много похвал… Я заставил умолкнуть всех живописцев, говоривших, что в гравюре я хорош, но в живописи не умею обращаться с красками. Теперь все говорят, что они не видели более красивых красок».

Среди тех, кто по достоинству оценил ясность и симметричность этого произведения, строгость рисунка и мягкость живописной манеры художника, был и выдающийся итальянский живописец Джованни Беллини. Посетив мастерскую Дюрера, он пришел в восхищение от его работы. Особенно поразило итальянца то, как тонко умеет немецкий мастер передавать черты лица и пряди волос. Беллини даже попросил Дюрера подарить ему кисть, которой он пользуется для этого. Каково же было его изумление, когда Альбрехт выполнил при нем такую работу первой попавшейся толстой кистью! Талант немецкого живописца покорил и великого Рафаэля, подарившего ему свои рисунки.

Но вернувшись из Италии, Дюрер вновь обратился к любимой гравюре. Он создал новые графические серии («Страсти Христа», 1507–1513 гг.; «Малые страсти», 1509–1511 гг.) и свои самые лучшие резцовые гравюры, названные «мастерскими», – «Рыцарь, Смерть и Дьявол» (1513 г.), «Иероним в келье» и «Меланхолия» (обе в 1514 г.). Они служат еще одним доказательством того, что резец великого мастера не знал невозможного. Его гравюры являются не только высшей ступенью мастерства, но и выражением эстетических и философских устремлений художника. Недаром исследователи называют «Меланхолию», полную сложной символики и олицетворяющую неутолимую жажду человеческого знания, «духовным автопортретом Дюрера». В этой гравюре заложен сложный и загадочный аллегорический смысл, который можно свести к мысли, высказанной художником в момент отчаяния: «…ложь содержится в нашем знании, и так крепко засела в нас темнота, что, следуя ощупью, мы впадаем в ошибки». Будучи знаком со многими гуманистами и просветителями своего времени, Дюрер не всегда понимал и принимал их взгляды. В частности, немало неясного он находил в учении Эразма Роттердамского. Видимо, потому ему и не удалось полностью раскрыть образ этого мыслителя в гравюрном портрете (1526 г.).

Живописные работы, созданные им в последние годы жизни – диптих «Четыре апостола» (1526 г.) и особенно портреты современников (неизвестного мужчины, 1524 г.; Якоба Муффеля, Иоганна Клебергера, Иеронима Хольцшуэра, все в 1526 г.), – изображают духовно богатых людей, одержимых передовыми гуманистическими идеями и готовых ради них на борьбу. В них Дюрер реалистически отразил черты той противоречивой и бурной эпохи, которая была ознаменована важными историческими событиями – крестьянской войной и Реформацией. Отношение к ним самого художника было неоднозначным. Если в первых жанровых гравюрах он изображал крестьян как грубых и неотесанных людей, то позднее в их облике доминировали суровость и решительность («Волынщик», «Танцующие крестьяне», 1514 г.). А проект «Памятника крестьянину» (1525 г.) с фигурой, пронзенной мечом, несомненно, должен был олицетворять трагедию крестьянской войны.

В числе лучших рисунков Дюрера нельзя не упомянуть «Портрет матери» (1514 г.). Изображение старой больной женщины полно экспрессии, эмоциональности, ибо художник вложил в него чувство острой сыновней жалости и ощущение ужаса при виде ее состояния. В том же году Барбара Дюрер скончалась. Тяжело переживая эту утрату, художник писал в «Дневниках»: «Я испытывал такую боль, что не могу этого высказать».

В последнее десятилетие Дюрер все чаще ощущал усталость, много болел. Нидерландское путешествие, которое он вместе с женой совершил в 1520–1521 гг., хотя и вдохновило художника на создание лучших живописных произведений, далось ему нелегко. Запас физических сил иссякал.

Жизнь великого живописца была наполнена неустанным трудом. Первым из немецких живописцев он сумел поднять общественный статус художника, превратив его из ремесленника в творца. Своеобразным напутствием Дюрера своим коллегам стали его теоретические работы по живописи – «Руководство к измерению циркулем и линейкой» (1525 г.) и «Четыре книги о пропорциях человеческого тела» (1528 г.). Последний труд Дюреру закончить не удалось – 6 апреля 1528 г. он скончался от тяжелой болезни печени.

«Верность, любовь, чистота, простота, добродетель и вера,Разум, искусство, талант скрылись под этим холмом» —

гласит эпитафия на могиле Дюрера. Таким сохранился образ гениального художника в памяти его современников.

Кальвин Жан

(Род. в 1509 г. – ум. в 1564 г.)

Деятель Реформации, основоположник кальвинизма. С 1541 г. фактический диктатор Женевы, ставшей центром Реформации. Отличался крайней религиозной нетерпимостью.

Среди деятелей Реформации наиболее политизированным был Жан Кальвин, о котором Вольтер сказал: «Кальвин открыл двери монастырей не для того, чтобы выгнать оттуда монахов, а для того, чтобы вогнать туда весь мир». Именно его идеи легли в основу деятельности огромного количества христианских сект, по сей день успешно действующих в мире и собирающих огромное количество прихожан.

Младший и третий по счету после Лютера и цвингли «отец» Реформации родился 10 июля 1509 г. в Нуайоне, маленьком пикардийском городке на севере Франции. Его отец, Жерар Ковен (позже, по обычаям ученых того времени, основатель кальвинизма латинизировал свою фамилию), был состоятельным чиновником и подвизался на судебном и церковном поприще. Одновременно он занимал места прокурора и синдика соборного капитула, а затем стал секретарем епископа. С раннего возраста Жан отличался необыкновенными способностями к учению, и отец, желая открыть сыну дорогу к почету и богатству, всячески поддерживал его стремление к образованию. В 14 лет мальчика отправили на учебу сначала в Бурж, а затем в Орлеан и Париж.

Будущий реформатор с первых же дней своего ученичества резко отличался от своих товарищей. Он был чрезвычайно прилежен, быстро усваивал предметы, умел превосходно излагать выученное, но обладал угрюмым нравом, замкнутостью, обидчивостью и раздражительностью. Избегая шумных игр и развлечений, мальчик целыми днями просиживал в библиотеке. Молодой Кальвин подмечал малейшие провинности своих товарищей и постоянно обрушивал на них град обвинений даже по ничтожным поводам. Добродушные студенты сначала пытались протестовать, а потом просто перестали обращать внимание на выходки самозванного прокурора и старались не давать ему повода для раздражения. Они прозвали его Аккузативусом, то есть винительным падежом.

Уже в эти юные годы человеческие чувства и привязанности не имели никакого смысла для Кальвина. Когда в 1531 г. умер его отец, наследник не поехал на похороны. Ведь его будущее было и так обеспечено. От нуайонского нотариуса пришло письмо с сообщением о том, что имущество и сбережения Жерара завещаны сыну. Можно было распоряжаться судьбой по своему усмотрению.

Со временем Кальвин начал понимать, что выдвинуться он сможет, скорее всего, на ниве протестантизма, который постепенно становился знаменем эпохи. Но быть просто последователем Лютера ему не хотелось. Кальвин начал разрабатывать собственное учение, уклоняясь от рискованных публичных выступлений и опасных речей. Своими соображениями он делился лишь с немногими людьми, к которым испытывал полное доверие.