А пока я чувствовал, что здесь застрял надолго и вряд ли увижу войну. От этого мне стало неловко — я, молодой, полный сил человек, был «милых жен лобзанья недостоин».
Полковник Рослов (который не считал себя моим начальником) уже через день-два пребывания в Киркснссс решил, что в принципе надо организовывать постоянную комендантскую службу. Особых мер он, однако, пока не принимал. Единственное новое, что появилось, — у него возник связной, или ординарец: молоденький хорошенький мальчик, на вид лет семнадцати, не больше. Рослов с ним очень строжился, куда-то посылал, заставлял по всем правилам козырять и поворачиваться. Как выяснилось потом, это был его родной сын, которого он взял к себе, дабы несколько уменьшить шанс, что его ухлопают на передовой. Правда, он его не прятал от огня, и когда бывал на переднем крае, то мальчик следовал за ним. Таким образом, в комендатуре прибавился еще один человек. Но некоторое время у нас особых событий не происходило.
Кроме одного: обстрел Киркснеса со Скугсрся был последним: наши моряки заняли остров. В порту Киркснеса появились наши катера; они прошли по фьорду мимо Скугсрея после того, как высадили там десант.
Очень существенным было то, что в результате выхода наших войск на Тану освободился большой норвежский полуостров Варангср. Он находился на другой стороне широкого залива Варангерфьорд, куда открывались мелкие проливы и фьорды, врезавшиеся в сушу между Киркснссом и устьем Патсойоки. На полуострове Варангср было несколько значительных городков, в том числе столица области Финнмарк — Вадсс и другие. В противоположность утверждению официальной истории Карельского фронта, наши части на полуострове не бывали, в том числе, конечно, не было их в Вадсс; зато наши моряки освободили другой малый полуостров к северу от Ярфьорда — Холмснгро — и рыбачий городок Вардс на островке у побережья полуострова Варангср. Но оттуда наши моряки были вскоре выведены на базу в Лиинахамари или в Полярный.
Наши армейские части в ходе наступления на запад к реке Тане с неизбежностью должны были оставить в тылу перешеек, связывавший полуостров Варангср с большой землей. Поэтому немцы поспешили оттуда эвакуироваться заранее: примерно тогда же, как и из Киркснсса. Тем самым полуостров был освобожден и без вступления на него наших войск. Но и после ухода немцев с Варангсра полуостров не имел прямого сообщения с районом, занятым нашими войсками. Дело в том, что, когда наше командование приняло решение не преследовать немцев за Таной и оттянуть наши передовые части к Нсйдсну западнее перешейка, ведшего на полуостров, то люди по суше могли бы попадать на него только через ничью землю, а линия Нейдсна была укреплена как фронтовая, и ни наши, ни норвежцы через нес ходить не могли. Поэтому связь между Киркснссом и центром области Финнмарк — Вадсё — была только по морю; это значит — рыбачьими моторными ботами.
В то же время оккупированная нами территория была разрезана надвое рекой Патсойоки (Пасвикэльв): к востоку от нее был кусок, широтно разрезанный пополам Ярфьордом и граничивший с Псчснгской областью (Пстсамо, бывшей Финляндией); здесь были поселки Гренсс-Якобсэльв на крайнем востоке, затем Ярфьурботн на южном берегу одноименного фьорда, и Эльвенсс на западном берегу Бскфьорда, перед устьем реки. А на запад оттуда и от реки, за полуостровом Холмснгро, был Киркенесфьорд, и в нем. на некотором расстоянии от широкого Варангсрфьорда, был на своем мысу расположен Киркенсс, отгороженный от моря Скугсрсем и мелкими островами; километрах в пятидесяти дальше на запад по прямой линии был расположен Нсйдсн (по шоссе — почти вдвое дальше, так как оно огибало узкий и длинный Лангфьорд, на восточном берегу которого был аэродром Хсбуктсн). И наконец, километров на сто к югу вдоль западного берега Патсойоки тянулась узкая полоса норвежской территории с поселком Сванвик, отделявшая Псчснгскую область от Швеции. Дорога на Сванвик 'ила через упоминавшийся уже горняцкий поселок Бьёрнсватн. Немного ближе на западной стороне реки было с полкилометра финской (теперь нашей) территории с православной (покинутой перед боями) церковью Бориса и Глеба (по-норвежски Бурис-Глэб).
Наплавной мост был на Патсойоки выше Бурис-Глэба, и норвежцы, идучи из Бьёрневатна или Киркснсса в Эльвенсс или Ярфьурботн, должны были проходить по территории Псчснгской области, теперь нашей. Пока это еще никого не беспокоило.
Такова была доставшаяся нам — а если говорить о точке зрения местного населения, то, собственно, именно мне — «губерния», точнее «уезд» Сёр-Варангср (в отличие от «уезда» Нур-Варангср, охватывавшего полуостров). «Уездом» я называю эту территорию условно — потому что это было подразделение «области» или «губернии» (фюлькс) Финнмарк: по-норвежски такой район назывался «коммюнэ», т. е. «община», он имел свой муниципалитет в Киркснссс и очень широкие права самоуправления.
Чтобы лучше понять обстановку действия моего рассказа, надо еще объяснить, что Финнмарк представляет собой не один, а два мира: один — это побережье и долины, заросшие еловым и сосновым лесом и обжитые человеком, — но, как и всюду в Норвегии, ни деревень, ни сел нет, есть только хутора и поселки — либо так называемые «погрузочные», т. е. приморские (Вестре-Якобсэльв, Эльвенес, Нейден), либо горняцкие _ Бьёрневатн; Киркенес, Вардё и Вадсё считались городами, хотя ни в одном из них не имелось более пяти тысяч жителей. Сванвик и Ярфьорд — это «бюгды», т. е. группы разбросанных хуторов с центром в церквах (при мне не сохранившихся); Бурис-Глэб — только церковь, ее немногочисленные прихожане почти все жили до войны в Печенгской области по ту сторону реки (т. е. тогда в Финляндии), хотя батюшка, бывало, ездил играть в картишки в Киркенес к пастору. Все население финляндских территорий в тылу немецких войск было перед боями эвакуировано в финские тылы.
Второй мир — это плоскогорья, «видда». Зимой туда никто не ходит и никто там не бывает (и там-то и отсиживались наши разведчики); весной лопари (саамы), живущие там и сям в Финнмарке, выпускают туда своих олешек, и они там дичают в течение лета. Саамы по большей части — протестантские сектанты, но были и крещеные у Бориса и Глеба или в православной часовенке-избе св. Георгия в Нейдене.
На видде — свои озера, реки, холмы, горы, камни, тундра; на картах они, конечно, есть, но мирным жителям, за исключением саамов (лопарей), они вовсе не известны, кроме тех мест, где зимой пролегают лыжни между хутором и хутором.
Отход наших войск от реки Таны означал потерю соприкосновения с немцами. Хотя было вероятно, что они будут отходить все дальше на запад и на юг, сокращая свои коммуникации, однако было совсем не лишним каким-то образом следить за ними и представлять себе, что они делают. Наше командование приняло решение попытаться создать партизанские отряды из норвежцев и забрасывать их за Тану.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});