Читать интересную книгу Дикое поле - Андрей Посняков

— Понятно. Не сами по себе в авторитете будут, так хоть через Орду. Всем хан Бату нужен!

— О, не то слово! Глянешь иногда, так и подумаешь: и как же раньше-то русские князья без татар жили? Кому кланялись, у кого защиты просили? Кого старались в своих интересах использовать?

— Кипчаков иногда…

— Кипчаки слишком слабы были. А вот еще, — Алим-буга сухо кивнул на целую толпу в одинаковым червленых плащах. — Ростовские князья, целый выводок. На Ярослава Всеволодыча жаловаться приехали, дурачки. Думают, что-то у них выгорит. Ага, как же! Зря, что ли, Ярослав Всеволодыч башку себе брил? Зря дары хану и ханшам возил? Зря сына своего, Искендера-Александра с царевичем Сартаком знакомил? Э-э, нет, не зря! Так что напрасно ростовские тут что-то ищут… хотя кое-что найдут — князя владимирского соперников уж всяко, кто-нибудь да поддержит. Даже, может быть, и сам великий хан. Так, на всякий случай. Ну, не он, так Берке, Баракчин-хатун или какой-нибудь дальновидный мурза… Вон тот, старый, с седой бородой — князь Василько Ростовский, рядом с ним, на хряка похожий, — Борис Василькович, по его левую руку — Глеб — это все сыновья. А вот чуть позади — племянник, Всеволод, с сыновьями своими — Иваном и Святославом.

— Да-а, — покачал головой Ратников. — Целый выводок. И всяк — своей выгоды ищет, друг дружку утопить норовя. Основной лозунг российских чиновников — умри ты сегодня, а я — завтра.

— Ты это о чем? — Ак-ханум удивленно повернулась в седле.

— Так, о своем, о грустном.

Да уж, грустное было зрелище — эти все жополизы-князья! У себя-то в княжествах их, верно, уважали, поскольку ведь положено князей уважать… а тут… Господи, да нечто ж можно вот так унижаться, совсем о чести забыв и лишь только о личной выгоде помня? Здесь, в Сарае, вон, шеи гнут, улыбаются искательно, а вернутся домой — и не подойдешь! Важные, спесивые, фу-ты ну-ты! Не так кто посмотрит, так и собак велят спустить. А тут они все белые и пушистые. Князья… князюшки… вертикаль власти.

Быдло, самое натуральное быдло!

Ратников вдруг, сам для себя незаметно, о судьбах России задумался. О начальничках, совесть давно потерявших. Вот почему в России, как в средневековой Орде, даже хуже? Да потому что человечек любой, на высокое место назначенный, очень хорошо понимает — почему он туда, на это место, попал. Совсем не потому, что такой умный и знающий (хотя у многих и ум и знания есть, но ведь вовсе не в этом дело!), нет, не поэтому. А благодаря ленивому шевелению еще большего начальничка пальчика. И прекрасно этот, новоназначенный, знает: чуть что не так, чуть какое непокорство — высший начальник снова пальчиком шевельнет этак слегка… И покатиться головенка в кусты! Запросто! Оттого все начальнички — словно зайцы. И оттого они, сердечные, маются, ведь сами-то понимают прекрасно — кто такие есть и почему в этом кресле сидят. А хотят — хотят! — казаться людьми большими, значимыми и, вроде как бы сами по себе, вроде как бы с другими большими шишками на равных, а над обычными людьми уж куда как выше! Оттого и желание пыль в глаза пустить, мигалки эти, лимузины блестящие. Нормальному, совестливому, знающему и себя ценящему человеку ничего этого не надо, а вот какой-нибудь не шибко умной, но хитрой, жестокой и алчной бессовестной тварюшке, в начальственное креслице мановением чужой десницы задницей чугунной усевшейся, без мигалок, лимузинов, вип-залов — никак! Потому что без всего этого ощущение власти уйдет, испарится, и останется «голый король» — никому не нужное дрожащее быдло. Оно так рано или поздно и случится, и те, кто не слишком уж глуп, это тоже хорошо понимают (не по Сеньке шапка!), а потому и спешат воровать, брать откаты, законы для себя любимых придумывать… Орда! Что уж тут скажешь? Орда…

Хотя… и эта, плохая, власть (а другой-то нет и вряд ли когда-нибудь будет) куда лучше, чем полная анархия, откровенное волчье право, кровь… Да и уважаемые граждане пусть на сами себя со вниманием, посмотрят. Чиновники да милиционеры не с Марса в матушку Россию засланы — это ж все наши люди, такие же, как мы, плоть от плоти. Обычные граждане, конечно, в таких масштабах, как высокопоставленные чиновники, не воруют — так это не из-за честности вовсе, а потому, что возможностей нет, силенок, грубо говоря, не хватает. А было бы? Миша, правда, знал одного честного человека — Веселого Ганса дружка. Молодой совсем парень, но из — так скажем — зажиточной семьи. Никогда ни в чем особенно не нуждался, машинку с помощью родичей справил, жилье, потом тетушка любимая померла — племянничку еще одна отошла квартирка. Вот и трудился он себе помаленьку опером — честным и правильным. А когда все есть, чего ж не работать-то? А если б не было? Вопрос риторический, да и вообще — неча на зеркало пенять! А опер тот честностью своей, между прочим, гордился, хотя было ли чем гордиться-то? Когда все вот так, на блюдечке.

— Ну, — Ак-ханум улыбнулась, толкнула задумавшегося Михаила локтем. — Все услыхал? Всех увидел? Теперь твоя работа начнется.

Ратников кивнул:

— И что конкретно я должен узнать?

— Снова говоришь непонятно.

— Ну… Ты сказала — «все». Но это как-то…

— Я тебя поняла, Мисаиле. Узнай, кто из них с кем договорился и о чем.

Да-а… Ратников покачал головой — задача-то не из легких. Но кто сказал, что будет легко? С другой стороны, пообретаться среди ордынских русских — тоже дело неплохое: Темку-то где-то там нужно искать. И еще этих… людокрадов. С браслетиками!

Человек предполагает, а Бог — располагает. Напрасно Миша надеялся, что, исполняя задание княжны, проникнет в русскую общину Сарая. Как быстро выяснились, князья с ордынскими русскими не общались — брезговали, свиньи чванливые, как же — они же особо важные персоны, випы!

Ростовские князья со всем своим табором поселились в виду ханского шатра, в специально выделенной им юрте — там так вот, по-татарски, и жили, отгородившись от всех плотным кольцом обслуги и стражников.

Князья углицкие и все остальные прочие такой халявы не имели и жили в городе, на подворье, нарочно поселившись подальше от местных русских по принципу «гусь свинье не товарищ».

Этих вот, углицких и прочих, было проще всего достать, с них-то Михаил и начал, заявившись на подворье под видом боярина-новгородца, ищущего в Сарае приличный, дающий немаленький куш, пост.

— Хочу вот, в баскаки податься, — угощая вином охочего до дармовой выпивки «молодшего князя» Василия, делился своими мыслями Ратников.

С князем он познакомился возле церкви, вполне к месту ухватив за воротник сдернувшего княжеский кошель воренка, которого сам же специально для этого и нанял.

— Эй, господине! Не твоя ли мошна?

— Что? А ведь моя! — чернявый, похожий на проигравшегося в пух и прах выгнанного из полка гусара, князь радостно принял кошель. — Вот благодарствую, мил человек, спаси тя Бог!

— Жаль, татя-то упустил, уж не взыщи.

— Да пес с ним, с татем! — князь Василий подмигнул и залихватски подкрутил усы. — Вижу, человек ты не бедный.

Ха! Еще бы! Зная, что по одежке встречают, Михаил приоделся по местной довольно-таки эклектичной моде и выглядел теперь, как брачующийся фазан: поверх ярко-голубого, подпоясанного желтым шелковым поясом дэли — ярко-пунцовый армяк, отороченный беличьим мехом, ну а на плечах — небрежно накинутый плащ нежного травянисто-зеленого цвета. Да, еще лихо заломленная набекрень соболья шапка! Ну и меч в красных сафьяновых ножнах — вот этот меч-то ясно указывал, что «господин боярин» человек не простой. Вообще-то русским в Сарае оружие носить запрещалось.

Уселись неподалеку, в харчевне, хитрый гусар-князь сразу же заказал кувшинчик, а уж дальше как-то уж так само собой вышло, что за выпивку платил Ратников, а пил новый знакомец, как выяснилось, изрядно, можно даже сказать — лихо. И так же лихо болтал, хвастался:

— Да мы вчера, да к самому царю! Сам царь нас чествовал!

— Ну уж прямо так и чествовал?

— Гм… ну, не чествовал… но — с честию принял!

— Сам царь… А кроме царя Бату, с кем-нибудь еще встречались? Просто я тут, в Орде, многих знаю, могу, если надо, чего подсказать — стоит кому подарки дарить, или так, пустое.

— А, вон ты про что! — князь махнул рукой. — А ну-ка, выпьем. И скажи-ка, коли такой ушлый, кто больше на царя влияет? Царица? Братовья? Старший сын?

— А вы с кем спелись-то?

— Да покуда еще ни с кем. Хотели к братовьям царским сунуться, так там уже ростовские сволочуги свои подарки заслали. А нам с ними не тягаться — Ростов-то побогаче будет.

— Так-так, — Ратников покачал головой. — Значит, к ханам соваться не стали?

— Говорю же — не так и много добра у нас. Сразу на всех не хватит, надо кого-то одного выбирать… вот, может, царицу?

— Можете и царицу. Баракчин-хатун — женщина очень даже влиятельная. Обязательно ей надо что-нибудь этакое подарить, а уж она в долгу не останется.