Читать интересную книгу Свадьба по-английски - Юлия Алейникова

Джон заранее выяснил адрес местной больницы, и они без труда нашли большое современное приземистое здание.

Теперь ребята в который раз начали проговаривать возможные варианты событий, а Юлия стояла рядом, чувствуя себя памятником, сто раз виденным и никому не интересным.

А ведь еще вчера вечером она была равноправным членом тайного общества по спасению Вероники. Была. Пока не явился Денис.

* * *

– Денис! Как ты посмел сюда явиться! Ведь мы с Василием ясно сказали тебе этого не делать! – неслись спозаранку вопли из апартаментов господ Ползуновых.

Сегодня утром, когда Юлия с аппетитом позавтракала у себя в комнате, миссис Хокинз лично сервировала им с Василием поднос, отчего все присланное было особенно вкусным, свежим, ароматным и горячим, и собиралась пойти навестить Маруську с Эбби, которые автоматом подпали под щедроты кухарки, в комнату ввалился Денис.

По его словам, он умудрился скинуть все экзамены и прибыл в Хантли с чистой совестью.

Конечно, положение русского семейства в замке за последние дни заметно укрепилось. Юлия помирилась с Джорджем и Мардж, Вероника простила блудного жениха. Кухарка и садовник стали их людьми во вражеском лагере, обеспечивая полноценным питанием, секретной информацией и дружеским участием.

Но все же Юлия не была уверена, что появление Дениса вызовет бурный восторг у ее будущего зятя.

Но, с другой стороны, Денис прав. Если Джордж считает Веронику невиновной, с какой стати он должен коситься на членов ее семьи, естественно, слетевшихся ей на помощь, а по большому счету, и ему.

В итоге Денис был оставлен в замке и посвящен в тайные планы по спасению Вероники.

Вчера, едва переговорив с кухаркой, Юлия тут же бросилась звонить Джону. Выслушав ее сенсационные догадки, он преисполнился энтузиазма.

– Значит, так, – проговорил он азартно. – Смит бросает экономку ради хозяйки. У экономки рождается ребенок, которого она предположительно отдает в приют. Спустя некоторое время леди Хантли бросает конюха, что вполне естественно, но к экономке он не возвращается. Через некоторое время конюх женится и, вероятно, мучимый совестью, решает усыновить своего незаконнорожденного ребенка. Возможно, даже без ведома мисс Пейн. Мальчик растет, делает успехи, получает образование, устраивается на хорошую работу. Вопрос: ему кто-то помогает? Если да, то кто?

– Во-первых, его мать! – подхватила Юлия. – Если Альфред Смит усыновил мальчика, наверняка она поняла, кто такой мальчик. И не могла не принять участия в судьбе единственного сына.

– А во-вторых, леди Хантли! Эти двое могли шантажировать маркизу, грозясь обнародовать ее роман с конюхом! Вряд ли лорд Хантли был бы счастлив!

– Возможно. Но что-то тут не совсем клеится. У леди Эстер было множество романов и, вероятно, хотя бы о некоторых из них муж знал. И судя по тому, что болтают слуги, она его не очень-то и боялась.

– Думаю, что другие романы у нее случались с людьми ее круга, – заметил Джон.

– Возможно. А может, они давили на жалость, упрекая леди Эстер в том, что из-за нее у мальчика не было с рождения полной семьи, – пофантазировала Юлия.

– Это мне кажется менее вероятным, – скептически отметил Джон.

– Хорошо. В любом случае, похоже, леди Хантли помогала молодому человеку. И у экономки были к ней претензии по поводу не сложившейся жизни.

– Безусловно.

– Судя по рассказу миссис Хокинз, Артур Смит мечтает открыть свою фирму. Ему нужны деньги. И мать, и отец понимают, что единственная возможность их достать – это попросить у леди Хантли. Она им отказывает. Возможно, сумма слишком большая, а возможно, ей это просто надоело. И они в порыве гнева убивают несговорчивую маркизу. Или вдвоем, или один из них, – закончила Юлия.

– Вот именно. Но тут я больше склонен подозревать экономку. У Мистера Смита еще трое детей и счастливый брак. А вот у нее любовь к сыну могла принять маниакальную страсть.

– Да. Пожалуй, ты прав. Но алиби нет у обоих. Так что на подозрении стоит оставить их двоих. К тому же миссис Хокинз сказала, что у Альфреда Смита вспыльчивый характер.

– Ладно, согласен. Каковы наши действия?

– Надо выяснить, кто настоящие биологические родители Артура Смита.

– Вы говорили, что экономка на полгода уезжала к своим родственникам, можно предположить, что там она и родила, там и отдала ребенка в приют. Вы не знаете, где они живут?

– Миссис Хокинз сказала, что ее сестра с мужем живут в Инвернессе. Иногда мисс Пейн навещает их.

– Это на севере, недалеко отсюда. Мы можем попробовать прокатиться туда и выяснить в больничных архивах, рожала ли у них Лесли Пейн. В каком году это было?

– Судя по всему, или в тысяча девятьсот восьмидесятом, или в восемьдесят первом.

– Отлично. А затем наведаемся в социальные службы.

– Послушай, Джон, а ты уверен, что нам так запросто сообщат подобную информацию?

– Нет. Уверен, что нет. Но, думаю, мы сможем что-нибудь придумать на месте.

«Эх, будь мы в России, пара сотен баксов решили бы вопрос в пять секунд. Если, конечно, какой-нибудь головотяп не потерял архив или чего-нибудь в нем не напутал», – сокрушенно подумала Юлия.

И вот сегодня они с Джоном собирались прокатиться в Инвернесс. Василия решено было оставить дома присматривать за Маруськой, во-первых, толку от него все равно не было, а во-вторых, он безумно соскучился по любимому чаду.

Денис, узнав о ближайших планах детективов-любителей, тут же принял бесповоротное решение ехать с ними. Он отлично говорит по-английски, шарит в компьютерах, неплохо физически подготовлен, по его собственному заявлению, и уж если от кого и может быть прок, так это от него. А Юлия в принципе может оставаться дома с Василием, лепить куличики, заявило милое чадо.

Вот оно, новое поколение! Никакого уважения к старшим, только ослепительное чувство собственного превосходства.

В итоге поехали втроем.

В целях конспирации Василий довез Юлию с Динькой до шоссе, а там они пересели в машину Джона. Для обитателей замка Юлия с Денисом отправились в Хантли по магазинам. Несколько притянутая за уши версия, но ничего другого как-то не придумалось.

Оказалось, Джон с Денисом уже знакомы. Несколько раз виделись, когда Денис приезжал к Нике на выходные, и мальчики прекрасно ладили.

И вот теперь они стояли в просторном приемном покое и в растерянности озирались по сторонам.

Все было в точности как в старой доброй русской поговорке: «Гладко было на бумаге, да забыли про овраги».

Радужные планы, построенные юными энтузиастами в духе «пришел, увидел, победил», явно рассыпались в прах. Детишки планировали незаметно найти архив, отвлечь сотрудницу в зависимости от возраста либо ухаживанием, либо душераздирающей историей о бедной сироте и потихоньку забраться в компьютер.

Но на месте стало ясно: так просто проникнуть в глубины этого лечебного заведения не удастся. Во-первых, нигде не было видно карты здания, во-вторых, на входе во внутренние помещения стояла охрана и проверяла пропуска.

Молодежь приуныла. Да, это вам не компьютерные базы вскрывать!

Юлия огляделась по сторонам и уже через пару минут инструктировала деморализованного Джона.

– Джон, я туристка. Ты мой гид. Несколько лет назад моя подруга, будучи в Инвернессе, сломала руку. Ее вылечили, и она благополучно вернулась домой. Спустя какое-то время в сломанной руке стали появляться боли. Ей нужны снимки того самого перелома, нам бы хотелось переговорить в архиве, нельзя ли их получить без ее личного присутствия. Такая длинная витиеватая история, скорее всего, подвигнет дежурящую у стойки медсестру отправить нас в архив, нежели самой заниматься таким сложным выяснением обстоятельств.

Сработало. Через пару минут компания входила в лифт, чтобы на нем спуститься в подвальный этаж, где и располагалось вожделенное хранилище информации.

Правда, на этом их везение и закончилось. Внизу дружный коллектив наткнулся на железную решетчатую дверь с окошком и полочкой, за которой сидела грузная дама лет сорока, с суровым лицом и угрюмым взглядом. Она явно не жаловала гостей, и общество компьютера и стеллажей с папками предпочитала человеческому. Рассчитывать на то, что им удастся каким-то образом выманить хранительницу информации из ее твердыни или склонить помочь бедным сиротам, нарушив правила больницы, не приходилось, скорее к этому можно было склонить лох-несское чудовище.

Парни приуныли. Когда собирались на дело, их внутреннему взору, вероятно, представлялась некая юная особа, скучающая за монитором, которую они планировали в два счета обаять и соблазнить. Ибо, естественно, считали свои чары совершенно неотразимыми и губительными для любой особы женского пола старше пятнадцати и младше тридцати.

Увы. Дама, сидящая в архиве, давно справила сорокалетие. Желторотые юнцы ее явно не интересовали. Да и вообще было сомнительно, что кто-либо в состоянии увлечь это монументальное создание, разве что Василий?