она отпускает меня. Пересаживается ближе к другим. Те принимают её похлопывая по плечам.
Невольно смотрю на отверстия, там еле видны выжидающие тёмные силуэты длинных ног и свисающих, почти человеческих, голов. Кажется, на каждую голову приходится более чем по четыре ноги.
Встаю, чтобы не отвлекаться.
На самом деле мы в ловушке. Эти монстры-людоеды когда-нибудь проломят железную дверь и кажется им не помешает свет, которого они боятся. Свет в этой комнате не настолько ярок, чтобы навредить им. Для всех местных людей это реальность, а для меня всего лишь сон. А ведь я действительно могу проснуться. Так что хватит с меня на сегодня прогулок по иным реальностям. По крайней мере, если я исчезну, то они поймут, что выход есть. Может они тоже спящие люди из моей реальности?
Закрываю глаза и пытаюсь почувствовать своё реальное тело лежащее где-то на кровати, но ничего не выходит. Это тело, которое у меня сейчас – единственное, что я ощущаю. Это странно.
Вторая попытка…
Опять неудача. Но я точно уверен, что сейчас я в каком-то ином мире. Хорошо, что я это знаю, иначе бы наверное умер от страха. Я не боюсь этих тварей, как боятся их местные. Ведь я осознаю, что сейчас моё тело спит в полной безопасности, но есть что-то, что вселяет в меня ужас. Это по своему приятное ощущение, что-то вроде опасности в какой-то игре. Если и умрёшь, то можно будет повторить.
И так на данный момент мы имеем то, что я тут застрял. Обычно когда во сне я узнавал, что сплю, то чаще всего не мог задержаться и просыпался. Происходящее сейчас оказалось чем-то новым. Может я умер? Сейчас меня эта мысль совсем не пугала и не шокировала. Ведь я здесь и очень даже живой. Даже если меня съедят монстры-людоеды, то моя сущность останется жить где-нибудь ещё. Теперь я понимаю, что сущность не привязана к телу. Например к телу реальному, что спит на кровати, или лежит мёртвое. Либо к телу, которое у меня сейчас. Всё это подтверждает статус моей прогулки, как реального путешествия по всем этим мирам.
Смотрю на людей, схоронившихся в комнате. Возможно, мир меня просто не отпускает, пока я не доделаю дело до конца. К тому же обещал.
Наблюдаю некоторое время, как люди перешёптывается и переглядывается. Боятся говорить громче из-за монстров. Я же нахожусь немного поодаль от этих людей. Что-то подсказывает – они ничем не смогут мне помочь сейчас, а значит и себе.
Вдруг до меня доходит, что я могу делать всё, что захочу. Ведь я же во сне. Но даже сумей я летать, или проходить сквозь стены – мне совсем не хочется покидать это помещение. А если быть точным, то не хочется заходить в ту темноту. Именно темнота, это самое страшное в этом мире. Темнота управляет страхами живущих тут. По сути эта темнота разумна. Если ты не нравишься ей, то она рождает самых мерзких для тебя существ и посылает против тебя.
Все эти люди были обречены быть поглощёнными темнотой. Они были выбраны ею. Возможно темнота так питается тут, поэтому она поселилась в закоулках этого непрерывного мега-завода. Сначала темнота присматривалась ко мне. Делала пробные сигналы. Проверяла меня. Но я помешал ей – забрал часть её пищи и она послала против меня своих охотников. А эти охотники, в свою очередь, сильны только в темноте. На свету они наверное растворяются, или что-то в этом роде. Возможно поэтому они ни разу не тронули дверь нашего укрытия и не пытаются проникнуть через нижние щели. Также понятно, что своими частями тела они могут оказываться на не слишком ярком свету, но могут это делать на очень короткое время, как будто теряя на свету силу темноты, которой пропитаны насквозь. И в то же время, как я успел заметить, цвет их кожи очень бледный, почти белый. Прямо как у существ с рождения живущих в темноте.
Надо что-то провернуть со своим воображением для избавления от угрозы, при этом не покидая помещения. Именно воображение, или что-то связанное с ним способно влиять на миры снов, или просто другие миры. Помню, как последнее время и довольно часто во сне я был способен на невообразимые вещи. Я даже мог материализовать любые нужные мне предметы из ничего. Имея большой опыт в работе со снами я понял одну вещь – многие миры немного схожи между собой благодаря некой таинственной связи с человеческой мыслью. Чаще всего можно подстраивать сны под себя, если удаётся вспомнить, что это возможно. Там мы используем что-то вроде второго ума. Этим другим умом мы, как и в обычной жизни, попросту погружаемся в водоворот событий, которые полностью захватывают нас до самого пробуждения. Со временем эти разные умы, вроде как, начинают сообщаться и эта связь делается всё лучше. Благодаря этому создаётся ощущение прогресса и сны уже не кажутся снами. Они больше начинают походить на путешествия.
Сосредотачиваюсь. Формирую образ, чтобы монстры исчезли и всё стало хорошо. Представляю, как это происходит.
Внезапно со звуком щелчка включается свет. Как будто кто-то переключил рубильник и мы все услышали его, хотя щелчок на самом деле исходил от самих ламп, которые были приделаны вдоль верхней части стен. Лампы светившие еле-еле, вдруг переключились на другой режим. Свет лился даже из щелей, где раньше была темнота.
– Сектор очищен! – откуда-то сверху сообщает женский голос. По качеству звучания похоже на систему репродукторов.
Толпа зашевелилась и радостно начала подниматься с импровизированных подстилок. Некоторые даже взялись обниматься.
Ну вот наконец всё стало хорошо. У меня присутствовала уверенность, что это спасение именно я провернул. Но ещё я знал, что другие люди, которые снаружи, они провели операцию по уничтожению этих темнотварей. Почему-то именно так я назвал этих монстров. Возможно эти люди пришли и победили потому, что я этого захотел.
Вдруг начинаю ощущать себя лежащим на кровати. Ну вот и конец приключению. Как говорится, сделал дело – гуляй смело.
Просыпаюсь окончательно, поправляю нейро-видео-шлем. Всё-таки интересно, что там в Виртронации произошло в моё отсутствие?
Сижу на полу в маленькой, пустой, деревянной комнате с дверью и маленькими окошками на каждой стене.
В одно из окошек заглядывает та самая девочка по имени Немелуна.
– Где это я? – спрашиваю, ещё толком не соображая после сна.
– Ты в домике, – улыбается она. Переводит взгляд наверх. – Он вернулся!
Наверху топанье и шорох.
В окошке, прямо над головой девочки, сверху, появляется