очень хотелось, чтобы директор провел дома еще несколько дней, а уж потом вышел бы на работу и решил, что делать с моей козой.
— Шесть человек, — сказала его секретарша, когда я в пятницу утром робко поинтересовалась, когда появится герр Маус. — Нет, даже семь. И все они жаловались на нашу школу в последние дни. Шестеро из них хотели бы лично побеседовать с герром Маусом.
К счастью, герра Занфтманна среди них не было. Должно быть, он улетел в Японию, чтобы прикупить новые бонсай для своего сада-музея.
Но как эта чертова коза умудряется удрать из загона? Калитка крепко заперта, и все постоянно следят за Белоснежкой.
Очень скоро я знала ответ. В пятницу вечером мне позвонил Целовальник. Он проходил мимо школы и зашел попрощаться с Белоснежкой.
— Твоя цирковая коза научилась прыгать в высоту, — сообщил он. — Она только что соскочила с крыши козьего домика, оттолкнулась всеми четырьмя копытами и сиганула через ограду. Потом перебралась через ручей и понеслась по улице. Я потерял ее из виду. Кажется, она направлялась к овощному киоску. По-моему, логично. Там большой выбор: морковь, кукуруза, яблоки…
— Черт! — выругалась я.
Мама бросила на меня наполовину сочувствующий, наполовину укоризненный взгляд. А мне захотелось что-нибудь разбить, но тут снова зазвонил телефон.
— У меня тут четвероногая клиентка, — произнес голос в телефоне, а затем послышался смех, который я никогда не забуду.
Я чуть не уронила трубку.
Этот голос я знала. Звонил не продавец овощного киоска, а владелец похоронного агентства. Когда мы ставили пьесу про Белоснежку и семерых гномов, я репетировала, лежа в одном из его гробов, и боялась этого странного человека чуть не до смерти. Но потом оказалось, что он очень славный. Он даже шутил, когда я прибежала, чтобы забрать козу из его магазина.
— Что вы ставите на этот раз? — поинтересовался он и потеребил свой красно-белый галстук-бабочку. — «Волк и семеро козлят»? Но в таком случае гроб вам точно не понадобится!
И он снова разразился своим кашляющим смехом.
— Не вижу ничего смешного, — проворчала я и тут же улыбнулась: из-за обитого черной тканью гроба выглядывали забавные рожки Белоснежки.
Но вообще-то я испугалась. А что, если бы с козочкой в этот раз что-нибудь случилось? Если бы позвонил не владелец похоронного агентства, а какой-нибудь водитель-лихач, и сообщил бы, что коза погибла под колесами его автомобиля? Или ее бы поймали на улице, сунули в фургон и отвезли в лабораторию?
Я так запаниковала, что решила проторчать все выходные в школе.
27. Что можно, и что нельзя
Мама чуть не задохнулась от возмущения, когда я попросила спальный мешок и фонарик. Я собиралась привязать Белоснежку к ограде и переночевать в загоне, чтобы все держать под контролем. А что делать? Веревка будет не такой короткой, как в цирке, хотя все равно вряд ли понравится козочке. Маме вообще все это не понравилось.
— Даже не думай, Лола, — твердо сказала она. — Как ты себе представляешь ночевку с козами?
— Будет весело, — неуверенно пискнула я, но даже папай покачал головой.
— Если я не могу переночевать у Белоснежки, — продолжала я гнуть свое, — тогда ей опять придется ночевать у нас.
— Вот этого уж точно не будет! — возмутилась мама.
— Если Белоснежка не может переночевать у нас, то мне снова придется бежать за ней вечером, — сказала я Фло по телефону после ужина.
— А завтра? — спросила Фло. — А послезавтра? И вообще…
— Издеваешься? — расстроилась я. — Лучше посоветуй что-нибудь толковое. Мне нужно знать, что можно сделать, а не то, чего нельзя.
— Благотворительная акция, — коротко ответила Фло.
— Что?
— Объявим сбор. В нашем классе и среди всех, кого хорошо знаем.
— И что будем собирать?
— Деньги. И взрослых, готовых помочь.
— Деньги? Какие-то помощники? — Я нахмурилась. — Фло, ты не могла бы перестать говорить загадками?
— Слушай внимательно, — сказала Фло. — Если родители наших одноклассников дадут понемножку денег, и мы найдем несколько человек, готовых нам помочь, то можно будет сделать забор повыше. Тогда Белоснежке не понадобится никакая веревка. Убежать она не сможет.
Я чмокнула трубку.
— Фло Соммер, — сказала я, ища глазами список телефонов, который обычно висел у нас в кухне на холодильнике, — это может сработать! Значит так: я обзваниваю всех от А до М, а ты — от Н до Я, хорошо?
— Хорошо! Когда начинаем акцию?
— Хм, — задумалась я. — Давай прямо завтра.
— Завтра у нас не будет времени, — возразила Фло.
— Почему?
— Завтра в «Жемчужине юга» детская дискотека. Ты, что ли, забыла?
Ой! Я чуть не села мимо стула. В самом деле, забыла. Забыла обо всем, кроме козы. О моей кошке Белоснежке, о фрау Балибар, даже об Алексе, от которого, между прочим, не было в последние дни никаких известий.
— Тогда в воскресенье, — сказала я. — Но что делать с Белоснежкой? Сегодня вечером со мной сходит мама. А завтра? Мы же не можем взять козу на дискотеку.
— Да уж! — хихикнула Фло. — Вряд ли ей там понравится.
— Хватит смеяться! — фыркнула я.
— Лола, — сказала моя подруга. — Белоснежка несколько месяцев провела на привязи. Причем, на короткой веревке. Днем больше, днем меньше, — особого значения не имеет. А теперь давай начинать!
До самого вечера я проговорила по телефону. Я повторяла одно и то же, как попугай, пока мой язык не распух. И каждый второй звонок меня радовал. Папай всегда говорит, что люди в Бразилии гораздо отзывчивее, чем в Германии, но сегодня я обнаружила просто невероятное количество тех, кто был готов прийти нам на помощь.
— Сто двадцать евро и восемь помощников, — доложила я Фло результаты в половине десятого.
Папай, естественно, тоже подключился и обещал выделить двадцать евро. Кроме него, нам помогут отцы Фредерики, Силы и Рикьи и мамы Ансумана, Йонаса, Карла и Лины.
У Фло итог был еще лучше. Сто семьдесят пять евро и десять помощников. Она даже обнаружила, где взять материал. Папа Целовальника работал в строительной фирме. И там имелось все, что требовалось для наращивания ограды.
— Есть повод за это выпить, — сказала Фло. — Например, завтра на дискотеке.
28. Чемодан, полный нарядов
Последняя детская дискотека в «Жемчужине» была четыре месяца назад. В тот раз я наряжалась сама, потому что мы с Фло поссорились, а на дискотеке стало еще хуже. Фло с Глорией демонстрировали на сцене пляску вампиров, а Пенелопа и отец Глории танцевали в зале. Мы с Джеффом сидели за стойкой, и не знаю, кто из нас ревновал больше.
Но все минуло, как прошлогодний снег,