только, как он запихал в сумку свои рубашки, и ушёл. Сказал, что лучше будет жить с бабушкой, у которой и то – мировоззрение более разумное. Я тогда не очень хорошо его понял. Но потом…
– Что, доставала тебя твоя родительница?
– Да уж. – Петра передёрнуло, – Вот уж кто не сомневался никогда – да и сейчас не сомневается! – что лучше всех знает, как нужно жить! Что и как делать! И как себя вести: чтоб всё – вот прям – по совести! Так, чтоб «как ты хочешь, чтоб поступали с тобой!» Хорошо хоть, отчим попался спокойный и интеллигентный. Типа меня самого. Так что она переключилась на него.
– Посочувствовать могу. Но помочь – вряд ли. – Лена хмыкнула, – Сам понимаешь: в современных условиях любая девица стремится в первую очередь выбрать – «элитного самца». Такого, чтоб всем обеспечивал, и домом, и мебелью, и служанками-поварихами, и гувернантками для детишек… А она за всё это – только ноги бы получше раздвигала, чтоб не воротил рыло на сторону, и в разные спа-салоны и фитнес-клубы ходила, чтоб товарный вид не утратить. Да по магазинам в своё удовольствие шастала! В поисках пикантного нижнего белья. И всего остального, очень нужного и полезного.
– Лена! – Влад с огромным интересом посмотрел на свою боевую подругу, даже направив ей в лицо свет фонарика, – Ты – настолько реалистка?! А как же – любовь?!
– Влад, кончай. Уж ты-то про любовь… Я знаю, чего думаешь!
– И чего же?! – это влезла Надя. Любопытства в её взоре и тоне не заметил бы только малыш-трицератопс. И то, если б он тут был.
– Что её придумали поэты и мечтатели. Которым никто ничего не давал. За просто так. Потому что все дамы всегда в первую очередь думают только о… Деньгах!
– А я не просил за меня это дело так формулировать. – Влад посмотрел на Лену, качая головой, – Опошлила вот всё. Хотя… Тьфу ты – ладно, в-принципе – верно.
И ещё ты права, солнце моё, да и Надя такую же мысль высказала – в том смысле, что поодиночке нас тут просто… Растерзают! Нужно сотрудничать. А в этом смысле самые прочные связи – вот именно, у семейных пар. Ну, или хотя бы любовников.
Так что давайте перестанем до…бываться до Петра, а полезем в устроенную им дыру!
В дыре, естественно, оказалось темно.
Но наружу, слава Богу, пока никакая нечисть вылезать не спешила. Влад сказал:
– Пролезу без проблем. Только… Солнце моё, подержи пока автомат!
Пролезшему через приличную, с метр диаметром, только жутко зазубренную по краям дыру Владу, сейчас быстро водившему во все стороны лучом фонарика, Лена передала автомат тут же:
– Держи, опора моя и защита! Любовничек, так сказать. Вот уж кто всё опошлил, так опошлил! На совесть. Фиг тебе снова – секс! – и, без всякого перехода, – Ну, есть там в кого пострелять?
Влад, пристроив теперь фонарик так, чтоб дуло оружия было направлено в центр круга света, обвёл большое и гулкое пространство уже неторопливо и спокойно. Пощурился. Осмотрел повторно. После чего выдал «резолюцию»:
– Передай Наде, что полный облом. Нет тут никаких зомбей. Ну, или они пока спрятались. (Хотя я и не представляю, где в бетонном полу можно спрятаться.) Но, подозреваю, они – где-то зде-е-есь. – он подпустил в тон яду, – Затаились, так сказать, в ожидании… И предвкушают: вот, сейчас вкусная и нежная плоть сама придёт прямо в их…
– Тьфу на тебя, Влад! – Надя сердилась, – Не каркай! У меня и так – клаустрофобия! Лучше скажи – что там?!
– Что-что… Что мы и предполагали. Здоровущий вокзал. И при нём – склад. Вон с той стороны, – Влад, не спешивший, впрочем, отойти от безопасного проёма, кивнул головой, – видны рельсы. Расположены вплотную к наружной стене. Железнодорожная ветка идёт, если правильно понимаю, по всему периметру. Вдоль этой самой стены. А с внутренней стороны – перрон, штабеля ящиков и контейнеров, да кран-балка сверху.
С точки зрения чужого присутствия – вроде, чисто. Залезайте.
Пока все пролезали через опасную зазубренными краями дыру, Влад прошёл чуть вперёд, держась подальше от края перрона, на котором они все оказались, внимательно осматриваясь и принюхиваясь. Пахло привычными плесенью, гнилью, и сыростью. А больше, вроде, ничем.
Перрон возвышался на добрый метр над приямком с железнодорожными путями. Два рельса мрачно и тускло отблескивали в свете его фонаря, указывая, что хотя бы здесь ржавчина не тронула хорошую сталь. Однако за загибающейся довольно круто стеной, опоясывающей, как Влад понял, внутренний цилиндр-лабораторию, ничего больше видно не было. Но, как прикинул Влад, исходя из хорошо известной формулы, что «эль равно пи дэ». Следовательно, длина путей превышала три любимых кэмэ.
– Ну? И где, интересно знать, этот чёртов паровоз?!
– Лена, не придирайся. Мы всё равно никуда ехать не собирались. И, может, его успели отсюда увести до катастрофы. Ну, или он стоит себе, постаивает где-нибудь там. За поворотом. И при нём – вагоны, вагоны… С бутербродами, игрушками, шикарным нижним бельём, и вообще – всякой всячиной.
– Ладно. Юморист ты мой доморощенный. Предлагаю, пока эти вагоны не отыщутся, начать вон с тех контейнеров. – Лена, невесело хмыкнувшая на прикол, дулом автомата указала на длинный ряд практически ничем не отличавшихся от таких же земных, железных коробок. Как прикинул Влад, не меньше, чем двадцатитонных. Располагавшихся у дальней от них стены, – И не надо про бутерброды. Это сейчас мой больной вопрос.
– Не возражаю. Если по дороге мы исследуем вон тот штабель ящиков. Мне они кажутся деревянными. То есть – очень даже подойдут для разведения костра. Чтоб хоть кого-то зажарить!
– А хорошая мысль, Влад! – Михаил прямо-таки приободрился, – Уж зажарить-то у нас – точно найдётся кого! Хотя бы братанов того придурка, которого я саданул прикладом!
– Тьфу на вас! – это возмутилась уже Надя, – Они же сожрали своего же «братана»! Нет уж. Лучше, если удастся действительно сделать костёр, изжарить кого-то из травоядных. Мы же там, в комнатках, видели таких? И размерчиком очень даже подходящих! Практически с курицу! Бройлерную.
– Ладно, уговорила. Действительно, сходить на «охоту» можно. Но! Нам нужно во-первых – нормально всё здесь осмотреть. На предмет нашей безопасности. И поискать – уже на предмет чего-нибудь потенциально полезного. А во-вторых – добыть огонь. Потому что ящики, как я теперь отлично вижу – действительно деревянные. И, вроде, не сгнили. Значит, должны гореть. Ну, теоретически.
Пётр, уже залезший в самую середину груды беспорядочно лежавших ящиков, размером каждый – с добрый холодильник, удовлетворённо кивнул, воткнув свой нож в одну