Читать интересную книгу Тайна «каменного кольца» - Нина Данилевская

Федя задумался. Невеселые мысли теснились в голове. Дверь открылась, и в кабинет гестаповца поспешно прошла женщина в шляпке и густой вуали.

Часы мерно тикали. Казалось, ожиданию не будет конца.

Но вот дверь кабинета бесшумно открылась. Женский голос произнес еле слышно: «Все будет так же точно, как в истории с Кудрявцевой». Фред обернулся. На пороге стояли Краузе и... Ольга Сергеева.

В первую минуту юноше показалось, что Ольга опешила, увидев его. Но Краузе не дал никому опомниться.

— Ждете? Это хорошо, — сказал он и ласково взглянул на Ольгу. — Познакомьтесь, фрейлейн Ольга, неопытный еще разведчик Фред. Будьте любезны, поучите его тайнам вашего ремесла. Гутен абенд!

Дверь за Краузе закрылась. Ольга, улыбаясь, подошла к Феде.

— Не смотри с таким изумлением, Фред.

— Я... я просто не ожидал, что ты... — пробормотал Федя.

Ольга громко засмеялась.

— Не сомневаюсь! В нашем деле главное — маскировка. Поработаем вместе, и ты поймешь.

— О да! — произнес юноша, беря себя в руки.

Глава XX. Ошибка капитана Кравцова

Федя, войдя к себе в комнату, бросился ничком на кровать и долго лежал неподвижно.

Он должен был идти на свидание с Ольгой, к ней домой. «Нам никто не помешает, — говорила девушка. — Мама моими делами не интересуется».

Федя знал, где жила Ольга, — не раз передавал ей конспиративные поручения. Помнил и мать ее, безликую женщину, всецело занятую домашним хозяйством. В присутствии посторонних Ольга всегда обращалась с матерью ласково, вежливо. Но мать говорила с дочерью робко, будто слегка побаивалась ее. Отец девушки, зубной врач, давно умер.

...Федя взглянул на часы. До условленного времени оставался час. Не идти нельзя — сразу вызовешь подозрение. Но как разговаривать с Ольгой, когда всем существом владеет одно желание — немедленно разоблачить ее, убрать с дороги, пока не преданы остальные друзья?

Разоблачить? Разве это так просто? Ведь изобличающих документов нет. Ольга достаточно хитра, чтобы не оставлять никаких следов. Недаром сам Краузе считает ее способной и опытной шпионкой.

Один неосторожный шаг, и его, Федю, быстро «уберут». В глазах товарищей он по-прежнему останется предателем. А Ольга... Страшно подумать, сколько зла она может причинить! Да, выход один. Надо играть роль до конца. Надо следить за каждым шагом Ольги, найти уличающие ее доказательства. Главное — помешать новым провокациям. Будет трудно, очень трудно, но надо.

...Ольга встретила юношу весело и приветливо, будто ровно ничего не произошло.

— Садись, Фред, мама сейчас принесет чай. — Она отложила роман в желтой обложке, протянула руку. Сказала чуть капризно: — Право, я предпочла бы просто поболтать с тобой о разных интересных вещах. Но дело есть дело. После чая прочту тебе небольшую лекцию. — Оля засмеялась. — Не бойся, она не будет скучной.

В соседней комнате звенели чашки, шумел примус. Ольга прислушивалась к этим звукам с легким нетерпением.

— Уж очень ты долго, мама. Подожди, помогу!

Она вскочила и вышла, неплотно прикрыв дверь. Оставшись один, Федя обвел глазами комнату. Она была обставлена со вкусом, ничего кричащего. Против входа висела большая фотография Ольги в скромной ученической форме. Девушка смотрела немного исподлобья, тонкие губы загадочно улыбались. Точно такой же портрет юноша видел у Насти Кудрявцевой. «Оленька перед выпуском снималась и подарила мне. Прелесть какая она красивая, правда?» — говорила тогда Настя.

«Эх, если б освободить Настю! Это можно сделать, когда ее будут переводить из комендатуры в постоянную тюрьму. Надо попробовать узнать через Ольгу, когда это будет».

Ольга вернулась и заметила, что Федя с большим вниманием рассматривает ее портрет. Девушка довольно улыбнулась.

— Удачный снимок, правда? Только форма безобразная. В то время мы ведь с мамой едва сводили концы с концами, где тут прилично одеваться! Даже выпускное платье пришлось из старья перешивать. Хорошо, что мне все к лицу, — болтала Ольга.

— Почему вы жили так бедно? — машинально спросил Федя.

— Ничего мама не получала, всегда была домашней хозяйкой. Таким советская власть не платила.

— А за отца? Ведь он был врачом?

— Папа был арестован... еще до нашего переезда в Крым. В тюрьме и умер. Нас многие жалели, хотя кое-кто и боялся замарать себя. — Она вдруг засмеялась.

Феде было не по себе: отец арестован, а Ольга смеется!

Девушка откинулась на спинку стула, закурила сигарету.

— Не знал, что я курю? При подпольщиках я была скромной девицей, иначе кто бы мне поверил? Учти и ты на будущее, что талантливый разведчик должен безукоризненно играть любую роль.

— Учту, — ответил Федя.

— Мне, как ты знаешь, роль удавалась. Отца я «целиком и полностью» осудила, еще когда вступала в комсомол. Жаль, что мы не учились вместе, иначе ты бы сам убедился, какой я была примерной активисткой.

— Но зачем же ты?.. — не выдержал Федя.

— Пошла к немцам? — беспечно откликнулась Ольга. — А ты зачем? Видно, не сладко нам жилось при прежнем режиме, не так ли?

Девушка отбросила сигарету, понизила голос:

— Я хочу тебе кое-что рассказать, пока мама возится. Теперь уже можно — мы свои. Мы с тобой молоды, но ведь молодежь не только историю партии да политграмоту читает, которыми забивают мозги со школьной скамьи. Ты, кажется, вырос в детдоме, значит, не видел обеспеченной жизни, а я, — Ольга заговорила совсем тихо, — видела. Пока отец был с нами, у меня было сколько угодно нарядных платьев, разных побрякушек. Все, кроме птичьего молока.

Девушка умолкла и, оглянувшись на дверь, продолжала:

— При маме я этого не рассказываю — любит лить слезы. А отцу с ней скучно было. Зато меня он обожал, ни в чем отказа не было. Только дурак был мой папаша, — неожиданно закончила Ольга и снова засмеялась, встретив изумленный взгляд собеседника. — Не считай меня непочтительной дочерью, но, право же, попался он глупо, да еще дернуло сознаться...

— Попался? В чем? — пришлось спросить Феде.

— Он был... как бы выразиться?.. неосторожен с золотым имуществом клиентов. Как большому «зубных дел мастеру» ему несли для коронок царские червонцы, обручальные кольца и прочее. Кое-что из этого золотого дождя оставалось в его руках. Поэтому мы так хорошо и жили — не на зарплату же! Отец под хмельком был не очень сдержан на язык. Один из приятелей донес на него. А он испугался — и признался во всем. Тогда здорово преследовали за укрытие золота. Да, дурак и трус был мой папаша, — закончила Ольга. — А что касается меня, то я к нищей жизни не приспособлена. Кончится война — уеду за границу!

— Думаешь, там лучше?

Ольга лукаво прищурила глаза.

— Да уж будь уверен! Мне капитан Форстер все рассказал. С моей наружностью можно устроить красивую жизнь. Ну, вот и мама, — прервала себя Ольга. — Приготовила домашнее печенье, хочет им похвастаться. Правда, мамочка?

Ольга принялась разливать чай.

...Ольга с Федей встречались часто. Юноше удалось найти верный тон. Это только при первой беседе с ней он растерялся. Теперь же внимательно выслушивал все инструкции девушки, делал вид, что восхищается ее умением и знаниями, а в свободные часы дурачился, слегка ухаживал за Ольгой, против чего та отнюдь не возражала.

Однажды Ольга вышла навстречу Феде в новом, нарядном платье. Вишневый бархат подчеркивал ее яркую красоту.

— Ты просто ослепительна, — восхищенно сказал Федя.

— Нравится? — довольно усмехнулась Ольга. — Я недавно разбогатела.

Федя прочитал записку Краузе, которую швырнула Ольга: «Выдать фрейлейн Ольге дополнительно тысячу марок на туалеты».

Лицо у Феди потемнело. Продажная тварь! Так же, любуясь собой, она продала и Настю.

- Не хмурься, — расценила это по-своему Ольга. — Со временем и тебе будут платить щедро.

О дальнейших планах Краузе Ольга умалчивала (видимо, «шеф» дал ей указание пока не посвящать в них Фреда), прошлой своей «работы» также не касалась.

Осторожный вопрос Феди о судьбе Насти Ольга встретила холодно:

— Никто из нас не знает, что делается в стенах гестапо. Да и зачем этим интересоваться? Только их восстановишь против себя. В свою деятельность немцы никому вмешиваться не позволяют.

— Тебе Краузе позволит что угодно, — неуклюже польстил Фред.

— Ошибаешься! В нашем деле не должно быть места личным симпатиям и антипатиям. Единственное исключение я сделала для тебя. — Ольга озорно засмеялась.

— Как это?

— Очень просто. Неужто ты думаешь, что Краузе стал бы готовить из тебя квалифицированного разведчика только потому, что ты ловко вытащил часы из его кармана? Нет, милый! Ты был обречен, убирать навоз за тигром.

Федя все еще не понимал.

— Не прикидывайся дурачком, — с досадой сказала Ольга. — Я сообщила шефу, что мы оба числимся членами подпольной организации. Ясно? Он удивился, почему ты сразу не рассказал об этом.