Поведение маркиза сильно озадачило Хэтти. Было ли ему известно, кто она такая? Послала ли его к ней леди Мелбери? Хотела бы она знать, что он подумал о ней самой?
В действительности маркиз подумал, что у дочки Ролланда, к которой его направила тетушка, на редкость неудачные платье и чепец. Таких вещей ему не приходилось видеть ни на ком за всю свою жизнь. Он не успел понять, было ли ее лицо под стать одежде, но решил, что, видимо, так оно и есть. Она демонстративно отвернулась от него — это ему тоже было ясно. Но он не мог понять почему. Или она совсем невоспитанная, или близорукая, решил он, улыбнувшись каким-то словам Каролины, хотя на самом деле вовсе не слушал ее.
— Вы не находите, что моя сестрица нарушает этикет?
Хэтти неохотно обернулась, услышав нудный голос мисс Мод Лэнгли.
— Вас это не удивляет, мисс Ролланд? Весь вечер висит на локте у лорда Оберлона. Вы, конечно, уже все знаете про него.
Рассматривая эти высказывания мисс Мод как завистливую атаку на сестру, Хэтти, едва удержавшаяся от безнадежного вздоха, при последних словах сразу же вскинула на нее глаза и приготовилась слушать ее с величайшим вниманием.
— Нет, мисс Лэнгли. Боюсь, что мне ничего не известно о нем. Я только знаю, что маркиз де Оберлон — племянник леди Мелбери. Мне кажется, что он самый очаровательный из всех ее гостей.
Мисс Мод изогнула свою толстую бровь, метнув взгляд в сторону маркиза.
— Ну конечно, мисс Ролланд, ведь вы же недавно в Лондоне. Зато я знаю о нем почти все. Наша мама не согласилась бы с тем, что я вам сейчас скажу. Она так не считает, но это ее дело. Если хотите знать, маркиз де Оберлон — опытный ловелас. Такие джентльмены, как он, волей-неволей становятся обаятельными. Жизнь делает их такими. Не думайте, что это мое личное мнение, многие так считают.
— А почему вы считаете его ловеласом, мисс Лэнгли? Мисс Лэнгли заговорила почти шепотом и вдобавок приложила руку ко рту:
— Это же совершенно ясно, мисс Ролланд. Судите сами. Его несчастная жена умерла восемь или девять месяцев назад, во время родов. После этого он покинул Англию и укатил в Италию, чуть ли не прямо с похорон. Весь Лондон знает о его подвигах. Говорят, он имел бешеный успех у итальянских дам. Действительно, я сама видела его новую любовницу, которую он привез оттуда. Знаете, как он кичится ею? Вы никогда не видели их вместе, мисс Ролланд?
— Только издали, мисс Лэнгли.
«Интересно. — Хэтти задумалась над словами Мод. — Элизабет умерла в родах? Конечно же, мисс Лэнгли что-то перепутала». Не могла Элизабет выйти замуж за лорда Обертона всего за семь месяцев до своей кончины. Что-то здесь не связывалось.
— Как жаль, мисс Лэнгли, — продолжила она, исполненная решимости докопаться до истины, — что эта женщина так рано умерла. Почти сразу после замужества. Кто, вы сказали, была жена лорда Оберлона?
— Ее звали Элизабет Спрингвилл. В прошлом году у нее и у меня был первый сезон. Она была очень хорошенькая, но, к сожалению, распущенная, мисс Ролланд. У нее было несколько интрижек. Я не одобряла ее легкомысленного поведения с джентльменами. Леди не должна позволять себе этого. Лорд Оберлон был лишь одним из многих, кто волочился за ней. Когда он неожиданно, по специальному разрешению, женился на ней и сразу же увез ее из Лондона в одно из своих поместий, вокруг новобрачных возникло много разговоров. Лично я узнала об этом от мамы. Вообще, мисс Ролланд, я не люблю заниматься сплетнями. Но мама, как вы знаете, близкая подруга леди Мелбери. И уж кому, как не ей, тете лорда Оберлона, было не знать, что Элизабет в то время находилась в интересном положении. Да-да, мне это доподлинно известно. Так вот, тогда она уже носила ребенка лорда Оберлона.
— В таком случае, дорогая мисс Лэнгли, — сказала Хэтти, — мне представляется, что лорд Оберлон показал себя достойным человеком. Будь он ловеласом, вряд ли бы он женился на леди.
— Ну как вы можете такое говорить? — воскликнула мисс Мод, посмотрев на Хэтти с такой жалостью, что ей захотелось щелкнуть ту по носу. — Ведь вы не дослушали до конца, мисс Ролланд. После того как он отвез мать своего будущего ребенка в Бланшли-Манор, он вернулся к прежней жизни. Это ли не скандальное поведение? Я только об одном молю Бога, чтобы моя собственная сестра не оказалась в таком же положении, как бедная Элизабет.
Прошло много часов после этого разговора. Хэтти вернулась домой глубокой ночью и направилась прямо в спальню.
— Ну до чего же она злорадная, эта Мод, — рассказывала она горничной, просовывая голову в ночную рубашку. — Видели бы вы ее, Милли. Вот завистливая выдра. Я не собираюсь верить всему, что она наговорила мне.
И она начала с увлечением пересказывать ей события минувшего вечера, путаясь пальцами в петлях и пуговицах.
— Но знаете, Милли, в ее словах есть доля правды. Леди Лэнгли — лучшая подруга леди Мелбери, а лорд Оберлон — племянник леди Мелбери. Поэтому мисс Мод действительно могла узнать о беременности Элизабет. О Боже, Милли, как же мне это раньше не пришло в голову! А вы не допускаете, что это мог быть ребенок Дэмиана?
— Возможно, вы и правы, мисс Хэтти. Помните, мы с вами ломали голову над тем письмом? Помните, как мы не могли понять, почему у Элизабет не было выбора? Такое впечатление, что она хотела избежать скандала и поэтому постаралась как можно скорее выйти замуж. Вы сами говорили, что полковник Спрингвилл всегда был непреклонным и скупым. Конечно, он пришел бы в ярость, если б родная дочь покрыла его таким позором. Старый скряга! Наверное, застрелил бы ее из собственного ружья, если бы знал, что это сойдет ему с рук.
— Бедная Элизабет. Теперь я, кажется, все понимаю, Милли. Она любила Дэмиана. И хотя я не могу оправдывать ни ее поведения, ни поступка брата, я считаю, что дело не в этом. Главное в другом — они, должно быть, собирались пожениться.
Милли помедлила с ответом, сосредоточенно глядя в пространство поверх головы Хэтти.
— По-вашему, мисс, лорд Оберлон женился на Элизабет, не зная, что она беременна? Вы допускаете это?
Хэтти утвердительно кивнула головой. Глаза ее стали грустными.
— Да. Должно быть, она молчала, чтобы хоть как-то защитить себя. А когда лорд Оберлон узнал, что она беременна и что отцом будущего ребенка является Дэмиан, он на самом деле бросил ее. Поступил с ней именно так, как рассказывала мисс Лэнгли. Это ли не ирония судьбы, Милли?
Он отправляет Дэмиана на смерть и радуется своей удаче, чтобы потом узнать, что его использовали в своих собственных целях. Как, должно быть, страдал Дэмиан, зная, что она носила под сердцем его ребенка. Разве легко ему было сознавать, что он не в силах ничего изменить?