Лениво разогнав все еще суетящихся вокруг крабов, Асанте совершил несколько пассов и повел колдовской речитатив. Звуки сложного заклинания заструились по пляжу, вздымая в воздух тоненькие струйки песка, и добрались до плещущих о берег волн. Те заколыхались как-то по-другому. Ком сырого теста, замешиваемый пекарем, вот на что стала похожа вода.
Колеблясь и волнуясь, огромная волна выкатилась на побережье громадной черепахой и поднырнула под лодку с колдуном. Мягко покачиваясь, рыбацкий баркас поднялся над песком, словно бы возлежа на диковинной подушке.
Звуки все еще читаемого заклинания изменились. Асанте резко выкинул вправо правую руку, часто-часто сменяя пальцевые фигуры, и водяная лепешка задвигалась им в такт. Медленно и неспешно она поползла на восток, медленно и неспешно… но всё ускоряясь!
Уже на исходе третьей минуты живое озерцо потекло быстрее скаковой лошади. Баркас на его горбу нестерпимо трясет и болтает — точь-в-точь хороший шторм. Однако Асанте лежит на дне в самом превеселом настроении — насвистывает песенку, разглядывает летящие навстречу облака…
Этот весьма удобный способ путешествовать адмирал-колдун пользовал и раньше. Именно с его помощью он переправил «Капитана Кровь» из Великого Серого океана в Ларийское море. Без колдовства пришлось бы оплывать вокруг целого материка, причем не по самым гостеприимным водам. Южный путь проходит по территории эйстов, восточный — дэвкаци, северный — сквозь полярные льды.
Асанте Шторм ностальгически вздохнул. Давно уже у его флота не было серьезных дел. Сейчас бы вывести армаду альдарей, жахнуть из всех орудий… в кого-нибудь.
Неважно, в кого.
Интересно, как события будут развиваться дальше? Что Совет предпримет после окончательной победы над королевствами Нумирадиса? По логике, следует устремить внимание на запад — к эйстам и дэвкаци. Это солидные силы, на море с ними приходится считаться.
Вообще, это серьезная проблема — что существует целых три центра мировой экспансии. Их Серая Земля, Западный Нумирадис и государства эйстов. Три кардинально отличающихся типа развития — магикальный, техногенный и биотический.
Дэвкаци не в счет — эти волосатые любят подраться и пограбить, но расширять сферы влияния не стремятся совсем. Не тот менталитет.
Зато три остальных центра следят друг за другом постоянно. Следят с нешуточной ревностью, не давая урвать лишнего куска. Тот же Закатон живет припеваючи именно благодаря эйстам. Им самим суша не нужна, но и менять привычных соседей на каких-то чужаков Шгер и Мвидо не желают. Так что краснокожие султаны могут не опасаться серо- или белокожих колонизаторов.
Впрочем, скоро все переменится. Западный Нумирадис — это прежде всего Лария, Рокуш и Кентаврида. Первая уже завоевана полностью, второй — наполовину. Когда дело будет закончено, Серая Земля останется один на один с эйстами.
А два кита в одном озере не поместятся.
— По морю плывет пират — ту-ру-рум, пу-ру-рум!… Даже Лэнг ему не рад — ту-ру-рум, пу-ру-рум!… - сквозь сон мурлычет Асанте.
— Пират, говоришь, э?… - послышалось жестяное карканье. — Молодость вспомнил, что ли?
— Кто посмел испортить мне песню?… - процедил Асанте, резко раскрывая глаза и щелчком пальцев останавливая ожившую волну. — Интересно, кого я сейчас отправлю к медузам?… И откуда это так воняет смазкой?…
— Вылезай, мокрая задница! — прокаркали в ответ. — И не вздумай промочить мне порох, выпотрошу!
— Что ты сказал?!
Асанте легко поднялся на ноги, привычно расставив ноги пошире. Многие десятилетия, проведенные на корабельной палубе, обучили не замечать даже самую сильную качку.
Глаза великого гидроманта зло сузились. Рядом с живой волной в окружении пузатых бочек стоит самый, по мнению Асанте, неприятный человек на свете.
Руорк Машинист.
Да уж, кого-кого, а этого колдуна не перепутаешь ни с кем! Он почти не носит одежды, кроме обязательного серого плаща. Да и зачем ему одежда? Правая нога и таз Руорка, верхняя половина туловища, оба предплечья и кисти рук, шея и нижняя челюсть — все металлическое. А на живых участках кожа давно одрябла, обвисла, посинела и вообще выглядит крайне нездорово.
— Я уж надеялся, что ты сдох, — с явным разочарованием прохрипел колдун-полуавтомат.
— Я не умру, пока не плюну на твой труп.
— Тогда ты будешь жить вечно.
Асанте угрюмо оскалился и легонько плеснул в Руорка водой. Тот невольно вздрогнул и отступил на шаг.
— По-прежнему боишься купаться, ржавая банка? — противно ухмыльнулся Асанте.
— Не всем же быть головастиками-переростками, как ты, — скрипнул Руорк.
Да, Руорк Машинист действительно боится и ненавидит воду. Конечно, не потому, что опасается подхватить ржавчину. Ржавчина — это же такой пустяк для умелого техномага! Большая часть металлов в теле Руорка — нержавеющие. А те, что все-таки подвержены коррозии, превосходно защищены чарами.
Нет, проблема Руорка кроется куда глубже. Застарелая психологическая травма, вот что это такое. Еще в детстве его, совсем маленького мальчика, некий шалун столкнул с пирса. Море было глубоким, а плавать Руорк не умел.
И тут же пошел ко дну.
Спустя некоторое время утопленника вытащили. Мертвым. Но, по счастью, еще не настолько мертвым, чтобы его нельзя было оживить.
Прабабка Руорка, дряхлая, но чрезвычайно искусная колдунья-целительница, вытащила мальчишку с того света. Не без потерь, но вытащила. Именно после того случая будущий техномаг обзавелся легкой формой гидрофобии и своим первым протезом-артефактом.
Железным сердцем.
К слову сказать… Шалуном, едва не убившим Руорка, был мальчик по имени Асанте. Через пятнадцать лет он получит фиолетовый плащ и вкупе с ним прозвище — Пират. Еще через десять сменит его на Шторм и начнет путь к званию величайшего гидроманта Серой Земли.
Но тогда… тогда он был всего лишь шестилетним мальчуганом, умевшим плавать получше иных рыб. И искренне считал, что все прочие чувствуют себя в воде так же уверенно, как и он сам. Откуда ему было знать, что этот сопливый карапуз-четырехлетка мгновенно потонет?
Руорк тогда не стал скрывать от взрослых, кто именно его столкнул. И Асанте высекли. Высекли так, что он не мог сидеть три дня. Но что гораздо хуже — ему на целый год запретили приближаться к любому водоему крупнее тазика для купания!
Этого Асанте простить не смог.
С прошествием лет обоюдная ненависть отнюдь не утихла — лишь окрепла и усилилась. Оба участника того давнего инцидента достигли в колдовском Искусстве восьмого уровня, оба заняли места в Совете Двенадцати, один стал адмиралом, а другой маршалом… но враждовать они, скорее всего, будут до самой смерти.
— Асанте! — каркнул Руорк.
— Руорк! — процедил в ответ Асанте. — Э?… А где это я?…
— Ты что, мокрая курица, совсем ориентацию потерял? — лязгнул железной челюстью Руорк. — Ты вообще с корабля-то когда последний раз слезал? Симбаларь это!
— Симбаларь?…
— Ну, почти что. Сам город в пяти ларгинах к северо-востоку. И Промонцери Альбра там же. А тут — мои заводы и арсенал!
— Я так и понял, — пробурчал Асанте, разглядывая творящееся вокруг.
Да уж, Руорк Машинист неплохо устроился на выделенной ему территории. Почти ни одного человека — только бесчисленные цреке Мурока Вивисектора и автоматы самого Руорка.
Неуклюжие многоногие махины с шумом и дребезжанием бродят взад-вперед, перетаскивая огромные бочонки с порохом. Двуногие истуканы, выглядящие карикатурным подобием человека, производят какие-то манипуляции у собранных на скорую руку сталеплавильных печей. Похоже, изготовляют себе подобных.
— Чего пялишься? — сузил глаза Руорк. — Отвернись.
— Ты, гляжу, не в духе, — с удовольствием отметил Асанте. — Что, смазка высохла?
— Резко упали поставки железа, — злобно проскрипел Руорк, закатывая налитые кровью глаза. — На главном ларийском руднике недавно была авария… Погибла одна очень достойная колдунья…
— Авария?… - не слишком заинтересовался Асанте.
— У-ум, — промычал Руорк. — Турсея до сих пор расследует. Землю носом роет. Трупы допрашивает. Бесится. Говорит, диверсия.
— Опять ларийские террористы?
— Вроде как. Душим их, душим, а они все выползают откуда-то, все пакостят! Всех бы перестрелял, тварей неблагодарных!… Да еще у них там вроде как колдун был…
— Колдун?…
— Да, и неслабый… Хотя, может, просто какая-то новая бомба… Кстати, а ты чего тут делаешь? Я тебя не звал.
— Не звал, говоришь?… - злобно процедил серый адмирал. — А с каких это пор ты стал владыкой Бестельглосудом, чтобы звать меня или не звать? Знай свое место, ржавая шестеренка!
— Что ты там вякнул, тунец-недоделок?
— Тунец, говоришь? Может, и тунец, но этот тунец — шестой в Совете! А ты только восьмой!