Читать интересную книгу Нерассказанная история - Моника Али

Я же сидела и думала, какие у меня цели. Тогда и решила больше не плакать целыми днями. И теперь продержалась целую неделю. Жаль, что вас нет здесь. Наверняка вы похвалили бы меня.

Мне нужно так много вам сказать. О многом поговорить. Я трижды пыталась позвонить вам в марте, но, разумеется, знала, что причина только одна. Вы никогда меня не подводили.

Всю свою жизнь я была одна и повторяю себе, что в этом нет ничего нового. Одна после ухода мамы, когда папа совсем о нас не думал. Одна во дворце, одна в браке, всегда и всегда одна…

Нет, не волнуйтесь за меня. Я еще держу голову над водой. И не совсем безнадежна. Вы не зря потратили время. Это все, что я хотела сказать.

С глубочайшей симпатией Ваша Лидия.

7 июля 1998 года

...

Дорогой Лоуренс!

Мне нужно кое в чем признаться. Я звонила мальчикам. Но каждый раз натыкалась на автоответчик. Потом я попыталась представить, что бы вы сказали насчет этого. И только тогда сумела остановиться и больше этого не делать. Так что, как видите, вы по-прежнему со мной. И по-прежнему делаете для меня все. Если сосредоточиться, я совершенно ясно слышу ваш голос.

Лидия.

10 июля 1998 года

...

Дорогой Лоуренс!

Это не все, что я хотела сказать. Я хотела поблагодарить вас, но не знаю как. Зато точно знаю, что ни один человек на земле не сделал бы для меня того, что сделали вы. И никто не понимал меня так, как вы. Я вспоминаю, как пыталась сказать «спасибо» и как глупо это звучало. И как мы над этим смеялись… помните?

Иногда я проклинала вас за то, что не осмеливались говорить мне «нет». Могли бы сказать, что это невозможно. Почему же не сказали? Вы помогли мне потерять все. Разве так поступают настоящие друзья?

О, Лоуренс, что за черное у меня сердце! Я ненавидела вас за то, что помогали мне. Если бы вы только повернулись ко мне спиной и ушли!

Нет. Мне приходилось нелегко, и, возможно, вы это видели, хотя я ничего об этом не говорила. Во всяком случае, знайте: это благодарственное письмо. Не за то, что сумели выполнить наш «маленький план». За то, что все эти годы стояли рядом со мной и за меня. За то, что видели меня в худшие моменты жизни и никогда не осуждали.

Лучше поздно, чем никогда? Разве я не могла открыть рот, пока вы еще были рядом? Иногда я гадаю, могли ли мы быть счастливы вместе? А вы? Гадаете? Я знаю, что так оно и есть.

Со светлыми воспоминаниями

Лидия.

5 августа 1998 года

...

Дорогой Лоуренс!

Я несколько раз пыталась писать дневник. Вы утверждали, что мне это будет очень полезно. Но я предпочла бы говорить с вами, а не сама с собой.

У меня неприятности с Лилиан. Правда, меня это мало волнует. Кто она такая, в конце концов? Или это у нее неприятности со мной. Она открыла дверь утром как раз в тот момент, когда от меня уходил джентльмен. Мой вечерний посетитель. Всюду она лезет. Проводила его взглядом и, когда он зашел в лифт, сказала:

– Лидия, я действительно беспокоюсь за вас!

Какая наглость! Я сказала старой ведьме, куда она может идти со своим беспокойством. Что она понятия не имеет, о чем говорит, и что мне осточертело вмешательство в мою жизнь, спасибо большое, и буду очень благодарна, если меня оставят в покое.

Я абсолютно не терплю, когда мне указывают, что делать, а что – нет. И никогда не позволяю себя третировать, верно ведь? Одному Богу известно, как они старались. И если не сломали меня, то какой-то старухе в дешевых слаксах и мокасинах и подавно это не удастся. В следующий раз, постучав в мою дверь, она не дождется ответа.

Ей не следовало бы лезть в чужие дела. Иногда я нуждаюсь в обществе, и вы это понимаете, не так ли? Но я не могу довольствоваться старухой и тремя черепахами. Я еще молода и не ушла в монастырь. Какой смысл переезжать в город, если мне не позволено немного поразвлечься? Я бы подвела нас обоих, Лоуренс, если бы не пыталась жить полной жизнью. И не потерплю нотаций. Ни от кого!

И теперь готовлюсь провести ночь вне дома.

Ваша вечно надеющаяся Лидия.

25 августа 1998 года

...

Дорогой Лоуренс!

Я написала вам уже три письма, и вы ответили на каждое. Ну не странно ли? В последнем тон был несколько неодобрительным, что меня удивило. На вас это не похоже. Если будете продолжать так себя вести, я больше ничего вам не расскажу.

И буду жить, как хочу! Иначе в чем смысл того, что мы сделали? Скажите мне. Бьюсь об заклад, у вас нет ответа, верно?

У меня новый друг, Алисия. Она работает в «Скин дип», салоне красоты с солярием, и пообещала устроить меня туда.

Не смейтесь. Вы же знаете, что я часто сама накладывала себе макияж. И говорили, что мне полезно поработать. Алисия утверждает, что меня можно научить накладывать маски, выщипывать брови и удалять волосы воском, на все это уйдет всего несколько недель. Представляете, мне будут платить деньги за интимные прически! Что тут плохого?!

Я часто провожу время с Алисией. Не пью слишком много, если вы этого опасаетесь. Раньше я всегда пила в шумной компании. Потому что иначе, как бы это выглядело? Теперь же научилась сдерживаться. И это помогает. Лоуренс, я не превращаюсь в пьянчужку. И стараюсь не пить днем. Алисия мешает выпивку, а я держусь только вина и водки. Если все это начнет выходить из-под контроля, я скажу вам. Я никогда ничего от вас не скрывала.

Чувствую, вы наблюдаете за мной, Лоуренс. Почему так строго? Пожалуйста, я хочу, чтобы вы улыбались немного чаще. Я стараюсь. Это нелегко. Но я стараюсь.

Лидия.

19 сентября 1998 года

...

Дорогой Лоуренс!

Имеете ли вы хоть малейшее представление, каково мне приходится? Как, по-вашему, я выживу? Берете ли вы это в расчет, когда строите такие тщательные планы?

Может, вы хотите заполучить меня?

Лидия.

20 сентября 1998 года

...

Дорогой Лоуренс!

Простите, что говорила с вами в таком тоне. Мне стыдно.

Каждый день для меня такая борьба… но чего я ждала? Хотела написать вам о моей жизни и рассказать, насколько я продвинулась со дня нашей встречи в ноябре. Тогда у меня было такое чувство, что мы вместе в последний раз, и следовало бы попрощаться как следует. И все же я ждала вас в марте. Продолжала надеяться. Все эти кровати, у которых я сидела… а у вашей не смогла. Жаль, что меня там не было. Вы знаете, что если бы существовал хоть какой-то способ…

С любовью и благодарностью

Лидия.

21 сентября 1998 года

...

Дорогой Лоуренс!

Я хотела сообщить вам, что депрессия немного отступила. По крайней мере забрезжил свет в конце тоннеля, по крайней мере временами мне так кажется. И я рада сказать, что наши усилия того стоили.

Я сознаю, какого прогресса достигла, и не слишком возбуждаюсь по поводу того, сколько еще мне предстоит сделать. Так мне всегда советовал мой психотерапевт. Но сейчас мой единственный психотерапевт – это вы. Я прислушиваюсь ко всему, что вы говорите, хотите верьте, хотите нет. Возможно, прислушиваюсь еще внимательнее чем когда вы были живы.

Я все меньше пью. Завтра начинаю карьеру ученицы в «Скин дип». Вы бы гордились мной.

А сейчас спокойной ночи.

С любовью

Лидия.

22 сентября 1998 года

...

Дорогой Лоуренс!

Впервые с того момента, когда мне исполнилось девятнадцать, я нашла себе оплачиваемую работу.

Собственно говоря, это не совсем правда. Мне не платили первый месяц, пока я училась стерилизовать щипчики и нагревать воск, но зато сделали бесплатные маски, маникюр и два бесплатных массажа.

Мы с Алисией отправились на ленч в закусочную, и она принялась передавать сплетни о других девушках. У нее тату на щиколотке, отличное чувство юмора и модные пятидюймовые каблуки. Она выросла в трейлерном парке, но у меня никогда не было трудностей общения с простым народом. Кроме того, ее мать алкоголичка, так что у нас есть кое-что общее. Не так ли? Не то чтобы ма когда-нибудь признавала это.

У нас нет определенной униформы, так что мы носим черные брюки и черные блузки, а поверх всего этого – черный фартук с вышитым белыми буквами логотипом «Скин дип». Нам полагается и бейджик, но я получу свой только в конце месяца. Что вы думаете по этому поводу? Можете поверить, что я нашла работу?