Величество!
В купальни ворвался жрец Адрофита, судя по уровням и одежде главный здесь. Не верховный, да и уровень Веры был слабоват, но все же он мог доставить проблем.
— Хотя бы здесь можно было меня не беспокоить! - зло отозвалась Амали, открывая глаза.
Вскакивать и закрываться она не стала, из чего Бранд сделал вывод, что Амали или уже спала с ним, или он просто был доверенным лицом. Она толкнула локтем жрицу, ласкавшую ей грудь, пихнула ногой вторую, словно собиралась утопить ее в бассейне.
— Говори и не дай Адрофит...
— С границы передали, там появился Алмазный Кулак!
— Я же приказала не пускать его! - в голосе Амали появились истеричные нотки.
Она поднялась, и жрец помог ей, почтительно придерживая за руку. В храм, похоже, не пускали гвардейцев-Хранителей и безопасников из Тайной Ветви, зато жрец получал государственные новости и передавал их, отметил для себя Бранд. Жрицы, даже не пытаясь одеться, застыли чуть поодаль и, похоже, за ними тоже стояла отдельная история, скорее всего связанная с ребенком в животе Амали.
— Он разнес пограничную заставу и проломился силой, - ответил жрец. - Ваше Величество, он чрезвычайно опасен...
— Хватит рассказывать то, что все и так знают! - Амали отпихнула его рукой.
Плоская и бледная, живот выпирал так, что казалось ее сейчас переломит пополам. Одна из жриц почтительно подала просторный халат, вторая протягивала тапочки и Бранд увидел, что ноги Амали немного опухли.
— Маг-телепортер уже ожидает за...
Амали вскинула руку, останавливая жреца.
— Скорее всего Бранд уже здесь и сейчас наблюдает за нами.
— Этого не может быть! - ахнул жрец. - Наши защиты!
— Он проник в Город Любви, очнитесь! - рука Амали шлепнула жреца по щеке. - Что Кулаку этот храм!
А еще она, похоже, сумела войти в особую милость к Адрофиту, раз позволяла себе такое, отметил Бранд.
— Сейчас, сейчас, - жрец соединил пальцы рук в знаке, забормотал молитву.
Бранд шагнул ближе и ударом кулака лишил его сознания. Больше сотни уровней разницы и слабость в Вере ничего не гарантировали, после истории с Валланто и верховными, поэтому Бранд предпочел подстраховаться. Жрицы взвизгнули и ринулись наружу, Бранд не стал их задерживать.
— Говорить, что меня околдовали и заставили творить гадости, уже немного поздновато, да? - спросила Амали, вдевая ноги в тапочки.
Халат ее был небрежно раскрыт и Бранд вдруг вспомнил, как в первую их встречу Оа тоже пыталась воздействовать на него видом огромного живота. Мама, правда, была умнее дочки и соблазнениями занялась далеко не сразу, вначале пыталась давить на жалость и желание защитить нерожденного ребенка.
— Демонстрировать свои прелести тоже, - кивнул Бранд, не требуя закрыться.
Амали, впрочем, и сама догадалась, запахнула халат и завязала пояс. От нее шли волны животной страсти, возбуждающей алхимии, какой-то магии на любовной вере, но ни одна из них не вызвала срабатывания "Несокрушимого разума".
— Что теперь? - спросила она. - Я тоже получу кулаком по голове?
— Я прибыл требовать ответа, - покачал головой Бранд, - а не бить по голове. Идем.
— Требовать ответа?
Амали тянула время, несомненно рассчитывая на поддержку жрецов, а может и остальных жителей Алавии, чтобы им успели сообщить, и чтобы они успели подняться на защиту. Бранд, в сущности, рассчитывал примерно на то же самое, так что не спешил хватать Амали в охапку и бежать.
— За порабощенного тобой Миониалиоуэля Три Стрелы или ты думала, что можешь делать с ним все, что вздумается?
— Он сам разрешил!
— Идут года, а увертки власть предержащих не меняются, - улыбнулся Бранд. - Подсылать к себе убийц твой бывший муж Минт Вольдорс тоже разрешил?
— Это дело между мной и ним!
— Оно было между тобой и ним, пока вы были мужем и женой. Но когда ты в одностороннем порядке разорвала клятву Адрофита..., - Бранд оборвал сам себя и посмотрел на Амали, чуть прищурившись.
Не затем, чтобы пугать, просто кое-что стало понятнее во всей этой истории.
— Уж не вам говорить о делах богов!
— Какая страсть и пафос! Жаль, что публики нет и некому оценить, - хохотнул Бранд. - Да, не мне, но зато я могу говорить от имени Стордора и королевы Марены, а также империи Турсы и ее императрицы Олессы.
Вот теперь Амали чуть побледнела, стало быть, разглядела в Олессе любовь к Бранду, когда та и Марена вытаскивали Три Стрелы. Избранница Адрофита, но на что она употребила свою силу? Бранд мысленно поморщился и оборвал сам себя и желание прочесть поучительную нотацию.
— Только она не получила желаемого, - вдруг сказала Амали, облизывая губы и выразительно, похотливо даже глядя Бранду ниже живота, - а я...
— А ты тоже не получишь, - оборвал ее Бранд. - Идем.
Кое-что в недавней сцене у бассейна стало понятнее, но тут наконец появилась публика. Воинственно размахивающие оружием жрецы и жрицы, под выкрики молитв и заклинаний, с призывами покарать богохульника и свершить возмездие за павших, во славу Адрофита.
— Вам бы Теруну служить или Эммиде, - сообщил Бранд, отшвыривая их всех прочь импульсом Воли.
Из кучи-малы он безошибочно выдернул мага-телепортера, приподнял за одежду.
— Эй, в королеву же попадете, - беззлобно бросил он, перехватывая второй рукой ножи.
Бранд притопнул ногой, словно шагнул вперед беззвучно и два жреца повалились оземь, их молитвы-заклинания просвистели мимо.
— Куда ты там собирался переместить королеву, во дворец? Вот туда и давай, - сообщил он телепортеру, который не мог сбежать, тоже парализованный Волей Бранда. - Пусть все видят и знают.
Глава 14
Насчет всех Бранд преувеличил, конечно, но громкого выступления на границе и сцены во дворце должно было хватить, чтобы нужная информация и слухи разбежались с огромной скоростью. Алавия и Амали, как таковые, ему не требовались, с дриадами можно было договориться и без них, но слишком уж удобно все складывалось.
— Ваше Величество, - не слишком уверенно сказал один из бледных аристократов-эльфов.
Бранда узнали, конечно, хотя и жил он здесь четверть века назад, поэтому никто не ринулся в бой. Возможно, некоторые из присутствующих еще помнили полеты с высоты мега-деревьев, пусть и не свои, конечно.
— Пусть все видят и знают, - повторила слова Бранда Амали, проходя к ближайшему креслу и садясь в него, словно на трон.
Нарочито неловкая поза,