Она села за стол и взяла вилку. Поднос был военного образца, из литого металла с пятью отделениями для еды. Все пять отделений — блюд были наполнены надлежащим по питательности ассортиментом: мяса, овощей, хлеба, фруктов и даже чем-то вроде пудинга.
Сама комната, может, и была оскорбительно простой, но, по крайней мере, Неверлин не собирался заставлять её есть еду для рабов.
Она подняла голову и увидела, что вистаук всё ещё стоит на месте. — Что-то её? — спросила она.
Он заколебался. — Меня зовут Шуфтили, — сказал он, — могу я задать вопрос?
— Я полагаю, — осторожно сказала Элисон.
Шуфтили, казалось, собрался с духом. — Вы друг Джека Моргана, который пришёл к нам как Джек Маккой?
Элисон уставилась на него. Это была какая-то ловушка? — Что заставляет вас так думать? — возразила она.
— Потому что они не любят и не доверяют вам, как и ему, — сказал Шуфтили, слова вылетали впопыхах, так как ему пришлось говорил без предварительной подготовки. — Но они относятся к вам по-особенному, как и к нему. В вас есть то же благородство, что и в нём. Он обвёл комнату взглядом и понизил голос до шёпота. — Как и дракон.
Уголком глаза Элисон заметила, как что-то серое дёрнулось под кроватью. — Будьте осторожны, пытаясь разглядеть благородство в лицах людей, — предупредила она. Обычно это не срабатывает.
— Тогда…? — Он замолчал и нахмурился. — Что вы хотите сказать?
Элисон колебалась. Но если это была ловушка, то она уже попала в неё. — Я говорю, что не надо думать, что я благородный человек, — сказала она. Но так получилось, что я знаю Джека Моргана. И дракона.
Рот Шуфтили приоткрылся в улыбке облегчения. — Я так и знал, — выдохнул он.
— Вопрос в том, что вы о них знаете? — спросила Элисон.
— Я был здесь, когда…
— И вам лучше присесть, — сказала Элисон, махнув ему рукой в сторону кровати.
— Спасибо, — немного неуверенно ответил Шуфтили. Подойдя к кровати, он пристроил на неё своё долговязое тело.
— Вы сказали мне, что вы знаете Джека, — подсказала Элисон.
— Я был здесь, когда пришёл Джек Морган и предложил нам свободу, — сказал Шуфтили. Он и чёрный дракон победили многих бруммги и вывели на свободу около тридцати рабов, в том числе шестерых из самого Дома.
— Ч…? — Элисон вовремя спохватилась. Конечно, история будет о чёрном драконе. К’да в боевом режиме становились чёрными, независимо от их обычного цвета. — Но вас не пригласили?
Глаза Шуфтили закрылись, по коже пробежали волны едва заметного цвета, отражающие его глубокую душевную боль. — Я боялся, — тихо сказал он. И не верил.
— На самом деле это не ваша вина, — сказала Элисон, испытывая непонятное желание успокоить боль иномирянина. Если бы я не видела некоторые вещи, на которые способен дракон, я бы тоже ему не поверила.
— Вы пытаетесь приглушить мой стыд, — сказал Шуфтили. Но этот стыд далек от мучений, связанных с тем, что… тебя оставили.
— Я понимаю, — мягко сказала Элисон. Мне жаль.
— Не извиняйтесь, — сказал вистаук, и эмоции резко исчезли с его лица. Ведь с вами у меня появился второй шанс. И на этот раз я не упущу его.
— О стоп, — сказала Элисон, поднимая ладони. Чуть притормозите. Простите, но я здесь не ради этого.
Лицо Шуфтили поникло. — Но мы ждали этого шанса. Во имя Джека и дракона. Он опустил глаза. — И мы надеялись. Мы так надеялись.
— Мне очень жаль, — снова сказала Элисон. Под краем кровати она видела, как беспокойно ворочается Таним, и не нужно было быть гением, чтобы понять, что она начинает чувствовать себя благородной и виноватой.
Шуфтили глубоко вздохнул и встал. — Но я отрываю вас от еды, — сказал он, направляясь к двери. Мои извинения.
— Всё в порядке, — заверила его Элисон, тоже вставая. Люди говорили ещё что-нибудь интересное?
Старший из них — мистер Артур — сказал Иному, что он слышал, что Судья-Паладин прибыл в местечко под названием Семалин. Казалось, он был обеспокоен этим.
— Что сказал Иной? — спросила Элисон.
Шуфтили пожал плечами. — Казалось, ему было всё равно, и, возможно, он был удивлён.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Элисон кивнула. Это означало, что происходящее на Семалин, не связано с их заговором против К’да и Шонтин. Значит, что-то из личного прошлого Неверлина?
Она надеялась на это. На данном этапе всё, что отвлекало Неверлина, шло ей на пользу.
С другой стороны, Семалин был тем местом, где исчезли Джек и Дрейкос. Возможно, переключение внимания Неверлина в этом направлении — может не пойти на пользу. — Спасибо, — сказала она. — Я буду признательна, если вы сообщите мне о чём-нибудь ещё, что узнаете от них.
В глазах Шуфтили затеплился огонёк надежды. — Я так и сделаю, Элисон Кайна, друг Джека Моргана и дракона, — сказал он на прощание.
— Иди с миром и радостью, — сказала Элисон.
Иномирянин нахмурился. — Что?
— Я сказала, иди с миром и радостью. — сказала Элисон, внезапно почувствовав себя глупо. Это традиционное прощание вистаук.
Затем последовал ещё один эмоциональный всплеск, на этот раз более слабый. — Я не знал об этом, — сказал он. Снова повернувшись, он вышел из комнаты.
Вздохнув, Элисон снова села за стол. — Ты голодна? — спросила она Таним.
Один глаз показался из-под кровати. — Пока нет, — сказала она и снова исчезла.
Видимо, будет дуться в одиночестве. Покачав головой, она с лёгким отвращением зацепила кусочек мяса кончиком вилки. Дуться, потому что Элисон не была готова вскочить на белого коня и мчаться сквозь армию бруммганов, которых она не могла остановить, к воротам, которые она не могла открыть, за кучкой рабов, которые, вероятно, всё равно не последуют за ней.
Отлично. Пусть дуется. Рано или поздно, нравится ей это или нет, у неё не будет выбора, кроме как признать, что они вдвоём ничего не могут сделать для них.
А пока Элисон просто наслаждалась тишиной.
Аккуратно разделив еду в каждой из ячеек на подносе поровну, на тот случай, если К’да всё-таки решит, что она голодна, Элисон приступила к трапезе.
ГЛАВА 15
Дрейкос надеялся, что оправится от травм через день или два после падения в шахту. Но повреждения оказались серьёзнее, чем он предполагал. Только к вечеру третьего дня он наконец почувствовал себя готовым к полноценной ночной работе.
— Помни, ты просто должен найти его, — предупредил Джек, пока К’да тщательно выполнял последний элемент комплекса упражнений на растяжку. — Никаких вопросов, никаких комментариев, никаких допросов.
— Я понимаю, — сказал Дрейкос.
Джек свёл брови. — И никакого пения, — добавил он.
Дрейкос вопросительно склонил голову набок. — Ты всё ещё сердишься, что я пел Ною, когда он был болен?
— Нет, раз всё обошлось, — сказал Джек, — я просто не хочу, чтобы у тебя это вошло в привычку.
— Ни строфы, ни припева, — пообещал Дрейкос. Вернусь, как только смогу.
Джек шагнул к двери и слегка отодвинул бахрому, похоже, всё чисто, — пробормотал он, — будь осторожен.
Мгновение спустя Дрейкос оказался на мостовой, прижавшись к холодному камню и оглядываясь по сторонам. Община Голвинов несомненно расположилась на ночлег. Соскользнув вниз по краю моста, вонзая кончики когтей в трещины, он добрался до поверхности.
На первый взгляд задача, стоявшая перед ним, казалась грандиозной. В каньоне было тридцать восемь каменных столбов, самый высокий из которых был высотой в триста футов. С учётом того, что двери квартир располагаются примерно в восьми футах от уровня к уровню, а на большинстве уровней были две отдельные квартиры, здесь находилось около трёх тысяч жилищ. Теоретически, заключённый мог находиться в любом из них.
Но Дрейкос был уверен, что это не так. В конце концов, они пытались запереть его в одной из квартир, между небом и землёй. В ответ заключённый сделал лаз к одному из туннелей. Дрейкос не знал, все ли колонны были возведены со световыми шахтами, ведущими в нижние квартиры. Но казалось маловероятным, что Голвины рискнут и позволят дважды одурачить себя одним и тем же способом.