Дражко.
Обрушил гонения Ярополк на всякого, кто здравицы ему не слагает, да дела прошлого князя вспоминает добрым словом, токма пиво требует по утру каждому и девок весёлых. Погнал воеводу Синеуса со двора. Велел порубить «Варяжскую ратную забаву» и как сам сказывал
- Сжечь сию глупость принародно!
Пока князь в праздности пребывает, всеми делами в граде Смоленске новый воевода норманн Олиф-Секира заправляет и хирдманы его. Бесчинства творят, девок берут без согласия, а без заступничества и в полон продавать не гнушаются, товар у купцов отбирают. Заставил норманн дружину смоленскую мыто требовать у всякого путника, даже если тот не на торжище шёл. Всё идет в сундуки Олифа и каждый в городе про то ведает. Горемык с окраин пришедших за помощью гонят в шею или порют на площади, чтобы неповадно было молодого князя печалить. Все добрые купцы сбежали из города, распродаваясь в убыток.
- Похоже без Перуна молниеркова тут не обошлось, Олиф-Секира сам объявился. А я-то голову ломал где сыскать ворога кровного? Вот только, как его из Смоленска выковыривать, не зацепив притом князя Ярополка и с Киевом не поругавшись?
Собрал совет из проверенных в деле друзей. Планы начали строить да прикидывать последствия. Вячко с полной уверенностью говорил
- Можно осадой пойти на Смоленск, сил должно хватить на стену влезть и княжий терем угомонить, дружинные из старой гриди сопротивления не окажут, вот токма постылых норманнов Олифа под сотню с лишним.
Крови прольётся много со всех сторон, надо крепко подумать стоит Смоленск того, да и как потом в Киеве с Владимиром разговаривать.
Предложил воевода Прокша
- Ежели обождать маленько, а по возможности поставить на дорогах заставы и направлять всех в Волков дела решать и на торжище. Через годик Смоленск сам приморится, а Олиф-Секира побежит с награбленным, тут мы и прихватим супостата.
Не простой вопрос, что с землями на севере делать, люд то в Волков уже шёл за заступничеством, просил князя Андрея Любомировича оборонить от набегов татей чудских. Ежели отправлю дружину на север и воевать Смоленск, как тут всё уберечь? Впереди лето, активное движение по реке людей торговых, а за ними пойдут норманны. Увидят град богатый без воинства и возьмут всё железом, и что тогда толку от победы над Олифом, коль дома пепелище встретим.
- А что Вячко найдутся верные люди в Смоленске, что отряд тайно за стену пустят?
Товарищ утвердительно покивал, вспоминая разговоры на подворье Путяты.
- Тогда слушай мой приказ. Неведа набираешь отряд в сотню гридней одваконь и десяток «Волчьей стаи» возьми, обоз с ремесленниками и смердами, скот, зерно по надобности, всё Прозор выдаст. Выдвигаешься к селищу Торпец, поставить тебе за лето частокол деревянный с башенкой, показать окрест, что защита пришла от Волкова, ходи конно патрулями по дорогам пусть пужают Чудь. На будущий год основательно там закрепимся, башни поставим каменные да высокие.
В Смоленске будет работать только спецназ, захотелось ввернуть фразу из старой будущей жизни. В общем предложил сработать малыми силами и изящней.
А пока раздавал указания для подготовки к весенним проблемам
- Рузле с Ковалем, ускорить строительство каменных, крепостных стен и изготовления стрелометов, да побольше. Только на это и остаётся надеяться.
- Прокше усилить наблюдение, тренировки ратные с ополчением и остающимися в Волкове гриднями.
На солнцеворот вышли дружинной сотней с большим обозом к лесному дому близ тракта. Провел на месте планирование, осмотрел башню каменную и на зорьке выдвинулись десятком конным «Волчьей стаи» к Смоленску. Заночевали на лесной опушке, в паре стрелищ от города. Вячко переодевшись ремесленником ушёл договариваться с гриднями союзными.
В предрассветный час мы, ведя под уздцы коней, вошли через открытые ворота в Смоленск. Дежурившие дружинники сами впустили нас, приветствуя тихо. Весь день потом, тишком присматривались к улицам окрест и до сумерек оставались на подворье Путяты.
В кромешной темноте, прижимаясь к заборам и стенам домов по улочкам заснувшего Смоленска, двумя бесшумными пятёрками двигались воины «Волчьей стаи». Две команды заходили на княжий двор с двух сторон, настолько аккуратно и тихо, что ни один пёс забрехать не сподобился. Пара лучников заняла позиции на возвышенностях контролируя всё подворье. Четвёрка с Бориславом карабкалась по стене в княжий терем. Я в компании Вячко и двумя дюжими гриднями проник в дружинный чертог. Знакомо тут всё, большой зал бражный и комната в конце, покои воеводы. Я замер прислушавшись, отправил парней подпереть двери поленцами и встать контролируя, рубить всякого кто на норманна похож. Унюхал понову тот волчий дух, мир окрасился и стал светлее и ярче. Скользнул в покои и замер в центре воеводовой спальни, восстанавливая естественный ход времени. На большой кровати покрытой медвежий шкурой, в окружении зажжённых факелов, две голые девки теремные, бесстыдно храпят умаявшись.
- Где же Секира?
Отпрыгнул с перекатом.
Олиф наверно почувствовал, или был предупреждён своим богом лжи Локи, он давно притаился возле стены, ожидая вторжения. На меня из темноты обрушился огромный, волосатый скандинавский комбайн с двумя секирами. Теснота комнаты не оставляла пространства для манёвра и как не уклоняйся везде пролетит лезвие, к тому моменту, когда я вновь перешёл в ускорение норманн зарубил, не проснувшихся наложниц, развалив попутно кровать с факельной подсветкой. Я бросился с мечами на него и ушёл в подкат, проскользил под лезвиями секир, полоснул клинками по ногам викинга подрезая сухожилья. Уже вскочил во весь рост сзади Олифа, когда он начал оседать на подкосившихся ногах и ударил его рукоятью меча по затылку. Пока вязал ремнями оглушённого викинга и перебинтовывал ноги, чтобы кровью не истёк паскуда, услышал со двора уханье совы – это группа Борислава спеленала князя Ярополка и готова выдвигаться. Операция прошла довольно тихо, тревоги мы не услышали. Задерживаться не стали, всё также ведя под уздцы коней с оглушённой поклажей, пошли к воротам.
Планы опять начали корректироваться, у ворот нас встречал десяток дружинников смоленских конными, с жёнами и детьми,
- Прости княже, но оставаться на месте пропустившей вас смене – это попасть под гнев норманнов, а там жалости не дождёшься, порубят нас, а семьи в полоне пропадут.
Делать нечего, подгоняя серьёзно выросший караван мы стремились уйти, как можно дальше от неминуемой погони. Как не старайся, а женщины и дети быстрее не пойдут. Пришлось оставить засаду из четырёх лучников, с наказом занять позицию на горе и закидать стрелами первых показавшихся на