Майлза Лютера оставался неподвижным, но в нескольких шагах от него без сознания лежала умирающая Элен, и Таисса знала, что Майлз готов ударить. Знала, и от этой тёмной уверенности шумело в ушах.
– Какое… извинение? – прошептала Таисса. Мир расплывался вокруг, и лишь платформа, в которую она вцепилась, оставалась островком неподвижности.
Вернон с иронией усмехнулся.
– Помнишь, когда в нашу вторую встречу я вспорол тебе горло, чтобы отвлечь Светлых и уйти? Кажется, сейчас роли поменялись.
Серые глаза, когда-то принадлежащие Вернону, смотрели на неё, и казалось, что кроме них двоих в мире нет никого больше.
– Нет ни одной пропасти, – долетел до Таиссы едва слышный шёпот, – из которой Вернон Лютер тебя бы не вытащил.
Ледяная усмешка.
– Вот только я больше не Вернон Лютер.
В следующее мгновение платформы под Таиссой и Элен перевернулись, как вращающиеся турникеты. Под ногами разверзлась пропасть, и Таисса полетела вниз.
Крик Майлза, бросившегося к падающей Элен, был последним, что отразилось у Таиссы в ушах.
Глава 9
…На берегу пруда паслись утки.
Таисса села в пальто прямо на пожухлую траву. Было ещё далеко до весны, но глубокое небо над головой казалось предвестником чего-то нового. Нового начала.
Таисса повернулась к отцу. Эйвен Пирс был без перчаток, и металлические кисти привлекали взгляды редких прохожих, но ему, казалось, было всё равно. Как и сама Таисса, он наслаждался глотком солнечного дня.
– Как ты? – спросила Таисса. – Столько всего произошло…
– И ещё произойдёт, Таис. – Эйвен Пирс прикрыл глаза, дыша солнцем. – Но сегодня у нас есть время на передышку.
– Совсем немного времени.
– Что делать. Времени всегда немного.
– Найт могла растянуть каждую секунду на часы, – помолчав, сказала Таисса. – Жаль, что мы на такое не способны. Я ужасно скучаю по ней.
Найт, которой им обоим так не хватало.
Эйвен Пирс молча кивнул. Мысли Таиссы перескочили с Найт на Элен, которая не желала говорить с собственным сыном, и Таисса невольно отвела взгляд.
Они погрузились в тишину. Солнечные блики играли на ряби пруда, терпкий зимний ветерок играл с волосами, и грусть Таиссы мало-помалу отступила. Её потери оставались с ней, но сейчас, когда Берн Тьелль был побеждён, а Альянс больше не устраивал взрывов, у неё было время, чтобы побыть с отцом. И это уже немало.
– Иногда я не уверена, что смогу счастливо жить мирной жизнью, когда всё это закончится, – нарушила молчание Таисса. – Жить в вихре событий, в атмосфере, которая резко меняется и требует действий, рисковать, зная, что мои поступки имеют значение… мне будет этого не хватать. Это ужасно, да?
– Не знаю, Таис. – Эйвен Пирс поднял бровь. – Это ужасно?
– Желать хаоса и дисбаланса? Наверное, да. – Таисса уткнулась подбородком в колени. – Я не знаю, что буду делать, когда наступит мир. Жить, помня, что Тьен с Алисой, что Вернона вот-вот не станет, а я не могу ничего изменить? – Таисса грустно улыбнулась. – Это не просто тяжело. Это невозможно.
– Время, – негромко произнёс отец. – Дай себе время.
– Даже тогда. Мне тяжело представить себя той Таиссой, которая уже признала и приняла свои потери и живёт дальше. Это какое-то уже слишком отдалённое будущее.
– Но оно наступит, Таис.
– Это будет какая-то другая Таисса, – покачала головой Таисса. – Не я.
На миг она зажмурилась. Ей не хотелось думать о мире без Вернона. Лучше… ещё один кризис, ещё одно приключение, ещё одно… что-нибудь.
Таисса коснулась металлических пальцев отца.
– Как это вообще происходит? Как прежние мы перейдём в новых, мирных нас? Ты думаешь, мы вообще найдём ответ?
Лёгкая улыбка была ей ответом.
– Когда именно ты хочешь его найти, Таис? Завтра? Или к следующему четвергу?
– Я хочу осознать, что мы вообще на это способны после всего, что с нами случилось. Ты и я. Или кто-то вроде… – Таисса запнулась, – Омеги.
Лицо отца не изменилось, но Таисса тут же пожалела, что упомянула это имя.
– Или Дира, – закончила она. – Хотя он – особый случай. Его много лет создавали как идеального Светлого. Безупречный член Совета, великолепное оружие, нацеленное против нас… – Таисса вздохнула. – А я невольно стала оружием, направленным против него. И вот где мы в итоге оказались.
Эйвен Пирс кивнул, глядя на гладь пруда. Его лицо оставалось спокойным.
– В мире, где мы очередной раз не проиграли.
Тут он был прав. На сердце Таиссы сделалось чуть легче.
– Так трудно представить, что однажды у нас будет мир, – произнесла Таисса. – Тихая жизнь, уверенность в завтрашнем дне… Как ты думаешь, каким он будет? И каким мы его сделаем?
– Задача не из лёгких, Таис. – Эйвен Пирс помолчал. – Иногда я не уверен, что она мне по силам.
Таисса моргнула. Такого ответа она не ожидала. Уж точно не от Эйвена Пирса, блестящего тактика и спокойного стратега, способного совершать невозможное.
– Не по силам? Почему?
Эйвен Пирс задумчиво смотрел на пруд. Рябь, гонимая ветром, отступила, и сейчас перед ними было спокойное ровное зеркало.
– Мы привыкли действовать в условиях конфликта. Война делает всё проще. Цепочка командования, единство перед лицом врага… не надо договариваться и искать компромиссы. Не нужно ломать голову, как восстановить то, что разрушили Светлые.
– И не нужно строить доверие заново. Как тебе и маме.
Эйвен Пирс едва заметно улыбнулся.
– Не всех Тёмных объединяют общие дети, Таис. Хотя, признаться, это помогает.
Общие дети. Дир и она сама… Таисса глубоко вздохнула. Нет. Сейчас речь не о Тьене.
– Нас объединяет нечто большее, – произнесла Таисса. – Желание самим строить свою судьбу. Без надзора Совета.
– И за это придётся дорого заплатить. – На лицо Эйвена Пирса набежала тень. – Сейчас мы живём будущей войной, Таис. Угроза со стороны Светлых не просто реальна – неотвратима.
Таисса чуть не поперхнулась. Что?!
– Совет едва ли начнёт войну, – сдавленным тоном произнесла она. – У нас перемирие, мы почти подписали договор! Ник Горски – твой друг! Мы искали Тьена вместе, в конце концов!
– Мы живём в неравновесии, Таис. А это по определению означает неопределённость.
– У Светлых всё ещё нет способностей.
– Дело времени.
Взгляд тёмных глаз отца встретился с её взглядом.