Читать интересную книгу АлкХимик 3 (СИ) - Гриб Роман

Когда с проклятьем было покончено, я приблизился к метке Бездны и внимательно все осмотрел, прежде чем приступать к процедуре размещения своей метки. В первую очередь, я изучил, каким образом черная энергия фиксируется в оболочке. От моих меток все отличалось кардинально — у меня они просто крепились к поверхности, как жвачка под партой. Тут же это была большая черная язва, полностью пронзающая скорлупку души, от которой внутрь, к бабочке уходили черные нити. Края оболочки возле этой язвы медленно растворялись, постепенно сменяясь чернотой. Но очень медленно, заметить можно было, только если очень сильно приблизиться. Такими темпами, если полностью изолировать пациента от энергии Бездны, он протянет еще пару тысячелетий, прежде, чем станет демоном. Возможно, он даже умрет раньше, чем чернота захватит половину души, и тогда у него есть все шансы переродиться нормальным существом. Хоть и не стопроцентные.

Ну да не будем до этого дотягивать. Поняв, с чем придется работать, возникло сразу несколько идей, как помочь дракону справиться с этой напастью. И осуществлю я… Все. А чего бы и нет? На всякий случай переместив внимание на противоположную от метки Бездны сторону, я приступил к первой фазе — размещение собственного источника маны. Почему не рядом? В целом, ядру пофиг, где метки расположены. А вот оболочке — нет. Достаточно логично, что если наделать кучу дырок рядом с друг другом, то это место станет менее прочным. Наверное, именно это и имели в виду местные боги, когда говорили, что я такой сякой уникум и могу держать несколько меток одновременно. Если душа маленькая, а оболочка тонкая, то она, в принципе, и от одной лопнуть может. Так что несколько меток лучше располагать максимально отдаленно.

Не знаю, каким именно образом уже помянутые боги дырявят души, но лично я прибег к черной мане. Сделав с ее помощью тонкий сквозной прокол в оболочке, я подцепил им ближайшую ниточку, идущую из ядра-бабочки, и максимально к ней приблизился. После чего максимально утончил свои магические манипуляторы, и аккуратно, чтобы не порвать нитку, ввел свое черное щупальце в нее. Как иголку в вену. И тут же, пока нитка не почернела, сменил полярность энергии на нормальную, человеческую, одновременно усиливая напор. Нитка разбухла, и через несколько секунд стабилизировалась, срастаясь с моим «зондом».

Отлично. Теперь можно создать метку, не разрушая оболочку, как это делает Бездна. Я подал поток человеческой маны в нить, превышающий ее пропускную способность. В результате на нитке образовалось небольшое утолщение, как на бракованном шланге. Именно то, что мне нужно! Я подтянул эту шишку к оболочке и принялся вытягивать ее наружу. Оболочка души нехотя повиновалась, с заметным усилием растягиваясь. Поймав момент, когда шишка расположилась примерно в середине оболочки, я остановил процесс продвижения, и принялся накачивать вздутие энергией. Некоторое время спустя поверхность оболочки расступилась, обнажая получившуюся хренотень.

Но это еще только начало дела. Теперь все это нужно стабилизировать, чтобы душа Кранморила просто не отторгла эту шишку, как инородное тело. Для начала нужно срастить его нить с моим щупальцем. На растянутой поверхности утолщения это было сделать гораздо проще, и я не придумал ничего лучше, чем придать стыку шестиугольную форму. Идеальная геометрическая фигура для всего магического, на самом деле.

Чтобы мой канал не отвалился от нити, я применил методику того самого проклятья, что сковывало душу дракона. А именно — прямо в оболочке нити прорастил дополнительные отростки, сложив из них еще по одному шестиугольнику на каждой грани первого. Получились соты, проросшие прямо в естественный магический канал. Одновременно и якорь, и укрепление. Убедившись в стабильности узора, я создал еще один ряд шестигранников, полностью заполнив поверхность вздутия. Отлично, энергетический канал, соединяющий мою душу с драконьей, стабилизирован.

Но душа пока еще сопротивлялась и пыталась выдавить шишку из своей оболочки. Чтобы это предотвратить, я откачал свою энергию из вздутия. За исключением шестигранного рисунка. Оболочка души сжалась, но сотовый узор выдержал напор и даже не дрогнул, прочно зафиксировавшись внутри образовавшегося отверстия, надежно его герметизируя. Для проверки я даже немного подергал за свой энергоканал. Нет, нормально — сидит, как арматура в бетоне. В принципе, метка готова. Ну, что… настала пора самого долго и нудного.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Чтобы со временем конструкт не выдавило, я добавил еще ряд шестигранников, прочно связывая узор метки с окружающей ее тканью оболочки. Якорь для якоря. Теперь эту метку можно будет либо вырвать с мясом, либо полностью обесточить, лишив подпитки моей энергией, чтобы она некоторое время спустя сама разрушилась. Ну а чтобы высвобождаемая из метки Бездны разрушительная энергия не растворяла оболочку, я покрою этим сотовым узором всю поверхность души!

Процесс занял часов шесть, не меньше. Осложнялось это все еще и тем, что местами приходилось шевелить и расправлять еще не до конца выровнявшуюся после снятия проклятия поверхность оболочки души. Но наконец и с этим было покончено и я добрался до черной язвы. С ней было одновременно легко и сложно. Легко, потому что с подачей моей человеческой маны она весьма послушно двигалась, как мне надо. Сложно, потому что это все же была чужая метка, и в ней отчетливо ощущался энергетический канал, подпитывающий этот черный источник. Разорвать этот канал я не мог, потому что он уходил… Как бы внутрь самой метки. Высшая пространственная геометрия с использованием минимум четырех измерений. Отрезать метку от пораженных энергоканалов души, на которые она насажена, словно бусина, тоже нельзя. Пусть и измененные, но они до сих пор связаны с организмом, и их разрушение приведет к повреждению связанных тканей или даже целых органов.

Так что тут только последний вариант — окружить метку Бездны клеткой не только в плоскости оболочки. Создать трехмерную конструкцию. На большее число измерений я пока не способен, тут учиться надо. Так что еще пару часов ушло на создание сферы из шестигранников вокруг черной кляксы.

Подав напоследок мощный поток своей человеческой маны, я удовлетворенно убедился, что ничего не разваливается и все стабильно работает. После чего облегченно вздохнул и вынырнул в реальность.

— Просыпайся, засоня! — окликнул я смирно дрыхнувшего на давно поднявшемся солнце дракона. — Принимай работу.

— Да не сплю я. — отозвался, не открывая глаз, Кранморил. — Как раз принимаю.

После чего засветился, как он это обычно делает при трансформации. Границы его тела потекли, но на этот раз не стали складываться в форму уродливого карлика. Неожиданно, перед моим взором на камне возник зеленый орк не меньше двух с половиной метров ростом. Никакой чешуи, никаких когтей и рогов. Самый натуральный орк, насколько я мог судить об этой расе по весьма немногочисленным ее представителям, виденными мною в этом мире.

— Сработало… — ошеломленно прошептал он, осматривая свои руки. — СРАБОТАЛО!!!

После чего вновь засветился, и принялся трансформироваться обратно в дракона. Вот только даже до окончания превращения уже становилось понятно, что у драконов карлики, по сравнению с человеческими, намного меньше своих обычных родичей.

Глава 18

Когда трансформация завершилась, передо мной предстал гигант. Метров пятьдесят от кончика хвоста до кончика морды. В общих чертах, дракон как дракон. Европейский тип — четыре лапы, два крыла, длинные хвост и шея, на голове несколько чешуек преобразованы в рогоподобные шипы. Единственная особенность, отличающая его от классического представления, это шестигранная чешуя. Но тут удивился даже сам рептилоид.

Имевшая от природы серую окраску, драконья броня, судя по всему, модифицировалась после моего вмешательства в душу. По краю каждой чешуйки проходила жирная бело-кремовая линия, повторяя цвет моей собственной маны, а в центре шестиугольника была расположена черная… Где-то точка, где-то линия, где-то даже звездочка. Будь они окружены цветными пятнами, я бы подумал, что это глаза монстров Черной Бездны — по форме они повторяли бесконечное разнообразие зрачков смотревших на меня из прорывов зыркалок.