— Как поживаешь? Давно не виделись, — Дан тоже пристально смотрел на меня.
— Да, давно. Спасибо, у меня всё хорошо. А ты как?
— Отлично. Просто отлично.
Несмотря на его последние слова, я не видела на его лице особой радости. Он выглядел довольно напряженным. Или это у него на меня такая реакция? Зачем он тогда появился на этом обеде? Ведь прекрасно знал, что я буду здесь в это время.
— Всё, дети, — заботливая Ирина Арсентьевна позвала всех к столу и, когда каждый занял свое место, ещё раз поблагодарила меня за то, что я приехала к ним в гости.
Мне было стыдно. Ужасно стыдно. Ко мне со всей душой, а я выпендривалась больше месяца.
— Действительно, Ульяна, — подхватил эту тему Дан. — Вы с Максом настолько близки, — он сделал паузу, — что даже удивительно, что ты не приезжаешь к нам чаще. Почему?
Его глаза неотрывно следили за мной. Бесы во мне требовали дать достойный ответ, но я не могла — за нами наблюдали три пары глаз. Были бы мы наедине, я бы обязательно язвительно поинтересовалась, уж не скучал ли он по мне, раз спрашивает об этом.
— Неудобно как-то, — не подумав, ляпнула я, тут же вспомнив вечер нашего знакомства. Дан сказал мне тогда, что на кровати Макса спать будет удобнее. Боже, как давно это было, и как совсем недавно.
Дан, видимо, тоже вспомнил этот момент. На его губах мелькнула улыбка. Однако пропала так же быстро, как и появилась.
Обед, несмотря на нашу с Даном партизанскую войну, прошел хорошо. Как говорил мне когда-то Макс, его родители оказались добрыми порядочными людьми. В какой-то момент я заметила, что в их компании совершенно не испытываю какого-либо дискомфорта. Мне нравилась атмосфера семейного уюта, которую умело создали старшие Сафаровы.
— Сынок, ты молчалив сегодня, — заметила вдруг Ирина Арсентьевна, обращаясь к старшему сыну. — Не хочешь поучаствовать в нашей беседе?
— Мне нравится вас слушать, — Дан искренне улыбнулся матери.
— Можно было, кстати, Владу пригласить, — посетовала женщина.
— Мы с ней расстались.
За столом повисло молчание. Все удивленные взгляды замерли на Дане. Мой тоже. Он… свободен?
«И что из этого?» — тут же мысленно набросилась на себя. Распустила слюни… Дура. Несложно ведь представить, каково быть его девушкой. Измены на стороне, наверняка, для него не редкость. Конечно, с его то фактурными данными. Грех не попробовать вкусить как можно больше вкусных плодов. А они, наверняка, сами так и падают в его руки. Только ловить успевай.
— Расстались? Когда? — растерялась Ирина Арсентьевна.
— Давно.
— Странно. Буквально на прошлой неделе я разговаривала с Владушкой, она ничего не сказала о вашем расставании. Хотя… Влада воспитанная девушка. Конечно, она не стала искать моей жалости.
— Мама, давай не будем об этом за столом, — настойчиво попросил Дан. — Если захочешь, мы с тобой потом ещё поговорим на эту тему.
Дан
Если обед я кое-как держал себя в руках, то, когда Ульяна и Макс пошли в его комнату, я почувствовал, что теряю над собой контроль. Что они там делают? Почему так плотно закрыли дверь? Пытался успокоиться, напоминая себе о том, что они встречаются, что у них есть полное право быть наедине, но увещевания не помогали. Тупая ревность, о которой я знать не знал до знакомства с Ульяной, превращала меня в зверя.
— Дан, ты чего? — удивился брат, когда я без стука резким движением открыл дверь в его комнату.
— Попрощаться зашел, — соврал я. Ещё минуту назад уходить и не планировал. Но в эту секунду вдруг понял, что нужно проваливать отсюда. Хватит издеваться над собой. Ульяны никогда не было в моей жизни и не будет.
— Ну, супер, — почему-то обрадовался Макс. — Подвезешь как раз Ульяну. Ей нужно уходить, а у меня не получается её подбросить до общаги.
— Не нужно, — тут же запротестовала Ульяна, активно закачав головой.
Я был того же мнения, но, глядя на её ставшее вдруг каким-то испуганным лицо, решил всё же выполнить просьбу брата.
— Мне не сложно, — в груди разливалось странное чувство довольства из-за того, что так сложилось. Какая-то больная часть меня требовала остаться с Ульяной наедине. Я не собирался выяснять с ней какие-либо отношения, вспоминать о том, что произошло на дне рождения Макса, требовать объяснений по поводу лжи о их, якобы, только дружбе. Мне просто хотелось еще раз насладиться её близким присутствием. Я понимал, что это странно, более того неправильно, но это желание было сильнее меня.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Нет, — снова она сделала попытку отказаться. — Я не хочу тебя утруждать, — в её взгляде сквозила полнейшая растерянность. — Я на общественном доеду.
— Да хватит тебе уже ломаться, — вынес вердикт Макс. — Дан быстро домчит, а на своем общественном будешь два часа добираться. К вечеру, смотришь, и доедешь до своего дворца.
Ульяна окинула брата грозным взглядом, но, видимо, поняв, что спорить с нами бесполезно, сдала оборонительные позиции.
— Буду готова через десять минут, — она с царственным видом вышла из комнаты и направилась в гостиную, где сидели родители. Наверняка, чтобы попрощаться.
— А ты куда собрался? — спросил у брата, глядя на то, как он открыл шкаф и внимательно рассматривает висящую там одежду.
— Не твое дело, — усмехнулся он. — Твое дело — это довезти Ульяну. Так что давай, проваливай уже отсюда.
— Вообще-то, — меня вдруг стало разбирать зло, — это твое дело довозить Ульяну куда-либо в целости и сохранности, — искренне не понимал, как брат может отпускать свою девушку, предпочитая ей какие-то другие дела. Если бы она была моей… Так, стоп. Она не моя, в очередной раз напомнил себе. И не будет таковой. Постояв ещё пару минут, я решил, что действительно нужно уже идти обуваться. Это их отношения. И если обоих всё устраивает, то пусть так и будет.
Квартиру я покинул первым. Когда Ульяна спустилась вниз, я уже ждал её в машине возле подъезда.
— Дан… — собралась она что-то сказать, открыв дверь.
— Ульяна, присаживайся, — настойчиво произнес я. Сейчас опять начет говорить, что не надо, что она сама… Да, может, и не нужно было, может, пусть бы сама, но желание быть рядом с ней давно задушило здравый смысл.
Весь путь мы молчали. Меня нисколько не тяготило это молчание. Я испытывал какое-то мазохистское наслаждение, только лишь бросая быстрые взгляды на её профиль, чувствуя легкий запах её духов, слыша, как иногда взволнованно, оттого чуть громче, вздыхает.
— Ты расстался с Владой, — почти возле самого общежития вдруг нарушила она молчание. — Как давно?
— Какое это имеет значение? — почувствовал волнение в груди. Почему она спрашивает? Какое ей дело до моей личной жизни? У неё ведь есть Макс.
— Это… Это из-за меня случилось?
— Из-за тебя? — я насторожился сильнее.
— Ну, из-за того, что я тебе тогда рассказала? То, что она обидела Макса?
— Было много причин, — не хотелось вдаваться в подробности. Ульяна не должна знать, что ещё до её рассказа я уже задумывался о том, чтобы расстаться с Владой.
Когда Ульяна поселилась тогда в нашей квартире, мысли о ней плотно засели в моей голове. Уже спустя пару дней после её переезда, сидя в офисе, я представлял, как возвращаюсь вечером домой, как мы ужинаем с ней, как она рассказывает мне о том, что было в университете.
— Мне жаль, если я поспособствовала вашему разрыву, — произнесла она тихо.
— Правда? — я остановил машину возле входа в общежитие и всем корпусом повернулся к девушке. Глядя в её огромные, почему-то грустные глаза, я думал лишь о том, какая она сейчас красивая, и о том, как не хватало мне её всё это время.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Нет, — её подбородок взметнулся вверх. — На самом деле я рада. Значит, мне не показалось, что Макс стал спокойнее в последнее время.
Конечно… Я разочарованно откинулся на сидение, перевел взгляд на дорогу. Главное для неё, естественно, состояние Макса. Чего я ещё ожидал? Она его любит. С чего бы ей переживать за мое эмоциональное состояние? Да и что бы она смогла сделать, узнав о моих чувствах к ней? Сердцу ведь не прикажешь, а её сердце уже сделало выбор.