Данный газопровод начали строить несколько лет назад в рамках программы газификации Хабаровского края, а основным локомотивом выступал местный губернатор Виктор Ишаев. Пропускная способность газопровода запланирована на уровне 4,5 млрд. кубометров, стоимость — 11,5 млрд. руб. К концу текущего года планируется построить 270 км трубы (из 502 км). Изначально предполагалось, что в него будет поступать часть газа с «Сахалина-1» и «Сахалина-2», которые реализуются в рамках СРП. Однако топливо со второго проекта на материк не попадет.
На сегодняшний день «Сахалин-2» предусматривает реализацию только сжиженного газа и нефти. Компания-оператор Sakhalin Energy, которую контролирует англо-голландская нефтегазовая корпорация Royal Dutch/Shell, уже заключила долгосрочные контракты на поставку 3,3 млн. тонн СПГ в год при мощности завода, строящегося в рамках проекта, в 9,6 млн. тонн в год. До конца года, по всей видимости, она подпишет договоры на оставшиеся объемы с корейской KOGAS и с американскими операторами терминалов по регазификации СПГ на западном побережье США и Мексики. Сейчас «Газпром» ведет активные переговоры с Shell о вхождении в проект, что было бы логично в связи приходом концерна в сахалинские проекты. Российская компания предлагает Shell участие в Штокмановском проекте и в освоении валанжинских залежей Заполярного месторождения в обмен на долю в «Сахалине-2». Однако сложность в том, что «Газпром» рассчитывает получить функции экспортера сахалинского газа под свой контроль, что для Shell неприемлемо.
По всей видимости, концерн попытается самостоятельно развивать проект строительства этого газопровода. Основной идеей его постройки будет приоритет российских потребителей газа, газификации Приморья и Хабаровского края, однако реальных целей две — политическая и экономическая. Первая заключается в желании продемонстрировать акционерам Ковыкты возможность создания системы не вокруг их проекта, а на объединенной газопроводом базе сахалинских и Чаяндинского газонефтяного месторождения в Якутии, которое пока находится в нераспределенном фонде недр (но, скорее всего, достанется «Газпрому»). У слияния двух ресурсных баз есть и экономическая подоплека. Запасы более дешевого сахалинского «голубого топлива» невелики, в то время как доказанные месторождения очень дорогого (около 60 долл. за тыс. кубометров на скважине) газа на Чаянде оцениваются в 1,2 трлн. кубометров. Объединение этих объемов позволит обеспечить долгосрочную ресурсную базу для экспорта газа в страны АТР с приемлемой себестоимостью.
В принципе создание единой системы газоснабжения — рациональное решение в свете необходимости страховки экспортных рисков, безопасности поставок «голубого топлива» и интеграции регионов. Однако для организации аналогичной системы в европейской части страны понадобилась мощь всей мобилизационной экономики Советского Союза, и даже «Газпрому» вряд ли удастся решить задачу такого масштаба — тем более, в условиях рынка и подотчетности концерна своим акционерам. Создаваемый консорциум в альянсе с ТНК-ВР теоретически способен осилить эту задачу. Решение ее силами одного «Газпрома» практически невозможно.
К тому же расчетные объемы инвестиций, необходимых для реализации амбициозной программы комплексного освоения Восточной Сибири и Дальнего Востока, неизменно растут. Если год назад менеджмент «Газпрома» оценивал их в 30 млрд. долларов втечение 20 лет, то уже накануне последнего годового собрания акционеров сумма увеличилась производственным зампредом «Газпрома» Александром Ананенковым в полтора раза — до 40–45 млрд. долларов.
Необходимо первоочередное создание «с нуля» газотранспортной инфраструктуры, которая потребует до 60 % всех средств в первые 5–7 лет реализации программы. Учитывая огромные потребности «Газпрома» в средствах на поддержание добычи «голубого топлива» в Западной Сибири (на основных своих месторождениях), освоение ресурсов полуострова Ямал, поддержание и развитие газотранспортной системы, закрепление на европейских розничных рынках и т. д., аккумулировать такие деньги будет довольно сложно.
В то. же время Восточная Сибирь признана руководством страны зоной повышенного внимания, поскольку существует высокая опасность экономической, а вслед за ней и политической дезинтеграции с остальной частью федерации. Следовательно, создание транспортной (в том числе трубопроводной) инфраструктуры и активное вовлечение регионов в экономическую жизнь России является одним из приоритетов госполитики. Проводником данной линии должен стать консорциум из двух государственных компаний — «Газпрома» и «Роснефти», а также максимально лояльного к ним «Сургутнефтегаза». После решения о слиянии «Газпрома» и «Роснефти» кооперация в рамках освоения Восточной Сибири несколько застопорилась из-за конфликта между Миллером и Богданчиковым. Однако именно Восточная Сибирь должна стать тем регионом, где родится единая нефтегазовая корпорация. Поэтому сотрудничество в рамках консорциума «Газпрома», «Роснефти» и «Сургутнефтегаза» будет продолжено.
«Тройственный союз» «Газпрома», «Роснефти» и «Сургутнефтегаза» с целью освоения Восточной Сибири стал прообразом будущей государственной супермонополии. Уже объявлено о слиянии «Газпрома» и «Роснефти». И хотя процесс слияния проходит непросто, тенденция налицо. В результате может произойти радикальная перекройка российской нефтегазовой карты. В ТЭКе появится государственный суперконцерн, конкурировать с которым будут лишь западные транснациональные корпорации, работающие в России. Практически все действующие игроки в отрасли могут оказаться втянутыми в масштабный процесс слияний и поглощений, спровоцированных «силовой» элитой. В перспективе это должно привести к новым боям между «силовиками» и «либералами». Ведь появление одного крупного игрока в нефтегазовом комплексе противоречит либеральному курсу на повышение конкуренции в экономике. В тоже время снижение доли НГК в структуре валового внутреннего продукта (к нему стремятся «либералы») вряд ли устроит «силовиков», которые будут занимать все более серьезные позиции в ТЭКе.
ГЛАВА 4
ГЛОБАЛЬНЫЙ ПЕРЕДЕЛ: БОРЬБА ЗА МИРОВЫЕ РЫНКИ ЭНЕРГОРЕСУРСОВ И НОВЫЕ МАРШРУТЫ ИХ ПОСТАВКИ
Борьба в российском нефтегазовом комплексе развивается на фоне обострившейся конкуренции на мировом рынке углеводородного сырья. Нефть и газ становятся все более востребованными и значимыми ресурсами. Их стоимость продолжает увеличиваться, а часто звучащие прогнозы о скором обвале этого рынка раз за разом проваливаются. Это означает, что схватка за российский нефтегазовый комплекс вписывается в общемировую тенденцию войны за новые перспективные месторождения и рынки сбыта. С одной стороны, иностранные компании все более активно проникают в Россию, понимая, насколько перспективна наша страна с точки зрения добычи «черного золота» и «голубого топлива». В результате они становятся прямыми конкурентами российских концернов и стоящих за ними политических игроков. С другой — российские компании намерены стать полноценными транснациональными корпорациями, обладая весьма значительной собственностью за рубежом. По мере роста присутствия государства в ТЭКе стратегия расширения присутствия в других странах становится одной из доминирующих при планировании действий российских корпораций за рубежом. Так что эти две тенденции оказывают весьма серьезное влияние на будущее отечественного нефтегазового комплекса.
Вопрос об участии иностранного капитала в российских нефтегазовых проектах в последнее время один из наиболее острых. После сделки по слиянию ТНК и ВР очень много говорилось о начале массового прихода ведущих нефтегазовых корпораций в отрасль. Однако этого так и не произошло. «Дело «ЮКОСа» и последовавшая за ним атака на ТНК-ВР вызвали настороженную реакцию западных компаний. Тем более что и в налоговой сфере произошли некоторые неприятные для них новации. Так, по сути, был ликвидирован режим Соглашений о разделе продукции, на который иностранцы возлагали особые надежды. Да и вообще налоговый режим для нефтегаза стал в России более жестким.
Иностранные компании не могут не считаться с растущими политическими рисками в НГК России. Эти риски, прежде всего, связаны с повышенной активностью компаний, близких к «силовикам». Однако, по большому счету, особой альтернативы у иностранных инвесторов просто нет. Спрос на мировом рынке нефти постоянно растет. Уже преодолен «психологический барьер» в 50 долл. за баррель. Все больше нефти потребляют динамичные экономики Индии и особенно Китая. Вновь начался экономический рост в США — стране с самой энергоемкой мировой экономикой. В совокупности с политической нестабильностью на Дальнем Востоке это вполне естественно толкает цены на нефть вверх, что не может не беспокоить основных покупателей. Их задача — диверсифицировать поставки нефти, а также обеспечить поступление новой свободной нефти на мировой рынок. И обе они нерешаемы без российского участия.