Это в кино.
Про рай и ад
Мой товарищ писатель Юз Алешковский однажды сказал: «Ад — это жизнь на Земле при полном отсутствии Бога».
Степень присутствия Бога отнюдь не определяется количеством понатыканных вокруг новодельных церквей. Ад вползает в нашу жизнь медленно, незаметно и прочно. Вползает в виде хаоса. А хаос маскируется под что угодно. Например, под долгожданную свободу. Под новомодные веяния в искусстве. Хаос — это не что-то одно отдельно взятое. Это чудовищное несоответствие одного элемента другому в рамках целого. Полная противоположность гармонии. Я понятно объясняю?
Впервые я заметил что что-то происходит, когда несколько лет назад во всех барах, парикмахерских, спортивных залах и магазинах почти одновременно возникло странное явление: работает телевизор, на экране музыкальный канал, пляшут, поют и кривляются разнообразные артисты, а звука нет. Вернее, он есть, но исходит он не из телевизора, а из какого-то совсем другого прибора — и звучит музыка! Только не та, под которую в данный момент пляшут, открывают рот и кривляются артисты на экране. И это не какая-нибудь принципиально другая музыка — не Вивальди, в общем. Та же самая попса, просто не имеющая никакого отношения к изображению. Никогда не замечали? Говорите, вас это вообще не интересует? То есть смотрите и не замечаете? Вы уже больны.
А меня очень интересует. Я и в чистом-то виде музыкальный канал — с родным звуком — не могу назвать образцом гармонии. При всем своем либерализме. А тут черт знает что такое. И знаете, что самое интересное — ни один бармен, ни один администратор не смог мне объяснить, зачем они это делают. А ведь это непросто — надо проделать массу телодвижений: включить телевизор, найти подходящий музыкальный канал, вырубить звук, потом включить проигрыватель, подобрать сидишку с похожей лабудой, поставить, врубить звук и будет хаос. Они не знают, зачем это делают. Но делают. Все.
Может, это модно? Или это все-таки болезнь?
Я — счастливый человек: мне некогда смотреть телевизор. Возвращаясь домой вечером я предпочитаю ужин в компании друзей или в крайнем случае хорошую книжку или фильм. А тут недавно находясь на гастролях оказался в номере гостиницы с телевизором один на один. В дневное время. В этой ситуации телевизор побеждает. Потому что человек, которому нечего делать, не может его не включить. Прыгая с канала на канал, я с изумлением обнаружил, что везде идут детективы. (Кроме ТНТ, конечно там — «Дом-2».) С ментами и бандитами. Примерно одного качества. Примерно с одними и теми же актерами, сюжетами и количеством трупов и крови. Если детектив вдруг заканчивался, его сменяла «Дежурная часть» или «Хроника происшествий» или «Петровка, 38» или «Преступление и наказание», где настоящих трупов и крови было значительно больше. А потом опять начинался какой-нибудь детективный сериал. В полном соответствии с законом о рекламе каждые пятнадцать минут вся эта трупоедина перебивалась розовыми счастливыми малышами посреди чудес страны молочной, гламурными красотками с чашечкой кофе и простыми милыми девушками с прокладками в руках. Ненадолго — минут на пять. А потом опять четверть часа трупов, извращенцев и ментов, которые сурово шутят и пьют водку и пиво на рабочем месте. Контраст не поддавался описанию. Присутствие хаоса ощущалось физически.
Ребята! Вы совсем с ума сошли?
Мне шепчут, что для того, чтобы почувствовать себя хорошо, человек должен увидеть, как кому-то плохо. Хуже, чем ему. Это правда? А я всю жизнь начинал чувствовать себя лучше, когда видел, как кому-то хорошо. А когда видел, что кому-то плохо — мне тоже делалось хуже. Это, кажется, называется «сострадание», да?
Может быть, я мутант?
У моего сына нет телевизора. Я хотел подарить — не надо, говорит, с ума сошел? И у его друзей тоже нет. У них иметь телевизор считается дурным тоном. Если бы хаос полз только оттуда!
А еще мне шепчут, что хаос — это на самом деле одна из самых устойчивых систем. С точки зрения физики.
Беда-то какая.
С нами что-то происходит
С нами со всеми что-то происходит. Что-то очень плохое. Настолько плохое, что мне иногда хочется, чтобы получилось, как в американском фильме. Когда совсем уже плохое все-таки произошло, те, кто выжили, наконец-то вдруг прозрели и стали жить как надо. Сразу после этого, как правило, идут титры.
Он все время выезжает на перекресток. Пробка и без того жуткая, и видно, что впереди все равно все замерло — нет, он выезжает на середину перекрестка на желтый свет, и встает, и наглухо перекрывает движение слева направо, и знаете, какое у него при этом выражение лица? «Да пошли вы все. Вы что, не видите, что я еду?» Впрочем, вы наблюдали.
Скажите, что его вылечит?
Я не верю в чудо. При этом я знаю, что чудеса иногда происходят. Забавно, правда?
Представьте себе, что завтра всерьез затопит Лондон или Амстердам. Ну не такие же мы идиоты, чтобы предположить, что мировые магнаты тормознут свой промышленный бизнес из-за какого-то парникового эффекта. Так вот — затопит. И конечно, найдется энное количество людей, которые будут совершенно искренне переживать, и даже соберут денег на постройку бесполезной дамбы и спасение сохранившихся шедевров мировой культуры. А все остальные — и их будет в сто раз больше — вздохнут с облегчением. Во-первых, Лондон, а не родной Урюпинск. А во-вторых: Амстердам — гнездилище разврата (есть такое слово «гнездилище»? Сюда очень подходит). А Лондон — вообще: чего они там о себе возомнили? Ну и правильно, что затопило.
Ребята, я не сгущаю краски.
Сегодня уже известно, что каждому живому существу, будь то крыса или человек, необходимо минимальное индивидуальное пространство вокруг себя самого, в которое без спроса не вторгается другое живое существо. Буквально несколько десятков сантиметров вокруг себя самого — капсула такая или аура, как хочешь назови. И если в нее насильно вторгаются — в любой давке, например — то существо впадает в стресс, болеет и вообще делается неадекватным.
Может, из-за этого?
Новый президент Эквадора первым делом снял статус заповедника с Галапагосских островов. Это был один из последних заповедников в мире, хранивших жизнь Океана. Да нет, конечно не спас бы он эту жизнь в любом случае, вы что, с ума сошли? Так, продлил бы лет на пятнадцать-двадцать. А теперь китайские браконьеры (нет-нет — теперь уже законные рыбаки!) уничтожат все живое, и в первую очередь акул — самых древних и самых красивых обитателей океана — года за два. Насовсем.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});