На следующее утро она написала короткую записку лорду Коули, пожаловалась, что ей стало обременительно исполнять полномочия попечителя, и по совету лорда Хавергала она желала бы сложить с себя обязанность опекуна. Она не видит, кто еще мог бы взять на себя эти функции, кроме лорда Коули, который и так распоряжается большей частью состояния сына.
Лорд Коули, получив записку, задумался. Кузен Гораций очень высоко ценил мисс Бедоуз. Что мог натворить Хавергал? Скорее всего, влез в долги и пытается заполучить свои двадцать пять тысяч фунтов. Этого нельзя допустить. Лорд Коули обычно раз в год, весной, выезжал в Лондон – навестить друзей и послушать, что обсуждается в Палате Лордов. Он решил, что ответит мисс Бедоуз после возвращения из Лондона.
Его страшно удивило, что сын был дома, когда он приехал, и еще больше, что тот намеревался присутствовать на торжественной церемонии открытия сезона в Олмэк вечером того же дня. Хавергал очень хорошо выглядел. Даже при внимательном рассмотрении нельзя было обнаружить признаков злоупотребления алкоголем.
– Как у тебя с деньгами, Джекоб? – спросил отец.
– Все в порядке, отец, – улыбнулся сын. – Вообще-то я продал часть лошадей и прошу тебя переправить пятьсот фунтов в детдом имени Коули. Когда получу процент с наследства в следующем квартале, дам еще пятьсот.
Это поразило старого Коули.
– Похоже, что ты начал исправляться, сын. Я просто счастлив.
– Решил, что пора остепениться, папа. Подумываю о женитьбе и хочу посоветоваться с тобой насчет невесты. Не согласишься ли пойти со мной в Олмэк сегодня?
Это было так не похоже на его сына, что Коули не знал, что сказать.
– В самом деле? – только и произнес он, потому что сердце сжалось в предчувствии беды. Парень так увяз, что решил продать себя за солидное приданое.
– Надеюсь, эти пятьсот фунтов, о которых ты сказал, не получены неправедным путем?
– Нет, что ты, папа. Я же сказал, что продал лошадей.
– Да, я слышал, что ты сказал, – слова, казалось, не убедили отца. – Я знаю, что ты просил деньги у мисс Бедоуз. Получил от нее записку.
– Что?! – Хавергал залился краской, глаза зло блеснули. – И почему ей вздумалось будоражить тебя из-за этого? Что… она написала? – Какая несправедливость, что теперь, когда он твердо решил исправляться, его попрекают прошлыми грехами.
– Она хочет передать мне дела по опеке над наследством Горация. Я думаю, причина в том, что ты приставал к ней с деньгами. Я знаю, что ты просил у нее деньги.
Хавергал заскрежетал зубами. Значит, она донесла отцу. Этого следовало ожидать!
– Не верь всему, что говорит женщина, папа. Были особые обстоятельства.
– Она пишет, что это твоя идея передать попечительство в другие руки. Не знаю, что ты сказал, но ей не терпится избавиться от тебя. Ты хочешь, чтобы я поверил, что она говорит неправду?
– Может, я и сказал что-то в этом роде сгоряча.
Отец нахмурился.
– О чем это ты так горячо спорил с ней? Мисс Бедоуз проявила себя честной до щепетильности в этом деле. Ей вовсе не хотелось брать на себя ответственность.
– Наш спор был не из-за денег.
– Тогда ты, может быть, посвятишь меня в причину?
– Мне бы не хотелось, папа, – сказал он и пожалел, что спровоцировал вопрос. Значит, мисс Бедоуз его все же не выдала.
– Надеюсь, ты вел себя как подобает джентльмену, и не оскорбил ее недостойными притязаниями?
– Ну что ты, папа, я не такой храбрый, ты не знаешь мисс Бедоуз.
Лорд Коули заподозрил, что Хавергал соблазнил одну из служанок мисс Бедоуз, и сказал раздраженно:
– Если не можешь вести себя достойно, Джекоб, прошу тебя, не появляйся в порядочных домах. Подумай о репутации нашей семьи, если твоя собственная тебя не заботит.
Хавергал хотел было произнести имя Краймонта, но передумал. Герцога нельзя было винить во всем. Сам не должен был ехать ночью в гостиницу, никто не заставлял.
– Ничего подобного в Лорел-холл не случилось, – сказал он натянуто. Хотя по существу он понимал, что отец прав, неважно, что все произошло в другом месте.
– Полагаю, ты еще носишься по городу с дружками твоего Краймонта, – нащупывал почву лорд Коули, покончив с супом.
– Очень редко, папа. Встречаемся только случайно, он ведь мало сидит дома.
– И на том спасибо. Этот повеса промотает одно из крупнейших состояний в семье. Я бы не хотел, чтобы мой сын был его компаньоном в этом деле. Самодовольный индюк! Что это за новая причуда? Появился шарж – он поедает свою шляпу. Какая-то очередная глупость?
Пари было действительно настолько нелепым, что Хавергалу стыдно было рассказывать о нем.
– Я же сказал, что редко вижу Краймонта. Не в курсе его последних чудачеств.
Когда подали рыбу под белым соусом, вопрос о наследстве встал снова.
– Ты намерен освободить мисс Бедоуз от обязанностей опекунши, папа? – спросил Хавергал.
– Если хочешь. Но для тебя это ничем не лучше. Я не собираюсь быть более сговорчивым, чем она.
– Я и не хочу этого, – признался Хавергал, подумав немного.
Он намеревался выполнить обещание и не обращаться к ней больше за деньгами. Если она передаст опеку отцу, как она узнает, что он исправился? Он горел желанием доказать, что не такой отпетый негодяй, как она думала. Его все еще преследовало досадное чувство сожаления о том, что он так плохо проявил себя и потерял уважение в ее глазах.
– Я не допущу, Джекоб, чтобы ты доставлял леди неудобства. Обещай, что не будешь требовать денег раньше срока.
– И не думаю досаждать ей.
– Попрошу, чтобы она мне дала знать, если ты вдруг нарушишь слово.
Хавергал почувствовал, что начинает не на шутку злиться, но обед продолжался, и постепенно его гнев успокоился. В конце концов, упрек был заслуженным. Дошел до того, что собственный отец ему не верит!
– Как насчет Олмэк, папа? Пойдешь?
– Да, пожалуй. Если ты серьезно решил жениться, нужно посмотреть, что предлагает новый сезон. Дочь Данстана была бы не против. Очень неплохое приданое. Говорят, тридцать пять тысяч.
Хавергал знал леди Анну и подумал, что не женился бы на ней даже за тридцать пять миллионов.
После обеда они отправились в Олмэк, оба в бриджах до колен, белых галстуках и спортивных шапочках. Хавергал опасался, что его могут не пропустить. Лицо миссис Драмонд приняло ледяное выражение, и пока лорд Коули не выступил вперед, оно не изменилось. Хавергал быстро проскочил за отцом.
– Надеюсь, вы в курсе, Хавергал, что азартные игры здесь не поощряются, а вместо вина подается фруктовый напиток, – бросила она вслед.
– У меня отличная память, – заверил он.
– Меня волнует отнюдь не ваша память, – она величественно прошла мимо.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});