штурмовать крепость. Гарнизону Чердыни едва-едва удалось отбиться от них.
Но в Орле и чусовских городках не сразу узнали об исходе борьбы, развернувшейся у стен государевой крепости.
Когда татары ушли к Чердыни и Кай-городку и непосредственная угроза миновала, Строгановы остались лицом к лицу с буйной вольницей. Казаки славно потрудились, отражая ханский набег. Пролив кровь, они потребовали от купцов расчета.
Нанимая казаков, пермские господа не скупились на обещания. Когда же отряд Ермака прибыл в Приуралье, солепромышленники проявили обычную для них скупость.
Максим Строганов соглашался выдать казакам некоторое количество хлеба, но не иначе как взаймы под проценты, «прося у них кабалы». «Егда возвратитеся, на ком те припасы по цене взяти, и кто отдаст, точно или с лихвой?» – спрашивал купец у ермаковцев. Возмущенные казаки приступили к Максиму «гызом» и едва не убили его. Иван Кольцо пригрозил Максиму, что расстреляет его. Испугавшись угроз, Максим открыл амбары и отпустил запас на казачьи струги «по запросу».
Приведенный рассказ, записанный на страницы Кунгурской летописи С. У. Ремезовым, поражает своей живостью и реализмом. Кажется, что сцена как бы списана с натуры. Жадный купец и удалой казак действуют каждый сообразно своему характеру. Кольцо, не побоявшийся наложить руку на государева посла, не дал бы спуску Максиму Строганову.
Если сведения, положенные в основу Кунгурской летописи, были некогда записаны со слов очевидцев, то возникает вопрос: почему в летописи отсутствуют сведения о боевых стычках Ермака и Кольца с царевичем Алеем на границах строгановских владений?
Придет время, и Строгановы начнут доказывать, что их предки предоставили Ермаку «запасы многие», а также пушечки, скорострельные «семипядные» пищали, дали им «вожей», знающих «сибирский путь», а кроме того, отпустили с ним своих ратных людей из пермских городков – «предобрых воинов триста человек», «литвы и немец и татар и русских». Ранние и более достоверные источники начисто опровергают эти вымыслы. Один осведомленный летописец отметил, что, будучи на Чусовой, Ермак «взял с собою тутошних людей 50 человек». Неизвестно, принадлежали ли они к числу вотчинных ратных людей. Скорее, то были удальцы, решившие податься в казаки и разделить с Ермаком все трудности предстоящего похода.
«Сказка» ермаковцев окончательно проясняет вопрос об обстоятельствах, помешавших Строгановым принять более деятельное участие в сибирской экспедиции, к которой они сами готовились много лет. Ермак прогнал ордынцев с Чусовой, но опасность не миновала. Пока Алей с ратью держался на Каме к северу от Орла, опасность нового нападения на владения Строгановых сохранялась. На обратном пути к перевалам Алей неизбежно должен был пройти через вотчину Строгановых. Опасаясь этого, Строгановы не посмели ослабить свои гарнизоны в Орле и чусовских городках. По этой причине они не послали с Ермаком ратников, состоявших у них на службе. Надо полагать, что они также постарались как можно дольше удержать Ермака в Орле. Возможно, что казаки ушли в Сибирь даже против воли Строгановых.
В Кунгурскую летопись попали вовсе фантастические сведения о том, что дружина Ермака насчитывала 5 тысяч человек и Строгановы под действием угроз выдали им на струги «поартельно 5000 по именом на всякого человека по 3 фунта пороху и свинцу и ружья и 3 полковые пушки, по 3 пуда муки ржаной, по пуду сухарей, по два пуда круп и толокна, по пуду соли и колико масла пудов».
Ранние летописи скупо и без всяких подробностей говорили о запасах, вытребованных Ермаком у своих «наемщиков». «По присылке Максима Яковлева Строганова», повествует одна из летописных повестей, казаки пошли с Волги на Чусовую «до городка Максима Строганова и взяша у Максима Строганова запасов хлебных и мяс и масла, також и пороху и свинцу».
Встреча Ермака (справа) и снабжение его отряда Максимом Строгановым (слева).
Из Кунгурской летописи С. У. Ремезова (конец XVII – начало XVIII в.).
Участие Строгановых в сибирской экспедиции свелось к тому, что они обеспечили казаков продовольствием, необходимым для дальней экспедиции. Солепромышленники умело использовали богатства края. Они добывали селитру и сами производили весь необходимый им порох. Казаки не упустили случая пополнить свои запасы пороха и получили у Строгановых свинец.
Полученного свинца и пороха было столько, что хватило Ермаку на два года, заполненных непрерывными боями.
Отряд получил от купцов кое-какое вооружение. Но количество его едва ли было значительным. Ермак до сибирского похода сражался с войсками Батория, а атаман Кольцо громил Ногайскую орду. Так что казаки прибыли в строгановские вотчины будучи хорошо вооруженными.
Царь Иван IV был причастен к сибирской экспедиции еще меньше, чем Строгановы. Московские власти решительно воспротивились осуществлению планов Ермака, едва лишь узнали о них. Получив донос чердынского воеводы В. Пелепелицына, Иван IV в ноябре 1582 года выругал Строгановых за то, что они призвали в свою вотчину казаков «воров» – волжских атаманов, которые «преж того ссорили нас с Ногайской ордою, послов ногайских на Волге на перевозех побивали, и ордобазарцов грабили и побивали, и нашим людем (Пелепелицыну. – Р. С.) многие грабежи и убытки чинили». Жалоба Пелепелицына, повторенная в царской грамоте, имела в виду вполне определенных лиц. Не Ермак грабил Пелепелицына на волжских перевозах, а Иван Кольцо, Никита Пан и Савва Болдыря. Их-то Пелепелицын и назвал казаками-«ворами» в доносе царю.
Опальная грамота 1582 года опровергает разом два мифа, связанных с сибирской экспедицией. Первый миф – о грабежах Ермака на Волге и захвате им царской казны. За подобные проступки казаков вешали. Однако царь Иван IV и не думал вешать «воров» из отряда Ермака. Напротив, местные власти получили приказ разместить казаков Ермака в государевых крепостях Чердыни и Соли Камской и использовать их для обороны края.
Второй миф родился в стенах Посольского приказа. Суть его заключалась в том, что покорение Сибири осуществили государевы служилые люди по прямому указу царя. На самом же деле царь Иван IV велел Строгановым под страхом «большой опалы» вернуть Ермака из похода в Сибирь и использовать его силы для «оберегания пермских мест». Россия не закончила войны со Швецией. На юге ее границы постоянно нарушали крымцы и ногайцы. В Нижнем Поволжье поднялись на восстание малые народы. В таком положении Иван Грозный не желал иметь лишнего противника в лице Сибирского ханства. Его указ, однако, прибыл в строгановские вотчины с большим запозданием и не мог оказать никакого влияния на судьбу сибирской экспедиции.
В то время как царь писал свою грамоту, Ермак уже нанес Кучуму сокрушительное поражение и занял его столицу.
Первый сибирский историк
В 1642 году в