– Вы огорчены.
– Вовсе нет.
– Я не хотел сеять в вас сомнения.
– Хотели, как всегда, бескорыстно поделиться своими. – Ксена растянула губы, но улыбки не получилось. – Не стоит и пробовать, правда? – сказала она, посмотрев в зеркало.
– Нам это не идет, – согласился офицер.
– Почему же вы не делились сомнениями в присутствии Трайка? – спросила она.
– Волков действительно необычен для землянина. Но это не главное. Просто я вас поддерживаю, вот и все.
– Благодарю, Стив, – отстраненно произнесла Ксена и, убрав ветчину в холодильник, пошла мыть руки.
Ее утомила и дискуссия, и сама персона Волкова, но чем дольше Ксена о нем размышляла, тем противоречивей казались выводы, даже предварительные. Волков мог быть не агентом Сферы, а человеком, это она все еще допускала, но в таком случае количество опасных совпадений выходило за разумные пределы. Если же считать Волкова шпионом, то это был самый сильный противник, с каким ей доводилось бороться.
При иных обстоятельствах Ксена без колебаний отдала бы приказ на захват, но она подозревала, что Волков и сам знает далеко не все. По крайней мере, так это выглядело со стороны: абсолютно человеческое поведение – и поступки, словно безотчетные, но целиком укладывающиеся в логику действий профессионала. Шаги, быть может, единственно верные. Безукоризненная игра. Или… настоящее непонимание своей задачи.
Ксена склонялась к мысли, что одной корректировкой обмена веществ у Волкова не обошлось и что его сознание также претерпело вмешательства. Он был погружен в местную культуру максимально, гораздо полнее, чем участники Миссии. Где-то на глубинных уровнях сознания скрывалась его истинная сущность, но выявить ее силовыми средствами Ксена не надеялась. Резидент Сферы мнил себя человеком и, вероятно, воспринимал свою легенду как безусловную реальность. И при этом – координировал деятельность агентурной сети.
– «Зови их сюда, пусть присоединяются», – вновь повторила Ксена, поднимая руки к сушилке. – Зовите их, Волков, зовите.
* * *
Взяв со стола бутылку, Андрей вытряс из нее последние капли и с омерзением проглотил. После разговора с Канунниковым мысли рассеялись, и собрать их вместе не представлялось возможным. Враги, которые «мы вам не враги», как будто бы чего-то боялись – панически.
– Выжигают полпустыни одним залпом, но от страха дрищут перед партизаном… – Андрею удалось это пропеть под какой-то неуловимо знакомый мотив.
Он осмотрелся и, обнаружив терминал, постучал себя по лбу. Вернув на экран незаконченный сеанс, Андрей вырезал начало диалога и отсек все свои фразы. На экране остались только реплики от пользователя «Зайка».
– Зайка-Зайка, – вздохнул он. – Зачем ты так быстро ушла? Могли бы еще потрепаться. Пять лет не виделись… Так, и что у нас тут? Немного, немного…
В окне висел короткий столбец.
ЗАЙКА. а как всегда:) ничиво:)
ЗАЙКА. да я такая:) боишься отмороженных?:)
ЗАЙКА. вообще да:)
ЗАЙКА. ОК
ЗАЙКА. конечно:)
ЗАЙКА. а?
ЗАЙКА. трабл! родоки вернулись. котик чао…
Тыкая пальцем в монитор, Андрей отметил начальные буквы:
– А… Д… В… О… К… А… Т… – Он провел по лицу ладонью. – И это все? Все, что ты хотела мне сказать, Зайка?
Адвокат у него в жизни был только один – первый и последний.
* * *
Мейстер за пять лет ничуть не изменился: жидкие, но идеально уложенные волосы, младенческая свежесть кожи и щеточка светлых усов. Невысокий, вальяжный, с проницательным взглядом. Андрею подумалось, что адвокат, не исключено, тоже упражняется перед зеркалом.
– Иван Адольфович? – спросил он ради приличия да и просто чтобы не молчать. – Вы позволите?
Мейстер жил в престижном районе Крылатское-Северное, в квартире с нерационально большим количеством комнат: из холла было видно четыре дверных проема, не считая лесенки на второй уровень.
– Дома я не принимаю, – царственно произнес адвокат.
– Не надо меня принимать, я не лекарство. Со мной нужно поговорить. – Андрей заметил снисходительное удивление и добавил: – Ответить на пару вопросов.
– Я уже сказал. Обращайтесь в офис, мой секретарь запишет…
Что именно должен был записать секретарь, Иван Адольфович пояснить не успел. Его щека поймала тупой нос ботинка, и адвокат, не вынимая рук из карманов халата, оказался в дальнем углу, между креслом и напольной вазой.
– Денег у меня нет! – выпалил он, прикрываясь ладонью, хотя теперь их разделяло метров пять наборного паркета.
– Могу одолжить. – Андрей увидел работающий монитор и прислушался.
Выступал Президент. За спиной у него маячил крейсер «Адмирал Мельник», снятый с высоты птичьего полета. Виктор Ф. Кастель по обыкновению бубнил, как пономарь, и Андрей разобрал лишь отдельные фразы: «акт милосердия», «представители Миссии», «торжество гуманизма». Президента на мгновение сменил зэк в полосатой шапочке. Андрей отметил, что в «Каменном Чертоге» таких не выдавали. Затем показали перекличку в колонии, самолет, спускающегося по трапу мужчину – того же, но уже без шапки, и трех женщин с цветами, плачущих от счастья. Мать, жена, дочь – угадал Андрей. Правильный набор. Все ждали, и все дождались. Почти как в жизни.
– Что вам угодно? – прокряхтел Мейстер, поднимаясь. – Кто вас послал?
– Смотря куда. Если в лагерь, то плохая работа адвоката.
Иван Адольфович почесался, чем окончательно разрушил образ надменного интеллектуала.
– Я вас не помню, – сказал он. – Я много дел проиграл.
Андрей со значением оглядел дорогую мебель.
– Некоторые дела я выигрывал, – отозвался Мейстер.
– Хорошо, что не все. А то куда бы вы девали деньги?
– В доме наличных нет! – воскликнул адвокат. – И на счету тоже, – неуверенно добавил он. – В этом году я погасил остаток кредита за квартиру и еще…
– А я в этом году впервые мог подать прошение о помиловании, – перебил Андрей.
– Н-да? Ну тогда я вас поздравляю!
– С чем?
– Прошение удовлетворили? Вы же на свободе.
– Нет. – Андрей прошелся по комнате и встал под какой-то репродукцией: красные брызги на зеленом фоне. – Это нельзя назвать свободой.
– А-а!.. – Мейстер напряженно улыбнулся. – А то я сначала решил, что вы… кхе-кхе…
– Сбежал? С Шиашира убежать нельзя. Оттуда нельзя даже уплыть: вода холодная.
– Вы отбывали наказание на Шиашире? Миссия амнистировала несколько человек, но из «Каменного Чертога», кажется, никого не выпустили. – Иван Адольфович оглянулся, словно призывая в свидетели самого Президента, однако выступление Кастеля уже завершилось, и на экране появились таблетки от запора.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});