Из дверного проема она взглянула на большую прямоугольную комнату.
Она была обставлена – и захламлена – как некоего рода лаборатория. В центре вниз спускался высокий массивный пилон, темный серый камень, не согретый и не украшенный коврами или резьбой. Вдоль пилона стояло несколько столов, одни походили на мольберт художника или кульман чертежника; другие были плоскими, заваленными бумагой и свитками пергамента. Возле столов в ожидании застыли скамьи, но многие из них использовались для складирования книг или множества пачек каких-то бумаг. Пол под столами был покрыт пылью. Напротив Теризы находился проход, очевидно, ведущий в другие комнаты. Рядом с проходом стояла кровать с мятым, рваным, серым от грязи бельем. Подушки на ней не было.
Свет шел из ламп, развешанных вдоль стен и на пилоне. Он ярко освещал две стены, более всего привлекших внимание Теризы.
У одной стоял стол с двумя стульями и шахматной доской. Все они были изукрашены по меньшей мере так же богато, как и те, которыми пользовался король Джойс. Но на доске не было ни одной шашки.
А вторая стена была отмечена рядом дверей, похожих на ту, через которую вошел сюда Хэвелок. Все они были окованы железом и снабжены массивными засовами. Орисон, догадалась Териза, должно быть, весь был пронизан потайными ходами, словно сыр.
Совершенно игнорируя ее, Знаток направился к доске, сел, повернувшись к Теризе спиной, и согнулся над доской, словно поглощенный игрой.
Териза прокашлялась, собираясь заговорить, и замерла. Они со Знатоком Хэвелоком были не одни. Человек, которого она почему-то до сих пор не замечала, повернулся на скамье, ставя локоть на стол перед собой и подпирая щеку рукой.
– А вот и вы. – Он был одет в толстую серую рясу, которая казалась достаточно теплой, чтобы победить могильный холод этого помещения (холод, которого Знаток, казалось, не замечал, судя по его одеянию), усиливавшую его способность сливаться с окружающей обстановкой. Но на его плечи была накинута желтая мантия Мастера.
Приглядевшись, Териза сообразила, что уже видела его. У него было кроличье лицо с блестящими глазами, дергающийся нос и торчащие вперед зубы; относительно его трудно было ошибиться. Он был единственным, кто согласился с Джерадином, что ее появление перед Гильдией – действительно важное происшествие.
– Джерадин наконец-то собрался с мыслями и выяснил ваше имя, – прокомментировал он, в голосе его слышался сарказм, правда, беззлобный. – Леди Териза де Морган. – Он, казалось, не был особенно поражен. С другой стороны, он говорил вежливо и, очевидно, не собирался никого оскорблять. – Я – Мастер Квилон.
– Знаток Хэвелок… – Мастер Квилон сделал паузу и глянул через плечо. – Кстати, – заметил он, – это его комнаты, а не мои. Мне, кажется, следовало бы изыскать какую-нибудь возможность привести их в порядок. Даже если придется убирать самому. – Затем он вернулся к тому, что собирался сказать. – Так вот, несмотря на свое состояние, он попросил меня изложить вам некоторую часть истории Морданта – основную канву, так сказать, и объяснить в чем наши нынешние проблемы.
Ее надежды на будущее мгновенно разбились. Хэвелок попросил Мастера Квилона побеседовать с ней? Она резко поинтересовалась:
– Как?
Мастер недоумевающе уставился на нее:
– Что – «как»?
– Как он попросил вас об этом? Откуда вы знаете, чего именно он хочет?
Мастер Квилон шмыгнул носом и пожал плечами, его щека продолжала покоиться на кулаке:
– У него бывают минуты просветления. Кроме того, вы должны помнить, что он находится в этом состоянии много лет. Мы уже как-то приспособились к этому. Время от времени он способен выражаться так, чтобы нам было достаточно понятно.
Ладно, решила она, пока что это звучит достаточно логично – если тащить людей силой вниз по ступенькам означает «достаточно понятно». Но как объяснение это было явно недостаточным.
– Предположим, что вы правы – что вы действительно поняли, чего он хочет. Но почему вы делаете это? Оба, Мастер Барсонаж, – она споткнулась на этом имени, – и король Джойс, сказали Джерадину – нет, приказали ему – не отвечать ни на какие мои вопросы. – То, что она говорила, было невероятно смело для нее и могло представлять некоторую опасность. С каких это пор она начала говорить с людьми подобным образом? Но по инерции она продолжала: – Почему вы не подчиняетесь им обоим? На чьей вы стороне?
В ответ он изумленно заморгал, словно его позиция и так была совершенно ясна. Тем не менее, ответная реплика послышалась нескоро:
– Это все не так просто, как вам может показаться. Несмотря на свой,
– Мастер Квилон посмотрел на Хэвелока, – гм, некоторый недуг, Знаток Хэвелок номинально все еще возглавляет Гильдию. И многие воплотители принимают в расчет его прошлые заслуги перед нами – и, естественно, перед всем Мордантом, – которые настолько велики, что он продолжает пользоваться благодарностью и уважением даже в таком состоянии. Стали бы вы отказываться от своего отца, если бы он начал вести себя странно по мере приближения старости?
К счастью для Теризы, вопрос оказался лишь риторическим. Не дожидаясь ответа, Мастер Квилон продолжил:
– К тому же, наступили такие времена, когда следует строго разграничить степень преданности. Мастер Барсонаж – человек благородный, который старается быть беспристрастным, но в глубине души отчаянно боится любого решения или действия. Что же касается короля Джойса… – Он вздохнул. – Прошли уже многие годы с тех пор, как он демонстрировал, что понимает, что происходит вокруг, и его суждения не всегда оказываются верны.
Это не удовлетворило Теризу, но она загнала свою смелость как можно глубже. Старая привычка к скрытности и почтительному отношению, ее эмоциональная узда, сдержали ее. Мастер Квилон честно собирается поговорить с ней – но, тем не менее, она иррационально боялась, что, нападая, не даст ему сказать то, что хотела услышать.
Тем не менее, ее сомнения не исчезли. Она осторожно сделала еще одну попытку. Показав на Знатока, она спросила:
– А почему его называют Королевским Подлецом?
Квилон снова вздохнул и выпрямился.
– Миледи, – он сделал слабый жест, словно внезапно смертельно устал от всего происходящего, – вы не желаете присесть?
Она послушно нашла свободную скамью и пододвинула ее к столу, поближе к Мастеру. Она не привыкла еще к платью, в которое была одета, и чувствовала себя неловко, опираясь на высокую доску скамьи. Но когда она села так, что спиной оперлась на стол, то почувствовала себя вполне удобно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});