и садится за руль. Мы тоже запрыгиваем на задние сидения и уезжаем в ночь. С минуту едем молча, а потом меня прорывает, и я начинаю смеяться, Назар расценивает это как истерику, обнимает, заглядывает в глаза.
— Остановить машину?
Я успокаиваюсь, вдох-выдох.
— Нет. Теперь уж точно нет!
К нему мы приезжаем ближе к полуночи. Прихватываем в гараже из коробок и тюков все, что необходимо чтобы комфортно переночевать: полотенца, средства гигиены, немного посуды, кофе, и идем в дом.
— Я думала ты вчера здесь ночевал, — когда мы уезжали из «Якоря», Назар забрал все свои вещи.
— В отеле ночевал. Мы же планировали первую ночь в доме провести вместе. Или ты забыла?
— Не забыла. Мне приятно, что ты не забыл.
— Забудешь тебя! Калинина, я думал ты огонек, а ты пожар огромного масштаба, — смеется, ставя пакеты на кухонный стол.
Улыбаюсь на его слова. Сама от себя не ожидала такого. Все гости имели радость наблюдать мою выходку. Завтра мне все это еще расхлебывать. Но это будет завтра, а сегодня я остаюсь на ночь в доме мужчины моей мечты. Я счастлива, любима и до утра совершенно свободна.
Глава 15
Назар
— Давай купим новые шезлонги для бассейна, — Ника надпивает кофе и ставит чашку на стол.
Тащусь от ее вида в моей футболке. Она сидит за барной стойкой напротив окна, сложив ногу на ногу, и задумчиво рассматривает бассейн. Свет солнечного утра освещает ее через стекло, и я в который раз отмечаю, какая она лучистая, красивая и родная.
— Покупай. Я же говорил, делай, что хочешь… Может, все-таки, надо было доставку еды заказать? — делаю свой глоток американо, у нас, кроме кофе на завтрак ничего нет.
— Я, все равно, и кусочка бы не проглотила. Нервничаю. Кстати, ты забрал мои вещи из отеля? Не очень хочется ехать домой в вечернем платье.
— Забрал. В спортивной сумке, в гардеробной.
— Тогда я переоденусь и поедем, ладно?
— Давай.
Чем ближе к дому Калининых, тем больше меня пробирает неприятными ощущениями. Я обучен владеть собой, не трушу перед сложностями, но сейчас никак не удается расслабиться. Если Калинин дома, мне придется с ним объясниться. И бесит меня не факт разговора, а то, что мне нужно оправдываться. Почему, твою мать, я должен оправдываться и за что?
Ника открывает дверь квартиры своим ключом, разуваемся. В коридоре появляется тетя Марина.
— Привет, — Ника целует ее.
— Добрый день, — здороваюсь я.
— Добрый, проходите. Кофе будете?
— Спасибо, мы пили недавно, — говорю, проходя за ними двумя в гостиную и вижу Калинина, выходящего из кабинета.
— Здравствуйте, — говорю я.
— Привет, пап, — моя малышка замирает. Знаю, что это не страх перед родителями, больше муки совести. Девчонок воспитывали строго, но без фанатизма, в любви и понимании.
— Здравствуйте, как спалось? — смотрит на Нику, говорит слегка с издевкой.
— Нормально, — по голосу слышу, что нервничает, хотя внешне сохраняет спокойствие.
— А нам не очень…, — все так же сверлит ее глазами. Потом переключается на меня, — пойдем в кабинет.
— Папа, я…
— Ника, с тобой мы поговорим позже!
Подмигиваю ей, уходя за ним, мол все будет хорошо, чтобы немного пришла в себя. Закрываю за собой дверь и сажусь в кресло, на которое мне указывают недовольным кивком головы. Он садится напротив, пару секунд собирается с мыслями.
— Я всегда восхищался твоим умением идти напролом и брать все, что тебе хочется иметь. Это хорошее качество для мужика, Назар. Но я никогда не предполагал, что трофеем станет моя дочь. Ты ведь отдавал себе отчет, что мне это не понравится?
— Отдавал.
— Но решил забить на это? — четко слышу, как стальными нотками в голосе пытается заглушить возмущение и желание прибить меня.
— Иногда приходиться делать выбор, который расходится с совестью, но который единственно-правильный и честный по отношению к себе.
— Правильный? Ты серьезно?
— Абсолютно. Мне в тот момент было все равно, кто и как к этому отнесется. Для меня было важнее всего, что чувствуем мы с Никой.
— И что же чувствуете вы с Никой?
— Я ее люблю.
— А когда тебя отпустит твое большое чувство, тебе тоже будет все равно, как она это переживет? Это же будет честно по отношению к себе? У тебя немалый послужной список, для тебя это обычные дела, образ жизни. Но то чужие люди, Бог с ними. По отношению к своим, хотя бы, можно задумываться до, а не после?
— На свой послужной список мне плевать, а на Нику нет, и отказываться от нее я не планирую. Вы же к этому клоните?
— Возможно, это был бы наилучший вариант. Пока она не успела к тебе сильно привязаться… Назар, твои родители еще надеются, что ты вернешься в Германию и продолжишь карьеру, это не твоя жизнь, и ты сам это прекрасно знаешь. Ника просто стала таблеткой от твоей депрессии… Ну что дальше? Ты будешь заниматься отелями, променяешь свою известность, насыщенную событиями жизнь на обыденное существование в нашем городе? Ты рано или поздно поймешь, что это не твое, что тебе нужен твой адреналин, поединки, твой привычный мир. А для нее это будет катастрофа.
— Услышьте меня, дядя Костя! Я понимаю, что сейчас все возьмутся внушать мне подобные истины. Видимо, дома меня ждет похожий разговор. Тем не менее, кто бы мне что не говорил, я не расстанусь с Никой. Может, вы не до конца понимаете, но я не просто ее люблю, у меня крыша улетела… напрочь. И я зубами загрызу любого, кто попытается нам помешать.
Секунда, две, три…пять. Мы смотрим друг другу в глаза, потом он безнадежно откидывается на спинку кресла.
— Вижу сейчас бесполезно взывать к здравому смыслу. Я просто уверен, что ничего хорошего из этого не выйдет, время покажет, кто был прав…Детей не наделайте, — говорит устало.
Я киваю, встаю и выхожу из кабинета. Чувство немыслимой усталости накатывает на меня, как будто я только что провел бой. Слышу на кухне голоса Ники с матерью, захожу к ним, они затихают и впиваются в меня глазами в ожидании.
Улыбаюсь, целую Нику в щеку.
— Позвони, когда освободишься, — она кивает, — до свидания, тетя Марина.
— До свидания, Назар, — тон уже не тот, что был когда-то по отношению ко мне.
Ника догоняет меня в коридоре, когда я обуваюсь.
— О чем вы говорили? — шепчет задушено.
— О том, что нам нужно расстаться.
Ее глаза округляются.
— И что?
— Ничего, отвоевал тебя, — улыбаюсь истощенно. Мне нужно на воздух и подумать.
Она выдыхает. Чмокаю ее еще раз в