Читать интересную книгу Алмазная королева - Фридрих Незнанский

— Ну что «но-но»-то? Москва ваша — она огроменная, народу там у вас — многомиллионное количество! Отсюда вы и такие вот все из себя вроде как независимые…

— Так ведь и Якутск тоже не деревня? — усмехнулся Филя.

— А-а-а… Это как сказать… Я вот тут сразу после школы, значит, объявился, так и то меня, можно сказать, любая здешняя собака в лицо знает. А ежели кто и вовсе тут родился? То-то!

— Не понял…

— А чего ж тут непонятного? — Котов налил себе еще стопочку, потянулся было и за агеевской тарой, но Филя аккуратненько прикрыл свою рюмашку, давая понять коллеге, что пора бы и тормознуться с этим делом. Настаивать тот не стал, но свою порцию оприходовал в один глоток и, подцепив вилкой кусок красной рыбки, продолжил: — Вот представь себе, что я, Павел Петрович Котов, совершенно случайно — подчеркиваю, случайно! — нарываю кое-какой мелочишки на того же господина Ойунского Платона Кировича.

— Ну и…?

— Мой следующий шаг — доложиться начальству: вот, мол, так и так… А начальство — оно с господином Ойунским Платоном Кировичем ведь не просто, вот, как мы с тобой сейчас, за одним столом, водяру потребляет. Оно, начальство то есть, Платону Кировичу хоть и дальняя, а родня! А в силу занимаемой должности даже и дальняя, можно сказать, ближе некуда… И что мне оно в ответ на мое случайно нарытое говорит? Правильно! Интересуется, а не хотел бы я пойти на…! И, к слову сказать, правильно делает.

— Ну это как посмотреть.

Сам Агеев в этот момент посмотрел на своего собеседника задумчиво и в свою очередь поинтересовался:

— Допустим, Паша, все так и есть. Но вот вопрос: а если бы начальство твое не было родней ни близкой, ни дальней и, скажем, придерживалось бы на ситуацию диаметрально противоположной точки зрения. Совпало бы лично твое мнение о вашем великом Платоне с его или тебя больше устраивает первый вариант?

— Меня? Устраивает?! — Котов совершенно неожиданно для Фили побагровел и, сжав пальцы в кулак, грохнул им по столу. — Да лично я б этого поганца Ойунского, дай мне волю!..

— Но воли, как я понял, не дают! — перехватил Агеев инициативу, и Паша скис так же моментально, как и вспыхнул:

— Не дают. Давай еще по маленькой?

— Да нет, я так думаю, пока что хватит. Ну а раз воли не дают, придется по-партизански.

— Как это?

— Если уж вы тут все родня, близкая и дальняя, пожалуй, ты, Паша, сумеешь помочь мне устроиться на эту их гребаную фирму. Скажем, грузчиком?

— Как это — грузчиком? — Котов воззрился на Филю с немалым изумлением. — Вы — и грузчиком?

— Мы что, опять на «вы» перешли? — усмехнулся Агеев. — Не понимаю, что тебя так удивляет! «Легенду» какую-нибудь простенькую сочинить — и вся недолга. Допустим, приехал к твоей невесте родич из той же Москвы: мол, надо парню пару месячишек отсидеться подальше от кремлевских курантов. Судя по тому, что ты рассказываешь, такая версия здешним вашим барам вполне по нутру будет. Надеюсь, ты своему начальству о моем приезде не докладывал?

— Так ведь просили ж не докладывать.

— Точно! — кивнул Филя. — Вот и молодец, что прислушался. К слову сказать, документики запасные у меня при себе имеются — комар носа не подточит.

— Высший класс! — Котов неожиданно поглядел на Агеева абсолютно трезвыми глазами и улыбнулся: — А потянешь ты грузчиком-то? Вроде с виду не силач.

— Ну уж как-нибудь. Да и не думаю, что это надолго. Значит, устроишь?

Паша почесал затылок и хитро подмигнул Филе:

— Это наше вам пожалуйста! У меня там грузчиком дальний Наташкин родич пашет, так у него есть очень подходящий недостаток: примерно раз в полгода уходит в запой. Потом его, тоже по блату, назад берут, поскольку силен как медведь и работник, не считая пристрастия к народному русскому напитку, хороший.

— Подходяще! — кивнул Филя. — Вот теперь можешь и мне плеснуть за удачу нашего только что задуманного мероприятия!

…Александр Борисович Турецкий с некоторым недоверием попробовал свою порцию жаркого и удовлетворенно кивнул головой:

— Надо же, действительно ничего… Не сиди, Галочка, ешь!

Кафе, в котором он назначил встречу Гале Романовой, находилось неподалеку от конспиративной квартиры и было единственным на всю округу. Потому и удивился Александр Борисович съедобности рекомендованного официантом блюда. Народа в этот послеобеденный час тут было совсем немного: пять столиков из имеющихся семи пустовали.

— Я вообще-то неголодная. — Галя смущенно посмотрела на Турецкого.

— А это ничего, — усмехнулся он. — Не помню уж, в какой пьесе Островского героиня утверждала, что вредно вообще не обедать, а вот обедать два раза — как раз и невредно!

Галя улыбнулась и взялась за вилку. И не заметила, как ее тарелка, вслед за тарелкой Александра Борисовича, опустела.

— Вот видишь! — назидательно произнес тот, дождавшись, когда подавший кофе и две крохотные рюмочки с ликером официант отойдет подальше. — На сытый желудок разговаривать с начальством сподручнее, начальство от сытости добрее бывает. Ну рассказывай.

— Я, Александр Борисович, ведь только второй день сегодня работала. — Девушка снова смутилась. — Единственное, что пока бросилось в глаза, нервные там все какие-то. Особенно Юрий Березин.

— А я и не жду от тебя ничего конкретного и уж тем более не жду никаких подвигов! Насчет подвигов — боже упаси, — нахмурился Турецкий. — Меня интересует общее впечатление. Нервные, говоришь?

— Ну да. Березин — тот и вовсе налетел на меня как коршун…

— Ну-ка давай с этого места поподробнее: когда, как и за что он на тебя налетел?

Галя поняла, что проговорилась, и, помявшись, выложила Турецкому и то, каким образом столкнулась с Юрием у дверей его кабинета, и, делать нечего, причину, по которой там оказалась. После чего наконец подняла глаза от своего остывающего кофе и посмотрела на Александра Борисовича. Лучше бы она этого не делала! Взгляд у старшего следователя, устремленный на Галю Романову, был таков, что девушка моментально поверила в слух, который до этого считала легендой. Мол, у Турецкого на допросе колются и начинают петь настоящие арии даже закоренелые бандюки — стоит ему на них только поглядеть.

Пауза, повисшая за столом, показалась Гале Романовой вечностью. А очень тихий голос Александра Борисовича, которым он произнес небольшую фразу, последовавший за этой паузой, — громом небесным.

— Еще раз проявишь подобную инициативу — отзову. Вы меня хорошо расслышали, старший лейтенант Романова?

— Да, товарищ генерал, — пролепетала обалдевшая от неожиданности Галя, ощутившая себя в этот момент глупой пятилетней девчонкой, которую застукали за воровством сладостей. — Есть, товарищ генерал.

— Что — есть? — все тем же ужасным голосом переспросил Турецкий.

— Не проявлять инициативы.

— И вообще, забыть про любую самодеятельность, — добавил он.

— И… и самодеятельность… — пролепетала Романова, более всего на свете желавшая в этот момент оказаться на расстоянии длиной не менее чем световой год и от Александра Борисовича, и от этого враз разонравившегося ей кафе.

Турецкий вздохнул и посмотрел на часы.

— Возможно, я был неточен, определяя твою задачу. — Голос у него немного смягчился. — На всякий случай повторю: ты пока только глаза и уши, не менее и ни в коем случае не более того. Собственных ситуаций не создавать под угрозой лишения одной из звездочек, украшающих твои девичьи плечи. Помнить постоянно о том, что рядом с тобой работают не просто убийцы, а люди, для которых лишить человека жизни — все равно что для тебя выпить эту чашку кофе. Кстати о кофе: допивай и свободна, тебе пора. Да и мне тоже.

Позднее Галя Романова никак не могла понять, каким образом ей удалось под тяжелым взглядом Турецкого проглотить свой кофе и покинуть наконец место их встречи.

На всех парусах спеша в сторону метро, девушка из последних сил сдерживала слезы: слишком сильным было разочарование! Она-то думала, что Турецкий похвалит ее за инициативу, даже, возможно, порасспрашивает, насколько, с ее точки зрения, трудно будет в итоге проникнуть в кабинет Березина и добраться до его компьютера. Собиралась заверить его, что справится с обеими задачами. И вот, что из этого получилось в результате!

Со своей обидой Галя кое-как совладала, только переступив порог фирмы. На рабочем месте ее поджидал в первую очередь злобный взгляд усатой бухгалтерши.

— Ты опоздала на семь минут! — пробасила вредная старуха. — У нас это не принято! Еще раз — и я пишу докладную Владимиру Александровичу.

— Извините, — пробормотала Галя, поспешно садясь за стол и включая компьютер.

Нет, день этот явно не задался. Неужели гороскопы не врут и у каждого человека действительно миниум десяток дней в месяце черные?