Читать интересную книгу Дань - Александр Смирнов

– Денег ей надо, – шепнул ему на ухо Феликс. – Надо дать, а то эта мымра нам весь праздник испортит.

Он засунул ей в карман купюру, и медсестра мгновенно исчезла. Андрей расцеловал Юлю и забрал у неё из рук сына. Главный, Феликс, Александр и Дима завалили Юлю цветами.

– Любые законы изменить можно, а этот никто не изменит. Я поздравляю тебя. – Главный обнял свою любимицу. – Ты знаешь, я очень завидую тебе. Я мужчина и вынужден жить по законам, которые придумали люди. С сегодняшнего дня ты начинаешь жить по самым главным, божественным законам.

Главный проводил её к машине и помог сесть.

– А нам всем здесь не разместиться, – сказал он остальным. – Пусть Андрей с Наукой едут домой, а мы к ним своим ходом доберёмся, – предложил Главный.

Машина уехала.

– Можно такси поймать и доехать всем вместе, – заметил Дима.

– Ты что ж, без подарка к ним собрался? – спросил Александр.

– Точно, я и забыл совсем…

– Сейчас разбежимся, купим подарки и сразу к Науке, годится? – Главный вопросительно посмотрел на своих спутников.

Все разошлись в разные стороны. Вскладчину подарок решили не покупать. Решили, что каждый должен выбрать сам, без советчиков.

Александр забежал на почту и позвонил Маше.

– Как у нас дела? Новости есть? – спрашивал он жену.

– Слава Богу! Всё в порядке. Ты не забыл на счёт подарка? Запомни, если мальчик, то синюю коляску, если девочка, то красную. Понял?

– Понял, понял, синюю надо. Сейчас покупать пойду.

Он нашёл большой универмаг и выбрал подарок. Поймав такси, он доехал до Юлиного дома. В лифт Александр с коляской не поместился. Пришлось тащить её по лестнице. Добравшись до нужного этажа, он поставил коляску у стенки и позвонил. Дверь открыла Юлина мама. Александр хотел взять свой подарок, но остолбенел от ужаса: на площадке у стенки стояли четыре синих коляски.

– Проходи, Саша, я не удивляюсь. У вас, у мужчин, мысли в головах такие же одинаковые, как и эти коляски.

Все были в сборе, ждали только его.

– Ну, вот и последний, – сказала Юля. – И, наверное, тоже с коляской?

– С коляской, – виновато ответил Александр.

Все захохотали. За праздничным столом неприятный осадок, который остался после ухода командира исчез. Говорили и думали о ребёнке и родителях. Только Главный, погружённый в раздумья, сидел особняком.

* * *

Праздники кончаются быстро. Гости разошлись по домам, и молодые родители остались одни. Андрею столько много хотелось сказать Юле, но он не мог. Ей было некогда. Ребёнок занимал почти всё время. Не успеет она его покормить, нужно уже пеленать. Не успеет перепеленать, как снова нужно кормить. Андрей наблюдал за Юлей и завидовал. Теперь она до конца своей жизни будет находиться рядом с любимым человеком. А он вынужден опять уезжать от семьи. Только с флотом он был неразлучен. Флот заменял ему и отца, и мать, и жену, и сына.

Юля, как будто догадалась о его мыслях. Она обняла Андрея, прижалась к нему, и как бы оправдываясь, сказала:

– Ну не вести же его на север? – она посмотрела в сторону ребёнка.

– О чём ты говоришь? Просто мне очень не хватает вас.

– Скоро новый двигатель для вас начнём делать, тогда чаще видеться будем. Когда у тебя очередной отпуск?

– Через два месяца. Если ничего не случится – сразу к тебе.

– Буду ждать тебя. Видно у меня судьба такая, всё время ждать.

Она обняла Андрея и заплакала.

– Ну, что ты? Не надо. Ты ведь жена моряка. Привыкнуть уже пора.

– К этому невозможно привыкнуть.

Время отпуска по семейным обстоятельствам закончилось. Андрей поехал в аэропорт. Десять лет назад он улетал отсюда не жалея ни о чём, наоборот, был рад этому, он стремился к неизвестности. Сегодня его ноги были налиты свинцом. Он еле передвигал ими. Словно неведомый магнит сковал его и не хотел никуда отпускать. Андрей поднялся по трапу самолёта, уселся на своё место и закрыл глаза.

* * *

Всего несколько дней Андрей отсутствовал на корабле, но то, что он увидел, не укладывалось в голове. Может быть, так повлияла на него разлука с Юлей и сыном? Может быть, расставаясь с друзьями, он осознавал, что следующая встреча будет нескоро? Так или иначе, но всё, что он увидел, предстало перед его глазами в каком-то мрачном цвете.

Корабль всегда гордый и величественный, сверкающий начищенной медью и ослепляющий чистотой, невозможно было узнать. На мостике натянуты веревки с сохнувшим на них бельём. По палубе бегали дети, гоняя консервную банку.

– Что это всё значит? – спросил он старпома, который первый попался ему на глаза. – Где Командир?

– Командир сразу после испытаний уехал в штаб и не возвращался. Вчера пришёл приказ о том, что он отправлен в отставку по состоянию здоровья, а я назначаюсь командиром.

– Странно, – задумчиво произнёс Андрей. – А это, как понимать? – Он показал рукой на верёвки с бельём.

– А это понять очень просто: в офицерском общежитие прорвало трубы отопления и залило всё, начиная с чердака и кончая подвалом. Жить теперь там невозможно. Командование приняло решение временно разместить семьи офицеров на кораблях.

– Но это же боевой корабль!

– Что же ты предлагаешь, на улицу их выгнать? Другого выхода нет.

Андрей взялся за ручку двери, но в это момент консервная банка, описав дугу, ударила его в голову, сбив фуражку. «Теперь по кораблю надо в каске ходить» – подумал Андрей и направился в свою каюту. Он переоделся и вызвал к себе помощника.

– Доложите, что у нас сегодня по плану? – сухо спросил он. – Сейчас время обеда, а после чем у вас будет занят личный состав?

– У нас время обеда изменено. Сейчас в кают-компании обедают дети и матери, а потом только мы. По плану у нас намечены занятия по борьбе за живучесть, но так как после обеда детям необходимо спать, занятия пришлось отменить. Шуметь нельзя, – пояснил помощник.

Андрей оделся и направился в штаб. Его начальник, Николай, дивизионный механик, наверняка введёт его в курс дела лучше, чем помощник.

– Андрей! С приездом! – Николай пожал ему руку.

– Товарищ капитан первого ранга…

– Перестань, оставь эти формальности, ты же не на параде. Рассказывай. Как Юля? Как сын?

Андрей рассказал всё о семье, о том, как не хотелось уезжать от них.

– Сейчас бы отпуск взять. Самое время с ней побыть. Сам понимаешь, какая у неё нагрузка.

– Да, ей сейчас не легко. Ты знаешь, Андрей, я раньше очень удивлялся, тому, что Юля не захотела оформлять брак официально, сейчас я понял, насколько она мудра.

– Что ты имеешь в виду?

– Если бы вы поженились, как все, то она жила бы сейчас, как и все жёны моряков в офицерском общежитии. Представь, как она с младенцем прыгала бы по трапам кораблей.

– Она бы не прыгала, а улетела бы рожать к маме.

– Да, – задумчиво произнёс Николай, – это хорошо, если есть мама, да ещё в Питере. А если нет? Нашим жёнам с детьми деться некуда.

– Ну, это же временно? Дом в конечном итоге отремонтируют.

– Знаешь, есть такая поговорка: «Нет ничего более постоянного, чем временное». Отремонтируют, конечно. Только когда? У начфина на это денег нет.

– Кстати, на счёт начфина… Денежное довольствие выдавали? Надо Юле послать.

– С денежным довольствием небольшая проблема. Казначейство на эту статью лимитов не получило. Есть, правда, один обходной маневр. С одной статьи на другую перекинуть, но это всё не на нашем уровне делается. Так, что сам понимаешь.

– Честно говоря, ничего не понимаю. Для меня эти лимиты и статьи, как китайская грамота. От нас то чего надо?

Николай наклонился к самому уху Андрея и прошептал:

– На лапу надо дать. Понял?

– Кому на лапу? – удивился Андрей.

– Кто ж его знает кому? Чиновнику какому-то – и Николай загадочно показал пальцем вверх, давая понять, что этот кто-то сидит очень высоко.

– Да его за это надо…

– Надо, Андрюша, надо. Ещё бы знать кого. У них такая конспирация, не докопаешься.

– Собственноручно удушил бы гадов. – Андрей сжал кулаки.

– Бог даст, может быть, и удушим, а может быть и они нас. Ты деньги то получать будешь?

Андрей сразу вспомнил медсестру, которая не давала пройти в роддом и её оттопыренный карман.

– Дань собирают, собаки! Сколько я должен? – спросил он Николая.

Андрей пошарил по карманам и достал всё, что нашёл.

– Вот, больше всё равно нет.

– Хорошо, остальное я из своих добавлю.

Андрей возвращался на корабль в отвратительном настроении. Казалось, что его изваляли в грязи, растоптали, оскорбили, унизили. Самое обидное, что он не знал, кто это сделал. Где он его обидчик? Может быть, он ходит где-то рядом? Может быть, Андрей каждый день здоровается с ним, мило улыбается и жмёт руку? От безысходности и бессилия руки Андрея сжимались в кулаки, и ногти впивались в ладони. Желваки играли на скулах. Он подошёл к трапу, зашёл на корабль и отдал честь флагу.

На кнехте сидел мальчишка, ел мороженое и наблюдал за Андреем. Ему было непонятно, кому офицер отдаёт честь? Глаза его осматривали всё вокруг, но никого, кроме Андрея он не видел. Мальчик не заметил, как к нему подошёл матрос.