Александра не ответила — от возмущения она не могла вымолвить ни слова. По крайней мере, пока. Демонстративно не обращая на отца внимания, она прошествовала мимо него на кухню, Оливия направилась следом.
Но Эджмонт бросился за ними.
— Какая грубость! — воскликнул он.
Александра подошла к печи и, силясь унять дрожь в руках, взяла спичку, чтобы зажечь дрова в топке. Потом накачала воды в чайник и поставила его на огонь.
— Ты что, сердишься? — Отец поморщился и потер виски. — Вечер прошел хорошо? Похоже, я почти ничего не помню.
Александра резко обернулась к нему:
— Нет, вечер прошел не слишком хорошо, а все потому, что ты напился и все испортил!
Он с трудом сумел удержать себя в вертикальном положении.
— Я не позволю тебе разговаривать со мной подобным тоном!
Александра глубоко вздохнула. Она никогда не выходила из себя, никогда не срывалась на крик, но получается, сейчас накричала на Эджмонта. Она только что оскорбила своего собственного отца! Александра постаралась взять себя в руки.
— А почему бы и нет? Вчера в Херрингтон Холл ты сам унизил себя на глазах у всех. — Теперь она говорила уже спокойно. — Ты хотя бы помнишь, как добрался до дома вчера вечером?
Он явно был озадачен.
— Нет, не помню.
— Герцог Клервудский волок тебя через весь танцевальный зал, отец. Да, ты был пьян. А потом Рандольф и Алексей де Уоренны вывели тебя из дома. Насколько я знаю, домой тебя привез Рандольф де Уоренн.
Эджмонт побледнел, но тут же горделиво приосанился.
— У каждого человека есть права, точно так же и у меня есть право на стаканчик джина. Ты преувеличиваешь — теперь то я вспоминаю все, что произошло. — Он ненадолго смолк, тяжело дыша, потом взглянул на Оливию и приказал: — Приготовь мне завтрак.
Оливия прошла мимо него, нехотя подчиняясь, ее рот презрительно сжался.
Чайник начал посвистывать. Александра повернулась к печи — медленно, хотя ей сейчас отчаянно хотелось в гневе носиться по кухне. Она сняла чайник с огня и спокойно поставила на столешницу, с трудом удерживаясь от желания грохнуть его об пол. В сознании Александры вдруг снова мелькнул притягательный образ Клервуда. «Черт возьми!» — с досадой подумала она.
Кстати, прежде Александра никогда не ругалась, даже мысленно.
— Что сегодня слышно о сквайре? — осторожно спросил Эджмонт, наконец то приходя в себя.
— Пока не знаю. — Она налила две чашки чаю — для себя и Оливии. — Хочешь чаю, отец?
— Да.
Александра наполнила еще одну чашку и обернулась к нему:
— Сквайр теперь точно прекратит ухаживания, и все по твоей вине. Пристрастие к выпивке просто необходимо побороть! Это настоящий позор, и мы уже не можем выносить твой алкоголизм.
Эджмонт уставился на старшую дочь, но она бесстрашно ответила на отцовский взгляд и вручила ему чашку с блюдцем. Не говоря ни слова, барон вышел из кухни и уселся за обеденным столом в комнате.
Александра и Оливия переглянулись. Казалось, Эджмонт задумался над своим поведением, но они обе понимали, что это ненадолго.
— У нас гости, — объявила Кори. — Точнее, всего один гость.
Александра только что закончила завтракать тостом и джемом. Кори стояла у окна кухни, и старшая сестра подошла к ней, чтобы посмотреть, кто же собрался нанести им визит еще до полудня. Когда темная карета приблизилась, она поняла, что в гости пожаловал сквайр.
Вне себя от волнения, Александра застыла на месте. Вчера ночью Денни привез их домой, но было слишком поздно, все устали, беседа явно не клеилась. Кори даже заснула по дороге, и сквайр посоветовал Александре сделать то же самое. Спать совсем не хотелось, но она притворилась задремавшей, чтобы избежать разговора с ним.
Теперь Александра гадала, как Денни объявит о прекращении своих ухаживаний — пришлет короткое письмо или приедет и объявит об этом лично? Безусловно, письмом было бы лучше. Но ему наверняка захочется переговорить с Эджмонтом. Все это тревожило Александру, ведь сквайр был последней надеждой на достойную жизнь ее сестер.
Она не хотела отказываться от возможностей, которые могло дать это замужество. Она сама была последней надеждой сестер. И ей хотелось бороться за то, чтобы обеспечить девочкам достойное будущее.
Кори отвернулась от окна.
— Что ж, сквайр уже здесь.
— Хочешь, мы будем присутствовать при вашем разговоре?
— В этом нет необходимости. — Действуя скорее машинально, чем осознанно, Александра сняла фартук и убрала выбившиеся пряди волос за уши.
— Он собирается прекратить общение, не так ли? — спросила Кори. Ее лицо было хмурым.
— В этом нет ни малейшего сомнения. Тебя это должно обрадовать, ведь ты была так решительно настроена против сквайра.
— Вчера вечером тебя обвиняли в ужасных вещах, Александра! Я никогда не хотела, чтобы ухаживания прервались по этой причине, из за лживых сплетен.
Александра похлопала сестру по плечу:
— Забудь о прошлом вечере, Кори.
Бросив взгляд на Оливию, Александра направилась к входной двери. Получать отказ всегда неприятно, вот и теперь стоило ей взяться за ручку двери, как сердце сжалось от ужаса.
Перед Александрой предстал сквайр собственной персоной: его щеки горели от быстрой езды, и он не улыбался — был серьезным, даже грустным.
— Добрый день, мисс Болтон.
Стараясь унять свой страх, она ответила на приветствие, впустила сквайра в дом и проводила его в гостиную.
— Слишком рано для визитов? Я не мог уснуть вчера ночью, мисс Болтон, все время думал о вас.
Александра мрачно улыбнулась:
— Я должна принести извинения за поведение своего отца накануне вечером и еще раз поблагодарить вас за любезное приглашение на прием.
— Вы не должны извиняться, — сказал Денни.
Александра удивленно взглянула на него:
— Разумеется, должна.
— Нет. — Он покачал головой и добавил: — Я так расстроен! Мне очень жаль, что вам пришлось страдать прошлым вечером. Я и представить себе не мог, что все так обернется!
— Со мной все замечательно. — Она пыталась казаться беспечной. — Я уже забыла о том, что произошло.
Александра заставила себя улыбнуться. Что ж, теперь ей оставалось всего навсего позволить сквайру выпутаться из неловкой ситуации со сватовством.
— Я знаю, почему вы приехали, мистер Денни. И я понимаю вас.
— Хорошо, если так. Тогда вы должны знать, что я разъярен этими подлыми, низкими сплетнями, которые дошли до меня вчера вечером! — с жаром воскликнул он.
Александра застыла на месте.
— Так вы слышали?