Оставшиеся в живых надеялись оттянуть катастрофу до рассвета — при свете дня могли появиться хоть какие-то шансы на спасение. Лейтенант и боцман сняли два последних марселя, оставив корабль без парусов. Но корпус этого крупного четырехмачтовика представлял слишком хорошую цель для ветра и волн, так что корабль приближался к берегу с достаточно высокой скоростью. Судя по всему, он налетит на скалы мыса Горн глубокой ночью.
И тогда — хотя какой помощи можно было здесь ожидать и откуда она могла прийти? — посреди ужасающего рева ветра и волн раздался пушечный выстрел, сигнал бедствия. Кромешную тьму разорвала вспышка пороха, но береговые скалы были достаточно далеко и не ответили на выстрел эхом.
«Джонатан» продолжал дрейфовать к берегу…
Читатель уже знает, что произошло, когда корабль был всего в нескольких милях от берега, когда на вершине скалы был зажжен костер, а Кау-джер, вместо того чтобы покончить жизнь самоубийством, вступил в борьбу со смертью, прилагая ради спасения сотен жертв отчаянные усилия подойти к кораблю на шаланде Карроли, сотни раз рискуя при этом потонуть во взбесившихся волнах.
Известно, как «Вель-Кьежу» удалось пристать к клиперу, как индеец и его сын обрубили тащившиеся за кормой мачты, как двое мужчин и мальчишка бросились на палубу в охваченную ужасом толпу, в то время как капитана смыло, а его главные помощники были смертельно ранены…
Известно, что Карроли по приказу Кау-джера схватил штурвал и, поставив все на карту, повел клипер по проливу у острова Эрмите, оставив мыс Горн справа…
Известно, наконец, что катастрофы избежать было нельзя, что «Джонатан», сначала уведенный на север, под прикрытие острова Горн, потом снова вышел в бурное море, что на носу поставили штормовой парус, дабы выдерживать курс и привести судно на якорную стоянку у острова Эрмите, что падение грот-мачты и фок-мачты привело к новым жертвам, что клипер, лишившись последних парусов, был предан ярости ветра и моря, а потом выброшен возле той точки острова Осте, которой дали имя Ложного Горна…
Было три часа утра, и первые проблески зари еще не разорвали глубокого мрака. От удара о скалы «Джонатан» завалился на правый борт, а скрежет раздираемого металлического корпуса перекрыл рев бури.
Людей охватила паника: некоторые сами прыгали за борт, других выбросило силой удара. Но тех, кто оказался в воде, волны подхватывали и с яростью кидали на камни.
Уткнувшись в берег, корабль лежал неподвижно. Он сел на дно в полную воду[154]. С началом отлива вода уйдет на восток.
Кау-джеру, лейтенанту Фарнеру и боцману Тому Ленду не без труда удалось успокоить эмигрантов, которых неподвижность «Джонатана» в конце концов убедила в том, что теперь остается только дождаться наступления дня.
X
ОСТЕ
Осте — средний по величине остров Магелланийского архипелага. Половину его северного побережья, тянущегося вдоль пятьдесят пятой параллели, омывают воды пролива Бигл. Здесь побережье представляет собой почти прямую линию, довольно неправильную с других сторон. На западе побережье образует почти прямой угол у входа в пролив Дарвина, отделяющий Осте от острова Гордон[155]. С юга вырисовывается узкая бухта, заканчивающаяся мысом Де-Ру, перед которым вечно бушует прибой у рифов острова Уотермен. Дальше берег становится изрезанным, ощетинивается мысами, защищенными от открытого моря цепью островов: Вуд, Хоп и Хендерсон. На востоке глубоко врезается в сушу залив Нассау, открывающийся между островами Наварино и Вулластон, на юго-востоке в море выступает полуостров Харди, имеющий форму ятагана, острие которого образует мыс Ложный Горн.
Именно сюда был выброшен «Джонатан» — он лежал под углом к берегу: нос — на суше, корма — в воде.
Если судить по картам Кинга и Фицроя, остров Осте протянулся приблизительно на двадцать пять лье вдоль пролива Бигл при ширине (с севера на юг) не более десяти. В эти расчеты не включен полуостров Харди, очень узкий от самого основания; длина его, если измерять по кривизне, составляет около двенадцати лье.
На рассвете сквозь утренний туман, быстро рассеянный последними порывами бури, потерпевшие кораблекрушение увидели отвесные скалы полуострова, рассеченные расщелинами.
Гребень мыса был образован холмом, отвесно обрывавшимся к морю; вершина холма соединялась с другими возвышенностями полуострова, а подножие выстилали покрытые липким ковром бурых водорослей, в том числе фукусовых, черноватые скалы, по большей части заливавшиеся приливом, но открытые при малой воде[156]. Крупными светлыми пятнами среди скал выделялись несколько площадок белесого песка — еще мокрого, обильно усыпанного ракушками: всеми этими теребридами, фиссуреллами, морскими блюдечками, тритониями, турителлами, мактрами, венерками[157], столь частыми на магелланийских пляжах.
Теперь пассажиров трудно было удержать на палубе корабля. Нетрудно себе представить желание потерпевших кораблекрушение поскорее вступить на твердую землю и покинуть судно, неподвижно лежащее на прибрежных камнях.
Все спустились через носовую часть на берег. Человек сто направились в глубину полуострова, в северо-западном направлении, другие, которым не терпелось выяснить ситуацию, попытались взобраться на довольно крутые склоны, высота которых (две сотни футов) позволяла окинуть взглядом более или менее обширную часть острова.
Кау-джер и Карроли предложили лейтенанту Фарнеру и старшему боцману осмотреть место кораблекрушения и убедиться, не сможет ли «Джонатан» с приливом обрести плавучесть. К ним присоединился один из пассажиров — мистер Гарри Родс. Это был мужчина примерно пятидесяти лет; его общественное положение было явно выше, чем у большинства эмигрантов. Жена Родса и его дети, сын и дочь, остались на судне.
Надо сказать, что Кау-джер тщетно пытался помочь старпому Масгрейву и лейтенанту Меддисону. Оба они были мертвы. Из всех офицеров клипера выжил только Джон Фарнер.
Земля, на которой оказались пассажиры «Джонатана», на первый взгляд не произвела на них благоприятного впечатления. Ничего тоскливее этого Ложного Горна нельзя было представить. Если такая иссушенная земля продолжается и дальше, то потерпевшие кораблекрушение не смогут выжить: припасы с «Джонатана» рано или поздно закончатся. К тому же через месяц начнет чувствоваться приближение зимы, довольно ранней на широте Магеллании; если только случай не приведет в эти проливы какой-нибудь корабль, если не поступит никакой помощи из Пунта-Аренаса, придется смириться с мучительной зимовкой на побережье острова Осте.