голос Вив.
Я распахиваю глаза, зубы соскальзывают с его нижней губы, и смотрю через плечо Кентона на Вив, которая возвращается на кухню.
Он касается моей щеки, снова привлекая внимание.
— Я ужасно зол, что она ударила тебя.
Его слова и взгляд, изучающий мою щеку, заставляют мое сердце биться сильнее.
— Я в порядке. И прости за кровать, — бормочу я. Теперь, когда я больше не вовлечена в момент, чувствую себя плохо из-за того, что потеряла самообладание.
— Мне все равно была нужна новая, — он улыбается, и мои пальцы тянутся к его щеке, касаются ямочки. — Теперь мы в порядке? — спрашивает он, и я знаю, что он говорит о сегодняшнем утре.
Я борюсь с собой, пытаясь придумать, что сказать. Мне нужно быть честной с ним. Он пугает меня, но еще больше меня пугает перспектива никогда не попробовать быть с ним. Я оглядываюсь через его плечо, затем возвращаюсь взглядом к его лицу.
— Я знаю, что ты не имел в виду то, что сказал. Ты первый человек за очень долгое время, которому я открываюсь, — Я закрываю ему рот рукой, когда кажется, что он собирался заговорить. — А еще ты пока единственный парень после моего первого, которым я заинтересовалась. Я чувствую себя уязвимой, когда нахожусь рядом с тобой, и мне неприятно, что твои слова способны сокрушить меня, но это так, — тихо признаюсь я.
Он берет мою руку, отнимая ее ото рта, и целует ладонь, прежде чем положить ее себе на грудь.
— Иногда я болтаю всякую чушь, которую не имею в виду. Это не оправдание, и я буду работать над этим, ну а тебе нужно работать над тем, чтобы открыться мне, — он изучает мое лицо, потом его губы снова касаются моих. — Ты так чертовски бесстрашна, что я забываю, какая ты хрупкая.
От этих слов, нежно произнесенных в мои губы, я закрываю глаза.
— Я не бесстрашная, — возражаю я, прижимаясь лбом к его лбу. — Я все время боюсь, черт возьми.
— Нет, — качает он головой. — Ты — настоящий воин!
Глава 6
Надоедливые соседи и плохие парни
Отэм
Я подъезжаю к дому в начале восьмого утра. Вчера, после того как появился эвакуатор, и Кентон ушел на работу, Вив, Нэнси и я несколько часов просидели на кухне, попивая кофе и болтая. Когда Нэнси спросила про видео, о котором говорила Кэсси, я съежилась, но рассказала им с Вив, что произошло и почему я на самом деле оказалась в Теннесси. Нэнси явно расстроилась из-за этого, и я сразу же сказала ей, что уйду, если она почувствует себя неловко из-за того, что я здесь с ее сыном.
Как только эти слова слетели с моих губ, она обхватила мое лицо руками, и по ее щекам покатились слезы. Мое сердце разрывалось, когда она посмотрела мне в глаза и сказала:
— Ты должна быть именно здесь. Для тебя это самое безопасное место. Ты нужна моему сыну. Мы хотим тебя видеть рядом, так что здесь ты и останешься.
Я заплакала и уткнулась лицом ей в грудь, принимая от нее то, чего никогда не получала от своей матери — утешение. Я ненавижу плакать, но, когда она обнимала меня, исцелялась маленькая частичка моей души. Эта потерянная, одинокая маленькая девочка, которой никогда не позволяли проявлять эмоции, наконец-то смогла выплакаться.
Я встряхиваю головой, прогоняя воспоминания, и вставляю ключ в замочную скважину. Все, чего я хочу — это принять душ и лечь спать. Я устала, потому что рано встала и не успела вздремнуть перед работой. Как только появится возможность, заставлю их изменить мое расписание. Я просто не смогу продолжать в том же духе.
Поднявшись наверх, направляюсь сразу в ванную. Быстро принимаю душ и оборачиваюсь полотенцем, даже не потрудившись расчесать волосы. Поднимаю одежду с пола и направляюсь в свою комнату, не зажигая света. Бросаю вещи в сторону шкафа, снимаю полотенце и забираюсь в постель.
— Как дела на работе?
Я вскрикиваю при звуке голоса Кентона. Спрыгиваю с кровати, бегу к шкафу, захожу внутрь и закрываю дверь.
— А почему ты в шкафу? — спрашивает Кентон, и я понимаю, что он смеется.
— Почему ты в моей постели? — спрашиваю я через закрытую дверь шкафа, пытаясь найти в темноте что-нибудь, что можно было бы надеть.
— Кое-кто выбросил мою кровать на улицу.
— Вот дерьмо! — шепчу я, закрывая глаза. — Я буду спать на диване внизу, — объявляю я, натягивая толстовку через голову.
Когда открываю дверь шкафа, то обнаруживаю Кентона без рубашки, сидящего на краю кровати, в обрезанных спортивных брюках, которые знавали лучшие дни. Каким-то образом я нахожу в себе силы оторвать от него взгляд и подхожу к комоду, достаю пару хлопковых трусиков «Victoria's Secret» и надеваю их под толстовку.
— А где же твое сексуальное нижнее белье?
— Что? — спрашиваю я, и мое лицо вспыхивает от его взгляда.
— Ты же знаешь. Шелковые стринги, кружева — где это все?
— Я не ношу их без крайней необходимости. Предпочитаю, чтобы мне было удобно, — объясняю я. Знаю, многие женщины сходят с ума от сексуального белья, но мне все равно. Ненавижу ощущение, когда трусики впиваются в мой зад весь день.
— Я должен признаться: я уже трижды видел тебя в этих штучках, и все три раза это чертово нижнее белье делало со мной больше, чем любые полоски кружев, которые я когда-либо видел.
— Пожалуйста, давай никогда не будем говорить о том, что ты видел на других женщинах.
Он ухмыляется, его взгляд скользит по моим ногам.
— Ложись в постель.
— Нет, — отмахиваюсь я, глядя на дверь.
— Только попробуй лечь на диване, и я затащу твою задницу обратно в кровать, — грозит он.
— Не думаю, что это хорошая идея.
— Боишься, что не сможешь держать руки при себе? — Он улыбается. — Ты же сама этого хочешь.
Я закатываю глаза, зная, что именно по этой причине не хочу ложиться с ним в постель.
— Ну же, детка. Я же вижу, что ты устала.
Я смотрю на кровать, потом на него. Я действительно устала. Открываю комод, достаю шорты, надеваю их, иду к противоположной стороне кровати и ложусь. Слышу его смех, когда он ложится обратно, выключая свет. Повернувшись к нему спиной, закрываю глаза.
Уже засыпая, чувствую, как он обнимает меня за талию и притягивает к себе, окружая своим теплом, а руку запускает мне в волосы.
— Что это ты делаешь? — сонно спрашиваю.
— Сплю, — тихо говорит он, целуя меня в затылок.
Я