быстро записал кое-что в квитанцию.
— Когда ты работаешь в следующий раз?
— Мне пока не дали расписание, но, вероятно, всю неделю. — Лейк выдавила еще одну улыбку.
— Не могу дождаться, — скользко сказал он, протягивая черный блокнот, в которой были квитанция и ручка.
Она не знала, что это было о ней, но он серьезно задел ее не так, как надо. Большинство немного путешествовали по другим секциям и играм: однако этот строго оставался около ее рабочего места, постоянно наблюдая за ней.
Взяв блокнот, она надеялась, что это будет его последняя ухмылка.
— Спасибо.
Лейк не стала задерживаться, быстро вернувшись к бару. Она только надеялась, что, глядя на свое обручальное кольцо всю ночь, он не сможет наглядеться им до конца недели. Хотя что-то в «не могу дождаться» говорило ей об обратном.
Ее ноги кричали от боли из-за ходьбы взад-вперед. Ей придется пойти в магазин, чтобы купить пластыри для всех волдырей, которые у нее обязательно будут.
Глядя на часы, она поняла, что наконец-то подошла к концу ее смена. Она быстро пересчитала свои чаевые, увидев, что заработала довольно много денег. Определенно больше, чем она могла бы ожидать от коктейльной официантки. Ее самые большие чаевые были от шарика слизи, и хотя сумма была большой, она чувствовала себя грязной, принимая ее.
Сэди подошла к ней сзади и еще раз шлепнула ее по заднице.
— Я же говорила, что все будут любить тебя. Я получила много комплиментов в твой адрес. Они просто не могут насытиться новой девушкой. Помимо того, что твои ноги ужасно болят, насколько это было плохо?
В общем, Лейк вынуждена была признать, что все было не так уж и плохо. Только один посетитель повлиял на ее ночь, и, честно говоря, она привыкла к ожиданию вокруг. Джон относился к ней намного хуже, чем все остальные вместе взятые.
— Хорошо, это было не так плохо, как я думала, — призналась она. — Но я готова убраться отсюда к черту и разбиться. — Это был тяжелый день для нее со всеми эмоциональными взлетами и падениями. В ее голове мелькали только ее подушка, матрас и одеяло…
— Ты не забыла свой воск, не так ли?
Лейк стала призрачно-белой.
— Значит… я должна получить это… сегодня?
Сэди пыталась ее успокоить.
— О, дорогая, не волнуйся: я задержу тебя.
ГЛАВА 22
Нас будет слишком мало
На следующий день Лейк проснулась с прилипшей к лицу подушкой. Накануне ночью она плакала, пока не уснула от стыда и ужаса тяжелого дня.
Потянувшись к телефону на обшарпанном деревянном стуле, она посмотрела на время и с удивлением увидела пропущенные звонки от Адалин. Она быстро набрала ее номер.
Адалин немедленно ответила на звонок.
— Почему ты не отвечаешь на мои звонки?
Лейк зевнула.
— Потому что я спала.
— Да, но ты просыпаешься на рассвете. Ты что-то делала вчера?
Ты бы не поверила мне, если бы я сказала тебе.
Она решила, что в восемнадцать лет унесет с собой в могилу официантку в подпольном казино.
— Нет, у тебя что-то важное?
— Вставай, умой свое прекрасное лицо и через тридцать минут будь у меня дома. Хорошо, спасибо. До свидания. Я тебя люблю! — Адалин говорила так быстро, как только могла, прежде чем повесить трубку.
Невозможно сказать, в какую передрягу она меня сегодня втянет.
Поднявшись с кровати, она сделала один шаг.
— Сукин сын! — Она тут же вспомнила, откуда взялась половина слез — от воска. Буквально все это было пыткой. Она понятия не имела, как она могла плакать так регулярно. Попытка пройти в ванную была скорее хромотой, поскольку она опиралась, и шла, как пингвин.
Ей не потребовалось много времени, чтобы подготовиться: она умыла свое заплаканное лицо после того, как почистила зубы. Решила собрать волосы в небрежный пучок, учитывая, что волосы до сих пор деражли локоны и лак для волос, опасаясь, что Адалин спросит, почему ее волосы выглядят так. Было стыдно выставлять это напоказ, потому что локоны на второй день были на самом деле потрясающими, но опять же, ее пучок выглядел довольно хорошо.
Подойдя к шкафу, она почувствовала тепло. Наверное, потому что они не могут позволить себе кондиционер. Она решила надеть свободную белую майку и светло-голубые джинсовые шорты. Шорты были слишком короткими, но это не имело особого значения, потому что она шла только к Адалин.
Подойдя к своей сумочке в крошечной гостиной, она увидела ключи от машины отца именно там, где оставила их прошлой ночью.
— Папа? — крикнула она, направляясь в его спальню.
Лейк постучала и открыла дверь, но ответа не получила. Когда она увидела, что его нет в своей комнате, то немного забеспокоилась. Выхватив из заднего кармана сотовый, она набрала его номер.
Гудок прозвучал лишь один раз, прежде чем звонок был отклонен. Что за…? Через мгновение она получила сообщение:
Я на работе. Увидимся позже, детка.
Яма в ее животе исчезла, и, положив телефон обратно в карман, она схватила ключи вместе с сумочкой и направилась к двери.
Глаза Лейк захлопнулись, когда на нее упало яркое солнце.
— Иисус Христос! — Она быстро вернулась в дом. Порыскав в ящике, она схватила большие солнцезащитные очки. Вот как должно ощущаться что-то вроде похмелья.
К счастью, во время ее второй попытки выйти солнце было не таким резким. Сев во «Франкенлак», она поехала прямо к дому Адалин.
— Черт возьми, Адалин, — сказала Лейк, притормаживая, когда увидела несколько «Кадиллаков», припаркованных на подъездной дорожке, зная, что один из них принадлежит Винсенту.
У Лейк было два варианта. Первый заключался в том, чтобы припарковать машину и пойти посмотреть, в какое дерьмо Адалин ее втянула. А второй проезжал прямо мимо дома и звонил Адалин, чтобы рассказать ей какую-нибудь историю, которую она придумает на обратном пути. Конечно, она бы солгала, но Адалин намеренно не сказала ей, что происходит, зная, что Лейк никогда не согласится ни на что, что бы она не запланировала.
Напомнив себе о последней встрече с Винсентом, она приняла решение. Нет, я определенно не останусь…
Бум!
Лейк подъехала к бордюру и положила голову на руль. Бог не оставил ей выбора. Этот шум можно было услышать даже в Китае, так что Адалин не могла не услышать, и она точно знала бы, что это за звук.
Со стоном она вышла из машины и