песни Лев Книппер, до 1920 года служил в Белой армии и весьма распространенная среди белоказаков «Партизанская песня», приписывается именно ему…
' Полюшко-поле,
Полюшко, широко поле.
Едут по полю партизаны
С красными бандитами сражаться
Едут, поедут
Тихо запевают песню
Про свою казачью славну долю
О России-матушке кручинясь…'.
Ну и увесистой изюминкой на торте разочарований, стала информация о том, что «Легко на сердце от песни весёлой», это и вовсе мексиканская народная песня.
Воистину правы были Соломон и Эклезиаст, на тему того, что Многие знания, многие печали.
Но под конец, я всё-таки малость развеселил Мей, рассказав про то, что гимном у немецких парашютистов, стала русская народная песня «Из за острова на стрежень». " Пластинка с этой песней попалась на глаза генералу Курту Штуденту, создателю и командующему ВДВ Рейха. Генерал как раз раздумывал над гимном для своих войск, у немцев это всегда имело большую важность и тут вдруг эта мелодия. И в 1940 году, появился «Марш немецких парашютистов» (Fallschirmjäger — «Abgeschmiert aus 100 Metern».
Глава 40
Полустанок мира демиургоа
Дальше нас ожидал длинный путь без изысков, редкие ремонтные посты оставшиеся от строителей тоннеля, но с обязательным помещением с жизнеобеспечением и продуктовой кладовкой под стазисом. Посты и свет в тоннеле запитывались от главного реактора и судя по всему, тут были какие то непонятные беспроводные технологии ибо никаких силовых кабелей нам не встречалось. Некоторые посты несли следы борьбы и были разгромлены и разграблены, на некоторых были следы неудачного взлома. Увы, искинов этим точкам было не положено и компьютеры были простейшие, то есть не ведущие хронику событий. Во всех местах боев, присутствовали обломки ремонтных роботов, остатки уже знакомых двухголовых костяков обслуги и обломки странных черных скелетов. Но какой либо внешней агрессии или чужого присутствия мы по дороге не наблюдали, хотя бдительности не теряли. Я высылал вперед двойные дозоры…двух маленьких пауков в дальний передовой дозор и большого со свитой из трех маленьких в качестве основного дозора. И дозоры выдали неожиданную информацию…
В месте, где на карте был обычный ремонтный пост, обнаружилась обширная пещера, посредине которой стоял натуральный бронепоезд, окружённый всевозможной бронетехникой. Вся броня была с элементами повреждений и участками ржавчины. А стена пещеры слева представляла собой огромный экран, за которым была видна панорама какой то планеты с птичьего полета. Рядом с этим экраном были экраны помельче, на которых что то пестрело. Перед экраном в роскошном кресле, сидел развалившись типус в старинном мундире. Он помахал нашему Дракону рукой и сделал приглашающий жест. Причем на наших пауков застывших перед ними агрессивным полумесяцем, он попросту не обратил внимания.
Я почему то не ощущал никакой опасности, а своей чуйке я теперь очень сильно доверял и мы с Мей вышли из тягача и направились к хозяину этого своеобразного объекта.
Это был аватар искина, но отнюдь не местного… Во время катаклизма, Пункт контроля некоей «Планеты демиургов» был буквально с мясом выдран с родной планеты и перенесен в недра Луны. Электронный мозг Пункта перешел в, аварийный режим, включил питание в режим экономии и стал искать источники энергии и связь, в чем вельми преуспел…
Пока работал аварийный мириреактор, генерал Буремир ( так звали этого искина), смог обнаружить местные энергетические каналы и к ним подключиться. С оборудованием поста у него была четкая виртуальная связь и плюс к этому была колония ремонтников нано-роботов. А через пару сотен лет, он подключился к сети местных искинов и не обнаруживая себя, под видом искина погибшей резервной караулки вошёл так сказать в местный социум. Там он и узнал о разрешении местным искинам вводить свои аватары, вкупе с аватарами продуктов. Мундир он себе справил, но из продуктов у него было только НЗ для, операторов, то есть обычные консервы. А параллельно, у него сохранился контакт с Системой Демиургов, но только односторонний, при котором он мог наблюдать ситуацию на одной из игровых планет, которые периодически менялись. Система демиургов состояла из нескольких игровых Миров, где перенесенные накануне своей гибели воины разных времен, разыгрывали битвы между собой, а демиурги организовали тотализатор.
Такие вот игры демиургов.
На большом экране шел репортаж в реальном времени, а на малых экранах шли записанные ранее бои. Бронепоезд и бронетехника в пещере, были из родного Мира Буремира, но были еще игровые Миры с конно-пехотными ситуациями, танковыми и даже морскими*.
Мы посмотрели несколько боев но не испытали особо положительных эмоций, но когда генерал сказал что солдаты на экране гибнут понарошке, мы с Мей сменили гнев на милость.
Я, пожалел одинокого генерала, и дал ему контакт с находящейся недалеко ремонтной каптеркой, где были запасы продуктов и пара действующих малых пауков-ремонтников, которые стали снабжать генерала продуктами (хотя я на всякий случай блокировал ряд функций и паукам и каптерке). А потом мы отправились дальше и наша главная цель становилась все ближе.
p.s.
*Кому интересны Миры демиургов читайте книгу «Игры демиургов или… попаданцы в стиле стимпанк».
https://author.today/reader/267861
Глава 41
Знак четырехглавого орла
Это был судя, по карте самый длинный перегон, плюс абсолютно пустой, не считая нескольких законсервированных ремонтных пунктов, но после явных и неявных тутошних Белых пятен, к информации на виртуальной карте я относился с осторожностью и когда разведчики прислали это изображение, я практически не удивился. Это была арка обрамленная двумя циклопическими скульптурами хмурых витязей с мечами, сразу же напомнивших Толкиена. Сразу за воротами находилась заброшенная рем-точка, впрочем с рабочим ангаром находящимся под стазисом, где пребывал бронетягач, на порядок превосходящий нашего Дракона. Этот бронеход был гораздо больше, лучше защищен, имел оригинальную подвеску с гусеничными колёсами, два двигателя, четыре увеличенных обоймы с большими и малыми пауками, шикарный камбуз, кладовки с армейскими пайками под стазисом, деструкторы по всему периметру с дополнительными функциями (мне очень понравился режим — «Все