Помоги... мне...
Лите удалось втянуть в себя глоток воздуха. Это было немыслимо... Дикая ярость Ивановой... ее неведомо откуда взявшаяся сила... Что с ней сделали Тени?
Голова Литы снова стукнулась об пол. Она почувствовала в своих волосах мокрое и теплое. Кровь.
Помоги...
... мне...
* * *Трифан вскинул взгляд и увидел стену мрака, которая вырастала перед его Белой Звездой по имени "Вален". Остальной минбарский флот двигался вспять, медленно уступая пространство Врагу. Трифан ожидал, что этот бой будет крайне тяжелым, — в отличие от своих сослуживцев он никогда не думал о противнике свысока, — и все шло в полном согласии с его самыми мрачными предположениями. Враг нес потери. Но минбарцы теряли гораздо больше.
У Белых Звезд не было на борту истребителей, но их было много на больших кораблях, и теперь они представляли собой защитный барьер между минбарским флотом и наступавшими Тенями. Они сотнями погибали на глазах Трифана.
— Во имя Валена, — прошептал он.
Он устал видеть, как его друзья сражаются и гибнут. Он устал видеть, как храбрые минбарские воины жертвуют своими жизнями. Трифан не пытался подвергать сомнению правильность приказа Синевала о постепенном отступлении, но он чувствовал, что должен что-то сделать.
Победа всегда возможна.
Послушный его приказам, "Вален" устремился вперед, в самое сердце Тьмы.
* * *Президент Кларк хорошо знал, что такое Тьма. Даже на Земле, еще до войны, он часто взирал на нее своим мысленным взглядом, — таким ему виделось будущее Человечества. Давным-давно, будучи еще простым сенатором, он выступил перед Сенатом с речью, в которой живописал эту картину. Духовно опустошенное, порабощенное, безвольно послушное воле своих инопланетных хозяев, затерявшееся в неисчислимых толпах чужих и нелюдей, принимающее как должное их противоестественные обычаи.
Война доказала, что он был прав, и то, что последовало за ней — тоже. Человечество перестало быть чем-то большим, нежели жалкой кучкой рабов, смиренно ведущих образ жизни прислужников нарнов на принадлежащих им планетах — просто потому, что это было лучше, чем превратиться в тучу атомов по воле минбарцев.
Десять лет он неторопливо шел к власти, вглядываясь и вслушиваясь в то, как постепенно становятся реальностью его самые кошмарные видения. Этому придет конец. Морган Кларк посвятил свою жизнь тому, чтобы этот процесс не дошел до своего логического завершения.
И перелом происходит сейчас. Это сражение уже успели назвать Битвой на Втором Рубеже. Пришел день, с которого Человечество начнет свое завоевание Галактики.
Он знал, что все, что он делает, он делает так, как надо для процветания Человечества, для его лучшего будущего. (И даже то, что тихий голос инозвездного существа шепчет в его голове, не имеет значения. Все это — во имя лучшего будущего Человечества).
— Приходят первые доклады, господин президент, — сказал один из техников.
Кларк не мог вспомнить его имя. Он сидел в зале заседаний Правительства Сопротивления в полном одиночестве. Кларк не любил быть в одиночестве. От этого голос, который говорил с ним одним, становился громче. Где были все остальные? Такашима была на борту "Вавилона", а Уэллс, несомненно, нес службу по охране Главного Купола на тот случай, если сюда попытаются проникнуть инопланетные диверсанты. Но где же, черт возьми, Хейг? В последнее время, он все сильнее терял форму. Возможно, Кларку придется отстранить его от должности.
И самое главное, — где Иванова?
— Наши зонды показывают, что минбарцы начинают медленный отход, господин президент. По крайней мере пять их крупных кораблей и семь новых кораблей среднего класса уничтожены, так же, как и значительное число истребителей и челноков. Похоже на то, что есть потери и у наших союзников, но, несмотря на это, они имеют подавляющее превосходство над минбарцами. Следует также заметить, что замечено некоторое количество аномальных кораблей...
Кларк вздрогнул. Что?
— Опишите, что это за корабли, — приказал он.
— Два из них выглядят как тяжелые крейсера Земного Содружества, господин президент, — начал помощник. — Дру...
— Хитрость чужих, — перебил его Кларк. — "Вавилон" — единственный тяжелый крейсер, переживший войну. Очевидно, что минбарцы хотят таким образом ввести в заблуждение наших союзников. Другие корабли?
— Один тяжелый крейсер нарнов и один центаврианский военный корабль...
— Нарны? Почему они?.. Ага, я понял. Они тоже предали нас. Чужим верить нельзя. Ни одному из них. С центаврианами — то же самое. Ну, хорошо. Наши союзники скоро разберутся и с ними. Правильно я говорю?
— Да, господин президент.
— Хорошо.
Кларк улыбнулся, но улыбка вдруг пропала с его лица.
— Вы не знаете, где находится посол Иванова?
Он имел основания предполагать, что она будет присутствовать здесь. Она, правда, говорила что-то о своих личных делах, но, все же...
— Нет, господин президент.
— Найдите ее, — Кларк уже пытался вызывать ее связь, но ответа не получил. — Попросите ее явиться ко мне.
— Слушаюсь, господин президент.
Техник слегка поклонился и вышел, сделав это несколько суетливо и поспешно. Членам Правительства Сопротивления и другим официальным лицам было предложено перебраться из Главного Купола в более безопасное место, но Кларк отказался уходить в какое-либо убежище. Он знал, что союзники Человечества не подведут.
Он знал это потому, что Страж твердил ему об этом всякий раз, стоило ему опустить веки...
* * *Гордость. Гнев. Неправильно. Не готова. Я мог ошибиться. Докажи, что это не так.
Лита не могла дышать. Все плыло перед ее глазами. Все, кроме глаз Ивановой. Пылающая в них темная ярость и безумие, сосредоточенные на ней одной, прожигали ее разум до самого основания.
Помоги...
Руки Литы беспомощно шарили по полу вокруг, старясь уцепиться за что-нибудь. Ее пальцы вдруг коснулись чего-то холодного и скользкого.
Она поспешно отдернула ладонь, когда поняла, что это такое. Посох Ивановой, залитый кровью Маркуса.
Лита снова дернулась от удара головы об пол.
В ужасе и отчаянии, она снова вытянула руку. Коснувшись посоха, она попыталась подтянуть его к себе. Он был липким от крови, кровь растекалась по ее руке, но она не обращала внимания на это.
Она отвела руку с посохом для удара...
Хватка Ивановой на ее горле слегка ослабла, и Лита снова смогла сделать вдох, но продолжалось это лишь мгновение. Иванова схватила ее за голову, рванула вверх и снова с силой стукнула о землю. Все то небольшое количество воздуха, которое оставалось в легких Литы, вырвалось наружу в одном тяжком хрипе, когда Лита содрогнулась от удара.
Посох выкатился из ее руки.
Плохо.
* * *— За-вален.
Джон окаменел. Деленн заметила это и слегка отодвинулась от него.
— За-вален, — повторила она. — Тень, брошенная на Валена. Теперь я никто. У меня нет титула, нет должности, нет даже имени. Все, что у меня есть — это слово. За-вален.
Когда он услышал его, что-то забрезжило в его памяти. Шеридан уже слышал это слово, и теперь он вспомнил, когда и где. Тот, кто послал загадочное сообщение на "Вавилон" с еще более загадочной станции Вавилон 4, обращался к Деленн как к За-вален. Когда он сам был на той станции, он видел себя, убивавшего Анну — именно так, как это случилось на самом деле.
— Что... — он проглотил тяжелый ком в горле. В его голове пульсировала боль. — Что теперь будет?
— Тебя они, наверное, убьют. Меня... меня уже покарали достаточно. Я не мертва, но это уже ничего не значит. Джон... Я... я...
Гнев Шеридана полностью испарился. Недоверие и подозрение остались, но злость пропала, — для нее просто не было места. Никогда раньше он не чувствовал ее близость к себе, как в этот момент.
— Посмотрим, — сказал он.
Теперь, когда он перестал злиться на нее, в его уме начали возникать планы бегства отсюда. Первейшим долгом заключенного является побег.
— Посмотрим.
Синевал — вот где самое слабое звено. Он горд и высокомерен, и, возможно, помнит их последнюю встречу. Может быть, ему захочется прийти сюда, чтобы поиздеваться над Шериданом, и тогда у него появится шанс. У Деленн могут найтись оставшиеся верными ей друзья в Сером Совете, — Шеридан сам видел, какие сильные разногласия царили в нем в последний раз. У него не было оснований ожидать, что теперь что-то изменилось. И еще были Корвин и Бестер. Может быть, они как-то сумеют помочь...
— Прости меня, Джон, — прошептала Деленн. — Из-за меня ты погибнешь. Я предала тебя и... и...
— Я еще не умер, — ласково напомнил он ей. — И потом, когда это кончится, у нас будет довольно времени, чтобы поговорить о предательстве.