Читать интересную книгу Хайноре (СИ) - Миллер Ронни

— Боги, старые и новые, как красиво…

Ветер трепал её кудри, заслоняя виды, но Лира все же смогла разглядеть поместье Близ Гри. Его невозможно было не заметить! Экипаж спускался по широкой дороге, что брала истоки в долине, а потом, за пределами кольца холмов, начинала спуск в низину, где и раскинулось в густом лесу огромное поместье Хозяина Близ Гри. Высокие стены, по северному аскетичные, обнимали огромный, больше, чем родовое поместье Оронца, особняк и чарующе зелёный сад.

— Видишь? Плотный, как терновник, — шептала ведьма, указуя на заросли рукой, Лире вновь померещился звон колец и бубенцов, но на запястье Альмы висела только тонкая белая нитка, оторванная от платья. — Это барбарис. Чёрный, как небеса Лима.

Они переглянулись. Зовётся Хозяином Барбарисовой рощи… Лира улыбнулась своими мыслям, и ведьма улыбнулась им в ответ. Боги, боги, боги! Похоже, мы не ошиблись…

Встречала их целая ватага слуг, вылощенных, прямых, как вкопанные вилы, в опрятных чистых одеждах, а во главе отряда стоял командир в ливрее, седой и строгий, не хватало только орденов и генеральской цепи на шее.

— Миледи Оронца, дозвольте назваться, камергер лорда Близ Гри, Малуш Дитор, — поприветствовал её старик. — Рады. Очень ждали. Позвольте сопроводить вас к милорду.

Лира присела в неглубоком, подобающем случаю реверансе, и с тонкой, поставленной улыбкой взяла камергера под руку. От всего этого веяло королевским лоском и придворный выучкой, леди Оронца казалось, словно бы сейчас её представят королю. Алесса говорила, что лорд Холмов очень важный для короны человек, и потому его Величество окружил того всеми благами и заботой. Однако Лира совсем не ожидала, что это далёкое от столицы поместье будет едва ли не величественней и строже королевского дворца. Впрочем, строгость присуща военным, а лорд Дормонд по словам сестры носил не только цепь вельможи, но и почётный военный титул.

Лучшая партия для сестры Советницы короля.

На пороге особняка Валирейн внезапно занервничала, словно бы сейчас, в этот самый миг, решалась её судьба, судьба всего мира и мира богов. Словно бы все зависло от неё и одновременно ничего. Она почувствовала силу и слабость, жгучее чувство малодушной трусости, острого желания убежать сейчас к сестре, к отцу в кабинет, спрятаться под его столом, и пусть все её ищут сколько хотят, Лира ни за что не выйдет. Но нельзя… нельзя сдаваться. Она обернулась украдкой, поймала глазами взгляд Альмы, такой спокойной и всезнающей, сильной и безжалостной к себе и к другим. Как же я хочу сейчас быть ею…

Отец всегда говорил, что за стойкой силой, стоят годы слабости и унижений, а за уверенностью — годы сомнений и тревожности. Выстоит ли она эти годы страха, прежде чем стать бесстрашный?.. Или сломается, не сможет?

Они вошли в особняк, их каблуки стучали по белокаменному полу, усеянному паутиной благородных трещин, говорящих о том, насколько стар дом хозяина Холмов. Потом их ноги отстукивали сердечный бой по скрипучему паркету, глаз касалось великолепие витражей, картин и гобеленов, ослепительной белизны стен. Дубовые двери, изукрашенные резьбой работы какого-то тонкорукого бога, толстые ковры, устилающие холодный пол огромного гостевого зала с камином, диванами и картой Королевства во всю стену. Всё это промелькнуло перед глазами Лиры так быстро, будто они не шли, а бежали.

В зале их ждал мужчина. Одетый в туго стягивающий живот домашний камзол, высокий, широкий, как стол в королевской обеденной зале. Его голову венчала пламенно-рыжая грива, а черты лица и шею скрывала густая борода. Глаза его были такими светлыми, что как будто прозрачными, но тяжелые брови и усталый вид, делали взгляд мрачным и угрюмым. Он крепко сжимал в руке кубок, и как раз сделал из него один большой глоток, когда они входили в зал.

— Милорд, прошу, леди Валирейн Оронца, дочь Советника Его Величества, наследница герцогства Дартхоу, Гриспельского полуострова и южноморского архипелага Накрима, — голос камергера звонко разбивался о высокий свод зала, перекрывая даже вой горного ветра за окнами. — Леди Оронца, пред вами лорд Дормонд, хозяин Холмов Близ Гри, почётный член королевского ордена чести, будущий наместник Северных островов.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Камергер замолк, воцарилась тишина. Лира слышала, как её собственное сердце громко бьётся о ребра, она вся онемела, оцепенела, вросла в мягкий астирский ковёр, как деревце с тонкими корнями. Сорка за её спиной тихо кашлянула, и Лира усилием воли заставила себя склониться в глубоком реверансе. Лорд Дормонд смерил её почти осязаемым взглядом и хмыкнул.

— Да, у невестушки-то титулов поболе будет.

Хозяин Холмов усмехнулся, Лира поняла это по дрогнувшей бороде, и только. Голос его был утробным и низким, с хрипотцой, так звучал не прочищенный орган в королевской бальной зале. А когда Валирейн подвели ближе, она онемела ещё сильнее. Лорд и впрямь походил на медведя, огромный и заросший, словно бы одичал здесь, далеко от столицы, от него и пахло как от животного, которого давно не мыли… Лира никогда не считалась слишком маленькой, она пошла в мать, высокую и стройную, она была выше старшей дочери королевы, принцессы Делайны, и почти на пол головы выше Альмы, но высоко задрала голову, чтобы посмотреть в глаза своему будущему супругу и если бы подошла вплотную, то макушкой едва достала бы ему до подбородка.

— М… Милорд. Очень рада нашей встрече.

Медведь хмыкнул. Смерил её уставшим взглядом опухших, покрасневших глаз. Глубоко вздохнул, так что пуговицы на животе затрещали, и сделал ещё один глоток из кубка. А когда отнял чашу от губ, на его бороде повисло две прозрачно-красные капли, а от выдоха пахнуло вином.

— Вы крайне милы, — заключил лорд, — Уж точно милее своей сестры. Что ж. Добро пожаловать в Холмы, госпожа Оронца. Полагаю с дороги вы хорошенько устали. Покои для леди и её свиты готовы, Дитор? — Камергер ответил увтердительно, лорд кивнул и снова посмотрел на Валирейн: —Обращайтесь к слугам без стеснения, они выполнят любую вашу просьбу. Прошу меня простить, есть пара дел, не требующих отлагательств. — Он вздохнул, посмотрев на свой опустевший кубок. — Встретимся за обедом, миледи.

Хозяин Холмов склонился перед ней в поклоне, припал губами к руке, уколов кожу жёсткой бородой и откланялся.

Только тогда Лира наконец выдохнула.

Предостережение

— Милее, чем сестра? Что это значит?!

— Похоже, он считает Алессу Оронца непроходимой стервой, — заключила Альма, помогая Лире выбраться из дорожного платья. — Не могу с ним не согласиться.

Валирейн фыркнула, но спорить не стала. Всё они так считали.

— А ты как будто меняешься… — леди Оронца смерила отражение ведьмы оценивающим взглядом. — Уже и говоришь, как уроженка королевства.

— Я не меняюсь, госпожа. — Альма подмигнула ей из зеркала. — Я просто хорошо притворяюсь.

Они хором засмеялась, но вмиг смолкли, когда в покои вошла Сорка. Она несла чан с водой, мыльный настой и полотенца.

— Вам не мешало бы умыться с дороги, миледи, — сказала она, поймав на себе заинтересованные взгляды.

Лира кивнула. Верно, это было бы очень кстати.

— Как он тебе? — Она склонилась к ведьме, говорила тихо, чтобы не слышала Сорка, хлопочущая в другом конце огромной комнаты. — Скажи с честностью.

— Ну-у, — загадочно протянула Альма. Закончив со шнуровкой, она выпрямилась. — Он похож на медведя. И по всем чертам подходит под пророчество Древних. А ещё, кажется, он любит разогреть себе кровь.

— Разогреть кровь?

— Приложиться к чаше.

— К чаше… Ах! Вот, про что ты… Кхм…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Одна из мужских бед. Кто-то страсть как любит поесть, так, что обретает в последствии округлые формы, будто у рожениц. Кто-то, как лорд Оронца, ни дня не может прожить без хорошего табака с юга. А кто-то — без фляги с горячительным.

— Почему они такие? — Лира вздохнула, чувствуя себя ребёнком. — Мужчины? Почему они потворствуют своим слабостям?

Альма бросила на неё быстрый взгляд в зеркало, спуская платье с плеч.