большие пальцы внутрь. Когда думаешь над чем-то, появляются две вертикальные морщины между бровей. Когда знаешь, что врешь, или придется врать, трогаешь шею. И ты до истерики боишься, узких темных пространств. Я так понимаю, в темнице ты, все же была. Интересно, когда именно тебя оттуда вытащили?
Поздно, слишком поздно.
— В тот день, когда мы пролезли во дворец, и ты была в оцепенении, твои глаза, на один миг поменяли цвет, превратившись из зеленого в ледяной, и обратно. Когда мы пришли в подземелье, я понял все и сразу, как по выражению лица, так и по поведению.
Он взглянул на меня, лишь секунду, но этого хватило, чтобы мне стало стыдно. Я вернулась на свое место, и опустила голову. О том, что я обладаю магией, способной менять лицо и тело, знали единицы. Кроме Адданг, Урмана и Фотса, об этом знал отец и Августин. Рику рассказать об этом, некому, но он узнал меня. Узнал сразу, несмотря на то что понравившиеся ему изумрудные глаза, сияли цветом голубого льда. Узнал по морщинам, привычкам и тем прочим мелочам, на которые я не обращала внимания.
Опасный брат.
— Скажи мне, а какое лицо настоящее?
— Это имеет значение?
Иен не была красавицей, но определенно привлекала внимание мужчин. Своей фигурой, кротким нравом, красивыми глазами. Может, именно она так желанна его сердцу? Но Рик, снова удивил ответом.
— Для меня нет! — Я был увлечен разными женщинами. И по цвету кожи, и по фигуре, и по форме глаз. А полюбил — одну, и вовсе не за внешность.
— А за что тогда?
Он сделал последний глоток вина. Встал, подошел к бутылке, налил еще, посмотрел на меня, посмотрел на бутылку и, забрав ее с собой, вернулся к камину.
— Не знаю. Просто щелкнуло что-то, когда ты испугалась, и я понял, порву любого, кто попробует причинить тебе вред. Вот и все!
— Но ведь ты меня не знаешь!
Он, действительно, даже не знал, как я на самом деле выгляжу. Но при этом утверждает, что любит меня. Это походило на бред сумасшедшего.
— Я тебя чувствую, дорогая! А все остальное — мелочи. Что-то ты расскажешь, что-то расскажут другие. Как-нибудь смогу сложить общую картинку. У меня, все-таки, на это вся жизнь впереди.
Я проиграла. Проиграла в тот день, когда дала ему слово, выйти замуж, не подозревая, что Рик сможет все узнать. Я даже не думала, что подобное возможно.
— Есть хоть малейшая возможность, что ты спокойно вернешься в свою страну, с богатством, о котором не мог и мечтать?
— Только если ты поедешь со мной! — во взгляде сталь. — Спешу напомнить — ты дала мне слово, что как только королева вернется на престол, и будет в безопасности, выйдешь за меня замуж. Ты в полной безопасности, и престолу никто не угрожает.
Стоило попытаться…Это ж надо было так облажаться. Я изначально ошиблась с «опасным» братом. Делать нечего…
— Что ты хочешь узнать?
Он откинулся и улыбнулся. По-доброму, по-простому, без оскала победителя, который часто появляется на лицах мужчин, выигрывающих в споре.
— Все! Ты вправе сама решать, чем готова поделиться сейчас, а что, пока, предпочитаешь оставить при себе. Но я очень хотел бы знать, кто законная королева. Знаешь, лет через десять, быть может, пятнадцать придется доказывать всему миру, что ты не узурпатор. Хочу быть в курсе. Опять же, деток, надо будет в безопасное место отправить.
Он рассмеялся, когда я закатила глаза, и сделал очередной глоток из бокала.
— Я законная правительница. Родилась во дворце, тридцать три года назад, и стала долгожданным ребенком. У мамы было шесть потерь детей в утробе, и еще двое, родились мертвыми. Королевство нуждалось в правителе, но родилась дочь. Несмотря на то, что совет требовал продолжать попытки зачать сына, отец отказался. «В нашей стране и до этого правили женщины. И как помниться, у них это неплохо получалось». — отвечал он им. Для него жизнь мамы была более ценной, чем потребность страны в мальчике.
Я рассказывала и наблюдала за реакцией Рика. Выбор моего отца он поддержал, коротким кивком, как и то, что мои притязания на трон законны. Увидев, что я слежу за ним, он отсалютовал мне, прежде чем сделать очередной глоток. Я же, продолжила.
— Меня начали обучать правлению. Когда все остальные развлекались на балах, я принимала аудиенции высокопоставленных вельмож. Когда все влюблялись, я подписывала мирные соглашения. А когда все… Ну, суть ты понял. Единственным другом, мне был Августин. Добрый, заботливый друг, который учился со мной фехтованию, и планировал стать главным представителем нашей страны за границей. К сожалению, когда умер отец, мне пришлось просить его занять другую должность.
Это случилось через год, после того как он взял себе в жены Лауру. Не лучший выбор, как по мне. Но мать тогда, уже полтора года, как умерла, от больного живота, а королю нужна королева. Лаура была молода, игрива и хороша собой. Все рассчитывали на то, что у короля появится наследник.
Я не хочу ее обвинять, потому что не знаю, было ли это ее рук дело, или кого-то из ее приспешников, но отец скончался. На престол я не хотела, но выбора не было. Августин согласился помочь, мы обручились и взошли на престол вместе. Лауру сослали из дворца, и дела пошли в гору. Днем мы делили обязанности по стране, ночью — одну постель. Мы привыкли друг к другу, и даже, думаю, в какой-то мере полюбили. Но стоило мне забеременеть, как Лаура вернулась во дворец, сославшись на набеги. А пока мы разбирались…
Ночью я проснулась от того, что в комнате стоял какой-то хрип. Августин лежал на кровати, с перерезанным горлом, а она стояла, вся в крови, с кинжалом в руках, и смотрела на меня. Я кричала так, что должна была разбудить весь дворец. Чуть позже, мне рассказали, что она притащила своих людей, которые стояли с оружием, и не пускали ко мне никого. Я же, не выдержав всего, просто лишилась чувств.
Когда очнулась, была в монастыре. Мне сообщили, что ребенка я потеряла, супруг скончался, а королевством управляет Лаура. Сначала я ничего не чувствовала. Пустота в мыслях, пустота в сердце, пустота в душе. Даже мои совершенно седые волосы, не вывели из состояния, в котором я пребывала. Думаю, в тот день, что-то внутри меня сломалось.
Не знаю сколько прошло времени до того, как я пришла в себя, но этот день наступил. Правителей учат справляться с любыми сложностями, и думать только о