Читать интересную книгу Первопрестольная: далёкая и близкая. Москва и москвичи в прозе русской эмиграции. Т. 1 - Александр Дроздов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 24 25 26 27 28 29 30 31 32 ... 117

Невский поручил своим батюшкам дать гардиналам ответ, и те, сдумав, отвечали:

— От Адама и до потопа, а от потопа до разделения язык, а от разделения язык до начала Авраамля, а от Авраама до проития израильтян сквозь Чёрмное море, а от исхода сынов израилевых до смерти Давида-царя, а от начала царства Соломонова до Августа-царя, а от начала Августа до Рождества Христова и до страдания и воскресения Его, а от воскресения Его и на небеса вознесения до царства великого Константина и до Первого собора и до Седьмого собора — всё это мы знаем хорошо, а от вас учения не принимаем.

Отцы были чрезвычайно довольны, что дали папе такой победоносно учёный ответ, а умнейшие гардиналы должны были, конечно, с великим срамом возвратиться в землю свою.

Между тем Батый, разграбив Европу до Владиславы, повернул вдруг в свои улусы, на Волгу: в Каракоруме умер великий хан Удегей, и надо было быть к делу поближе. Но с Волги Батый вдруг прислал на Русь повеление, чтобы все русские князья явились к нему в ставку. И более чем на двести лет повисла над разгромленной Русью тяжкая туча татарская.

Этот период русской истории освещён русскими историками не достаточно беспристрастно. Как ни велики были злодейства и поборы татар, всё же нельзя замалчивать страниц, ещё более ужасных, о том, как жили в эти годы наши предки, о шатаниях Руси, о её изменах тяжких, которые для неё были в тысячу раз больнее «поганьского насилия».

Татары не тронули русской жизни: только плати дань, а там живи и верь, как тебе хочется. Когда в 1246 году Батый впервые произвёл перепись населения на Руси, то все попы из числа данщиков были исключены. Они весьма гордились таким вниманием великого завоевателя, высоко носили голову, и когда митрополиту было предписано молиться за хана, его семью и благоденствие Золотой Орды, то нужно ли говорить, что это повеление его поганьского величества было выполнено с полным усердием? И мало того, что попы не несли никакой дани, особый ханский ярлык оберегал и веру: «А кто из наших всяких чиновников, — говорилось в ярлыке, — веру русских похулит или ей поругается, тот ничем не извинится и умрёт злою смертию».

Татарам скоро надоело самим возиться со сбором дани, и они стали отдавать её на откуп. Откупщиками являлись купцы хивинские и бухарские — тогда их звали бесерменами, — а также и евреи. Последние при сборе дани отличались особой жестокостью. Хотя Володимир II и очистил государство своё «от сих тягостных пришельцев», но ненадолго: как мыши, они появились снова, расплодились всюду и повели свою линию. Так как денег на Руси было мало, то народ платил дань шкурами медведей, бобров, соболей, чёрно-бурой лисицы… От каждого отца, имевшего трёх сыновей, брали одного, забирали девок, не было пощады нищим. Весь этот полон продавался венгерским и генуэзским купцам и перепродавался ими на невольничьих рынках Азии и Африки. Многие знатные фамилии итальянских республик разбогатели на этой торговле, а на нажитые таким образом богатства стали разводить у себя на родине «возрождение». Мудрено ли, что все свидетели тогдашнего «возрождения» единогласно утверждают, что вся Италия в те времена была одним сплошным лупанарием[69] и разбойничьим вертепом?..

И до того обездушела в то время Русь, что часто можно было видеть, как один татарин длинным кнутом гнал пред собой человек сорок, пятьдесят полона, и ни одному из пленников и в голову не приходило восстать. Всякий знатный татарин вёл себя на Руси как бог и царь. Правда, победы татар росли, росла их сила и слава. Византийские императоры из дома Палеологов заискивали перед ханами, и нисколько не затруднялись посылать в их гаремы своих дочерей. Русские великие князья должны были по первому требованию являться не только в ханскую ставку на Волге, но даже в далёкий Каракорум, который они переделали, конечно, в Харахорин и произвели от него глагол «харахориться». Когда князья отправлялись в ставку, отцы духовные тревожились главным образом о том, как бы они не поддались там прелести бесерменской, и всё уговаривали их стоять там доблестно за веру православную и с полной уверенностью обещали им за это самые первые места в Царстве Небесном, а ежели князья сквернились там кумысом, попы давали им отпустительные молитвы, как после величайшего осквернения.

Но когда какой-нибудь из князей попадал у татар в немилость и они шли на него ратью, то в полках их всегда, неизменно были и русские дружины. Русь чёрная, работная, сельская изнемогала под бременем татарщины — поборов — и в то же время видела, как её князья и вельможи светло веселятся вместе с знатными татарами охотой в необозримых лугах. Примечательно, что в первые времена татарского ига, по словам летописи, роскошь среди русских князей и их дружинников чрезвычайно усилилась, а следовательно, усилились и их поборы.

В своих дьявольских распрях князья не останавливались ни перед чем и скоро привыкли смотреть на Золотую Орду как на верховного судию в этих распрях и часто водили татар на своих недругов. Великий князь владимирский Андрей Ярославич, зять Данилы Романовича Галицкого, вероятно, заодно с тестем, мечтал уже в XIII веке о свержении ига, но нашлись свои же изменники, которые донесли об этом в Орду, и Андрей, после проигранной битвы с татарами, должен был бежать сперва в Новгород, а потом к шведскому королю. Посылку на Володимир татарских полчищ современники приписывали проискам Александра Невского, который в это время был в Орде. И действительно: он воротился оттуда с ярлыком на владимирское княжение, и духовенство встретило его у Золотых ворот с великим торжеством… Непонятно вёл себя и прославленный Калита. Когда в 1327-м тверичи со своим князем Александром напали на ордынского посла Чолхана и сожгли его в доме вместе со всей свитой его, Калита поскакал скорее в Орду с докладом об этом событии. Хан пришёл в ярость, дал ему пятьдесят тысяч войска, и Иван страшно опустошил Тверское княжество. В следующем году Иван получил за труды великое княжение и право собирать по всей Руси дань для татар. Это имело несколько неожиданные последствия: великие князья скоро навострились из собранной дани часть откладывать в свою казну, и таким образом постепенно собрались средства на борьбу с татарами.

Боярство иногда совсем отказывалось выезжать на службу к великому князю, на брань, а то хоть и выезжали, но «крепко за веру христианскую не стоят и люто против недруга смертною игрою не играют, тем Богу лжут и великому государю». Святители тоже чрезвычайно охотно бегали от поганых и приговаривали: «Несть бо греха еже бегати бед и напастей», — и старательно подбирали из Святого Писания примеры спасительности такого бегства.

Простой народ тоже большею частью предпочитал возить на себе баскаков, чем сбросить их. При татарских нашествиях народ большею частью бунтовал и требовал, чтобы вящие не бегали, а запирались вместе с ним, а ежели они всё-таки бежали, то он грабил их и, разбив их погреба, упивался винами заморскими, а по пути забирал на память кубки серебряные и стеклянные — стекло ценилось тогда весьма дорого. Правда, бывали иногда одиночные восстания. В 1262-м сразу, по звону вечевых колоколов, поднялись Володимир, Ростов Великий, Суздаль, Ярославль, Переяславль Залесский и выгнали от себя татарских сборщиков, а многих и перебили. В числе погибших был и отец Зосима: сперва был он монахом, потом изволением Божиим перешёл в магометанство, сделался сборщиком дани и мучил людей не хуже татар. Его тело выбросили псам.

Разложение души народной было налицо. Только этим и объясняется страшная продолжительность ига татарского. «Посмотри на поганых, — говорит обличитель-современник, — они не знают истинного закона Божия, но они не убивают и не грабят своих, не клевещут на них, не крадут у них, поганый не продаст брата своего. А если кого постигнет такая беда, то выкупят его и ещё дадут ему на первое обзаведение. Если они найдут потерянную вещь, они объявляют об этом на торговой площади. Мы же, православные, преисполнены неправды, зависти, немилосердия: братью свою ограбляем, убиваем, в погань продаём. Обидами, завистью, аще бы можно, снели бы друг друга, да Бог боронит». Весьма характерно, что в обличениях этих нет ни единого слова о причинах такого морального упадка народа…

Но Бог всё же не покидал совсем Своего христоименитого царства Московского. В Орде началась и шла, всё усиливаясь, «великая замятия». Точно насмотревшись на деяния русские княжьи, владыки Орды, упоённые властью и богатствами, очень скоро променяли шум опасных битв на удобства роскошного дворца и гарема и в борьбе за эти маленькие удобства начали у себя кровавую игру головами. Ханы свергали один другого с трона, резали, как баранов, своих ближайших родственников и заливали безбрежные татарские владения татарской кровью. Поэтому Русь скоро почувствовала некоторую «ослабу от насилья бесерменского», подняла голову и увидала, что на свете, несмотря ни на что, жить ещё как будто можно…

1 ... 24 25 26 27 28 29 30 31 32 ... 117
На этом сайте Вы можете читать книги онлайн бесплатно русская версия Первопрестольная: далёкая и близкая. Москва и москвичи в прозе русской эмиграции. Т. 1 - Александр Дроздов.
Книги, аналогичгные Первопрестольная: далёкая и близкая. Москва и москвичи в прозе русской эмиграции. Т. 1 - Александр Дроздов

Оставить комментарий