– Со мной все хорошо, – я уже не плакала. Скорее, наоборот, улыбалась. Слегка. Уголками губ. Стоило мне лишь взглянуть в знакомое лицо, в котором читалось волнение. В глаза, смотревшие на меня с облегчением и неким беспокойством. Опустить взгляд на чуть полные губы, которые сейчас сомкнулись в тонкую линию.
– Впустишь? – вопрос риторический. Если в первое его появление я не смогла оставить его на улице, то сейчас тем более не смогу. Не прогоню, когда он сам приехал ко мне. Возможно, его ждали дела на работе или же жена, однако он приехал ко мне, несмотря на занятость. Странное ощущение нужности. Слишком странное. Ведь раньше никто не пытался всеми силами достучаться до меня. Кроме него.
Кроме Ника…
Я отошла в сторону, дав ему пройти в прихожую, и закрыла за ним дверь. Только сейчас заметила, что в руках Ник держал пакет логотипом знакомого японского ресторана. Интересно, он сделал заказ себе домой или…
– Надеюсь, ты любишь роллы, – он обернулся через плечо и хитро посмотрел на меня, окинув взглядом спрятанную под шелком халата фигуру. Ностальгия. Когда-то давно я встречала его точно так же, только по телу теперь не стекала вода. Точнее не так. Она стекала, только капли душа заменили солоноватые. На место недоумения и некого предвкушения встала отрешенность. Но он об этом никогда не узнает.
– Люблю, – я попыталась искренне улыбнуться и, взяв из его рук пакет с едой, хотела разложить все по порциям на кухне, но была остановлена его сильной рукой, сжимающей локоть.
– Ты плакала? – он серьезно посмотрел на меня, будто я стояла не перед искусным любовником, изменяющим своей жене со мной, а перед детектором лжи. А я так не хотела показывать ему свою слабость. Никому не хотела. Он будто прочитал мои мысли, впитывал их каждую чертову секунду, пронзительно смотря мне в глаза. Наверное, лет десять назад я бы поежилась от такого взгляда взрослого мужчины, но мне не тринадцать лет. Мне нечего бояться, будучи уверенной в собственных действиях.
– Нет, – я ответила уверенно. Мама учила меня, что если ты собираешься кому-то врать, то в первую очередь поверь в эту ложь сам. И я в нее верила. Почти. Смотря друг другу в глаза, мы оба знали, что это слово ничего не стоит. Фальшивка. Однако Ник не стал более трепать мне нервы и задаваться вопросами, а просто отпустил, позволив пройти дальше.
Меня слегка трясло. Не знаю, с чем это связано. С обманом Ника или же с переживаниями о матери. Руки не слушались. Совсем. Я кое-как пыталась достать из пакета коробки, однако у меня все буквально валилось из рук. Казалось, я вновь вошла в то состояние отторжения всего окружающего, и это ощущение сохранилось бы еще до конца дня, если бы не почувствовала легкое прикосновение сильных рук со спины. Совсем невинное. Проходящее от предплечий к ладоням. Такое невесомое, ничего не значащее, но столь необходимое мне в данный момент. Ник схватил мои ладони в свои, все еще стоя за спиной, заставив почувствовать размеренное дыхание, опускающееся мне на макушку, управлял моими действиями, полностью освободив пакет от еды. Мне стало легче, когда я почувствовала отсутствие дрожи. Спокойнее. Странно, правда?
– Я скучал, – шепотом произнес он, проводя кончиком носа по моей шее. Я чувствовала, как он вдыхал мой аромат, как его руки скользнули с запястий на плечи. Опускались все ниже и ниже, плавно очерчивая мою фигуру.
Я замерла на месте, не смея шевелиться. Ощущая каждой клеточкой тела его желание. Его тоску. Я тоже скучала. Очень сильно. Даже если не могла себе в этом признаться. Я скучала. По его рукам, по резким движениям, благодаря которым он развернул меня и, не дав вставить хоть слово, заткнул рот страстным поцелуем. По властным губам, заставляющим меня мысленно находиться где-то далеко, оставляя рядом с собой лишь этого мужчину. По напору, с которым он доказывает сказанные им слова.
Я скучала, но эта тоска не уйдет дальше моих мыслей…
Поцелуями он скользил вниз по шее, задевая пульсирующую жилку, руками пытался развязать пояс халата, стараясь как можно быстрее прикоснуться к обнаженной коже. В несколько мгновений я впала в омут его сильных рук, чувственных губ и пьянящего аромата «Дольче», ставшего в последние несколько недель таким родным и любимым. Казалось, он стал моим новым источником кислорода. Моей жизнью. Моим всем. Как и сам его обладатель.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Как же мне не хватало тебя, Лика, – его жаркий шепот распалял меня, а слова ворвались в голову, не в силах выйти оттуда. Прокручивались раз за разом, улавливая его тон, жар его голоса. Саму суть слов. Незабываемо. Ново.
Ник, не церемонясь, стянул брюки с боксерами. Громко рыкнув, он посадил меня на тумбу и резко вошел на всю длину, зная, что я готова для него. Всегда готова. Даже при таких быстрых действиях. Он двигался быстро. Не сдерживаясь. А мне оставалось только цепляться за сильные руки в поисках хоть какой-то опоры. И стонать. Громко. Протяжно.
Губами он будто пытался уловить каждый издаваемый мной звук, каждый вздох. Старался впитать в себя всю меня. Но это не главное. Я делала то же самое. Мне так хотелось закрыть глаза от удовольствия, окончательно утонуть в нашей страсти, но изо всех сил старалась не поддаваться чувствам, а смотреть в потемневшие карие омуты, в которых отчасти просвечивались зеленоватые капельки, напоминающие об этом оттенке его глаз.
Эта интимность. Только наша. Только мы вдвоем. И больше никого. Только наша страсть. Только наши тела, двигающиеся в такт друг к другу. Только мы вдвоем.
– Кричи! – громко рыкнул он.
Так происходило всегда. Это требование стал привычно и ожидаемо с каждым нашим сближением. Ему не стоило просить меня кричать во время секса, зная, что я и без того получаю удовольствие от его действий, выражая его стонами наслаждения. Но ему это нужно. И в последнее время это было нужно мне. Плевать, если голос охрипнет. Абсолютно. Главное – мы оба получали удовольствие от невесомого, но властного «Кричи!»
Мы кончили одновременно. Вместе. Впервые в жизни чувствую, как в меня изливалось семя во время собственного оргазма. Так приятно наблюдать все прописанные на его лице эмоции, о которых до этого я могла лишь догадываться, так приятно чувствовать сжимающие мои бедра пальцы, после которых останется новая порция синяков. Приятно видеть только-только открывшиеся после кульминации глаза. Они вновь стали яркими. Насыщенно-зелеными. Такими прекрасными и родными, что я не могла налюбоваться на них. Странное ощущение. Весь этот день казался мне странным. Как и его спонтанный приезд, как и чувства, которые он во мне вызывал только что.
И одно из них – замешательство…
– Все хорошо? – он вопросительно выгнул бровь и провел большим пальцем по искусанным губам. Словно извинялся за собственную несдержанность, не осознавая, что она оказалась взаимна.
– Да, – ответ не был до конца честным, потому что вызванное этим мужчиной недоумение не прекратило бить ключом в моей душе. Однако я позволила себе искренне улыбнуться, прижимаясь щекой к его ладони, и не задумываться об этом. Выкинуть из головы. На время. Пока не решу, что это такое и как с этим чувство поступить.
– Закрой глаза и открой рот.
– Ты собрался проверить меня на доверие, как в детстве? – поинтересовалась я, глядя на игривую улыбку Ника. Он однозначно что-то задумал, однако это меня ни капли не настораживало – я всецело доверяла ему.
– Почти, – на секунду он прикоснулся своими губами к моим, оставляя на них невесомый поцелуй. Мне хотелось углубить его, поиграться с его губами, встретиться в медленном танце с его языком, но этого мне сделать не дали, отстранившись. – Закрой.
Я подчинилась его просьбе, стараясь не нарушать негласные правила игры. Но кто мне запрещал пользоваться другими органами чувств? К примеру слухом, который улавливал шуршания со стороны и легкий смех Ника. Или осязанием, стоило мне протянуть руки вперед и почувствовать перед собой знакомое тело. Уже снял рубашку с пиджаком, оставляя голый торс на мое растерзание. И я пользовалась ситуацией, как могла. Гладила его кожу, слегка царапала грудь коготками. Я слышала, как Ник шумно вдыхал воздух, однако вскоре убрал мои руки с груди, не забыв поцеловать ладони, и вернул их мне на колени. Он продолжил шуршать недалеко от меня, а затем, когда шум закончился, ощутила возле уха его дыхание, а затем шепот: