Головань внимательно посмотрел на старого казака:
-- Думаю, что Вы, дядько Матвей, были правы, когда говорили, будто упыря к Вам кто-то посылал. Похоже, ведьма хотела с Вами посчитаться за ваши разговоры о ней. Я, конечно, намного моложе Вас. Вы мне, по возрасту в отцы годитесь, только все равно скажу: "Если, взялся с нечистой силой, биться, то на пол - пути не останавливайся, бей ее, пока не свалишь замертво. Ваша нерешительность, Вам чуть жизни не стоила" Ну, ладно, об этом. Давайте ужинать. Слава Богу, все живы и здоровы, а нечисти в Ваших краях поменьше стало.
Наутро, лишь только стало светать, казаки уже были в седлах.
-- Что же так торопитесь, хлопцы. Погостили бы. Когда еще Бог приведет, свидеться?
-- Не можем, дядьку Матвей. Кошевой давно от нас вестей ждет. Пора на Запорожье.
-- Ну, удачи. Берегите себя. Заезжайте к нам. Всегда будем Вам рады. Держите путь прямо на солнце, а после обеда - спиной к солнцу. Вечером будете на Крымской дороге.
Хлопцы рысью поехали прямо через степь. Кони летели, приминая высокую траву, как лодка разрезает носом воду, отбрасывая в разные стороны волны. Из-под копыт выскакивало перепуганное зверье и в небо взлетали всполошенные птицы. В полдень остановились на отдых. Пообедали. Дали коням передохнуть, и продолжили путь.
-- Как думаешь, Игнат, наши уже выступили? - спросил Степан.
-- Думаю, что да. Время уже не терпит. Дай бог, чтобы догонять не пришлось. Запорожцы маршируют быстро.
Казаки пришпорили коней. Солнце еще только подкатывалось к горизонту, а хлопцы уже стояли у дороги, ведущей на Крым.
-- Наши пока не проходили. Следов войска не видно.
-- Смотри. Дорога совсем пустая. Даже чумаков не встретили, - как будто размышлял вслух Степан.
-- А ты думаешь, на Украине не знают, что война с татарами будет? Кто же из людей сейчас в Крым ехать решиться? - ответил Игнат.
Начинало темнеть. В небе зажигались звезды, освещая воздушное темное покрывало. Вдали показалось множество мерцающих огоньков. В отличие от холодного серебряного света небесных звезд, земные огни были красные и живые; они постоянно изменялись в размере.
Степан поднял голову и вдохнул в себя воздух через нос, как делают собаки на охоте, улыбнулся и сказал:
-- Наши. Саломату варят.
Впереди перед хлопцами в степи расположился военный лагерь Запорожских казаков. Головань с Колодой рысью направились к стану Сичовиков. Не доезжая шагов двести до лагеря, хлопцев кто-то окликнул:
-- Кто едет? Назовись!
Прямо перед Игнатом и Степаном появились три темные фигуры, как будто из-под земли выросли.
-- Хорунжий Головань и казак Колода, - ответил Игнат.
Один из спрашивающих подошел ближе и взял под уздцы коня Голованя. Внимательно посмотрел на Игната.
-- Я знаю хорунжего. Это точно он. Хлопцы, пропустите их.
Игнат и Степан поехали дальше. Казацкий стан раскинулся в миле от дороги. Стреноженные кони паслись недалеко от лагеря. Шатров поставили немного. Головной - для кошевого, несколько - для старшин и для провианта, на случай дождя. Казаки любили спать в открытом поле, наслаждаясь свежим летним воздухом и чарующим видом ночного украинского неба, где звезды казались такими близкими, что можно было рукой до них достать. Телеги выставили вокруг лагеря. Варили саломату - это гречневая каша с салом, сваренная в степи на костре. Она считалась самой вкусной едой. Казаки уплетали ее с таким старанием, что казаны, после ужина, мыть не надо было.
-- Браты казаки, подскажите, где шатер кошевого? - спросил Игнат у сидящих возле костра хлопцев.
Те, глянули на Голованя, потом на Степана и один из сидящих проговорил:
-- Игнат, это ты? Что-то давно тебя видно не было.
-- Да, я это. Где кошевой атаман.
-- А вон его шатер. Возле входа стоит часовой, и бунчук в землю вставлен.
Подойдя к головному шатру, Игнат обратился к казаку, стоявшему на посту:
-- Доложи атаману, что хорунжий Головань и казак Колода просят принять их.
Часовой зашел в палатку. Через мгновение вернулся и сказал:
-- Кошевой атаман ждет Вас.
В шатре, кроме, Ивана Шульги был полковник Череда. Атаман обратился к вошедшим казакам:
-- Ну, что полковник Кульбас будет с нами в походе?
-- Будет, Батько атаман. Он прибудет с полком в указанное Вами место через два дня.
-- Ну, слава Богу! И наше войско подоспеет туда в это же время. Ну, рассказывайте, что там случилось? Почему так долго не возвращались?
-- Когда мы приехали в имение полковника, он был болен. В том состоянии Кульбасу, не то что в поход идти, но думаю, и жить ему оставалось недолго. При помощи тамошнего знахаря удалось узнать причину его болезни и способ ее лечения. Вот мы и помогли полковнику избавиться от недуга. А сейчас он здоров и выступил со своим полком на соединение с нами, - спокойно рассказывал Игнат так, как будто речь шла о вчерашней погоде.
Степан с удивлением поглядывал на Голованя, но помалкивал. Кошевой, перехватив взгляд Колоды, спросил:
-- Что же это за болезнь такая, что и жизнь его была под угрозой? Сколько лет полковника знаю, он даже не кашлял никогда.
-- Да, как Вам сказать, Батько? Странная хворь, конечно, - пытался выкрутиться Головань.
-- Что ты крутишь, хорунжий? Или я уже веры не имею у казаков? - возмутился Шульга.
-- Да, Бог с Вами, что это такое Вы говорите? Ладно, скажу, как есть. Сатана приложил свои лапы к болезни полковника, а попросил его об этом ясновельможный князь Острожский, - переходя не шепот, проговорил Игнат.
Кошевой задумчиво, как будто сам с собой разговаривая, произнес:
-- Насчет сатаны, ничего не скажу, я с ним не знаком пока. А вот с князем Острожским имел удовольствие сталкиваться. Это очень похоже на его манеры. Он мог еще и не такое придумать. Счастье, что Кульбаса удалось вырвать из его дьявольских рук. Ладно, мы еще сочтемся, ясновельможный...- и, обращаясь к Игнату, добавил, - Есть к тебе еще задание. Дело непростое. Возьмешь полсотни казаков из Незайманьковского куреня, и поедите в степь ближе к Перекопу. Там, сейчас, татары часто на охоту выезжают. Постарайтесь захватить кого-нибудь поважнее из них: ну там бея какого-то или мурзу. А в разговоре, между собой, побольше ругайте ихнего хана, не стесняясь в выражениях и, добавьте, что джигиты ихние - трусы и слабаки, а поединщик у них вообще хуже бабы. А у нас, мол, есть богатырь, равных которому нет во всем свете. И, если бы их Герей был посмелее, то выставил бы на бой своего батыра, против нашего. Где стоит наш лагерь, можешь не говорить. К тому времени, я думаю, они уже и сами это знать будут.