— Значит, быть городу. Приходится признать, что у Алферова интуиция развита не худо.
— Точно. И потом не забывай: он из старой гвардии, а они все универсалы, и в вопросах геологии он разбирается не хуже профессионала. На Земле с пегматитами связаны урановые руды, на Луне пегматиты нехарактерны, но они обнаружены и в них найдены трансураниды. Думаешь, ему трудно сделать вывод?
— Ладно. Теперь объясни мне вот что… — Саша помедлил, собираясь с мыслями, похлопал ресницами и уставился на Михаила.
— На Луне, сколько мне приходилось сталкиваться, коры выветривания нет. Слой реголита не в счет. Перенос и накопление его чисто физические. А вот рухляк над пегматитовой жилой похоже каолинизирован, а это уже химические процессы. Как увязать их с нетленностью всего сущего на Луне?
— Ну, во-первых, физическое выветривание на Луне все-таки происходит: резкая разница температур при смене дня и ночи, солнечная и космическая радиации, микрометеориты, наконец, — все это приводит к разрушению первичных пород и способствует образованию реголита…
— Я считал, что реголит преимущественно вулканического происхождения, — перебил Макаров. — Выбросы пепла, лапиллей, бомб и отчасти материал, разлетающийся из кратеров при ударах метеоритов.
— Придется внести ясность, — усмехнулся Субботин. — Я говорил способствуют, потому что реголит — продукт сложного взаимодействия многих факторов. Конечно, основная масса рыхлого материала, составляющего реголит, поступает в результате вулканической деятельности и ударов метеоритов, но уже первые экспедиции на Луну установили, что в толще реголита можно выделить отдельные слои, и ты знаешь, что на Земле слои наблюдаются только в породах осадочного происхождения и свидетельствуют о смене условий накопления осадков. Появление слоистости на Луне также связано с изменением условий. Каких? Это пока не вполне ясно, но несомненно, что те процессы физического выветривания, о которых мы говорили, безусловно, влияют на формирование реголита. Это во-первых. А во-вторых, химическое выветривание, хотя и в незначительной степени, конечно, существует и на Луне. Ты обратил внимание, что более выветренный рухляк, в том числе со следами каолинизации, располагается не столько снаружи, сколько в глубине жилы?
— Пожалуй, — протянул Саша, припоминая разрез.
— Это потому, что выветривание происходило за счет выделяющихся из полости газов и паров воды, скорее всего насыщенных сернистым газом, и в этом случае происходило уже химическое выветривание, ибо сернистый газ и вода, несомненно, образовывали серную кислоту, что, кстати, обычно случается и при извержении вулканов. Отсюда и обратная зональность коры выветривания по сравнению с земными условиями. Надеюсь, тебе не надо доказывать, что эти пары и газы были. Кое-какие их остатки мы наблюдали.
— Да, конечно. В Майиных кристаллах был сернистый газ, — подтвердил Сима.
— Я думаю, не только кислород способен образовывать такие кристаллы, — продолжал Субботин. — Другие газы тоже. И не только в пещере. Мне кажется, что воронки и являются захоронениями как раз таких кристаллов. При нарушении равновесия среды они превращаются в газ, и воронка обрушивается. Все, кому приходилось побывать в воронке, говорят, что вездеход швыряет, как на волнах. Все в один голос твердят о каких-то непрерывных шорохах.
— Шорохи пространства! — засмеялся Сима, вспомнив события в пещере.
— Они самые, — подтвердил Субботин. — И, наконец, самое необъяснимое с точки зрения гипотезы ледяных захоронений, но прекрасно согласующееся с гипотезой кристаллов газа — странные повреждения на колесах, иногда днищах вездеходов: трещины и отколы на ободах, часто изъеденная, будто ободранная наждаком их поверхность. Бывают и более серьезные повреждения. Известны случаи, когда экипаж, попавший в воронку, находили мертвым. До сих пор это объясняют разгерметизацией и перепадом давления. Внешне это так и есть, но я думаю, причина внезапной разгерметизации — взрыв газов.
— Да, — протянул Сима, — не зря наш Баженов называл их сковородками, и каждая третья ловушка на полигоне неожиданностей — воронка.
— Мальчики! — вдруг вскочила Майя, по ассоциации вспомнив студенческие годы и свою подругу. — Здесь Светлана! Мне оставили ее код.
Она быстро набрала цифровое сочетание, и на экране появилась комната. За письменным столом сидела Светлана Мороз. Услыхав сигнал связи, она повернула голову и улыбнулась.
— Вы где это? Бессовестные, собрались все вместе и мне ни слова. А я жду, жду, когда они придут в себя… Ну, здравствуй, Система!
— Привет!
— Давай к нам!
— Мы у Майи, в служебке, — посыпались в ответ радостные восклицания, только Саша не проявил своих чувств, хотя и он не остался полностью равнодушным к встрече, но, видимо, сохранился все-таки где-то в глубине ледок со времени последнего разговора, который уже ничем не растопить…
— Что же ты молчишь? — пристально глядя на него, спросила девушка.
— Мы с тобой уже поговорили…
— Ты не рад, что я здесь?
— Почему? — Саша пожал плечами.
— Начинается выяснение отношений, — заворчала Майя. — Ну-ка, кончай эти дипломатические переговоры и давай сюда!
Встречать прибывших с рейсовым кораблем новых сотрудников собралась почти вся станция. Это была не только традиция. Кроме почты, которую каждый ждал с нетерпением, понятным разве что полярникам, обычно прибывали грузы, оборудование и приборы, которые надо было разнести по складам или лабораториям, но самое главное, далеко не каждый рейс появлялись на станции свежие люди с Земли. Как ни хороша телеинформация, но у нее не спросишь, что нового в родных местах, и приезжие всегда окружались повышенным вниманием. Словом, поводов для общего сбора было более чем достаточно, и когда открылся шлюз и вездеход вкатил в зал, у противоположной стены встречающих столпилось не меньше, чем на перроне вокзала.
Первым из люка выскочил Василий. Он галантно подал руку, помогая выбраться из лунохода черноволосой девушке, одетой, как и все прибывающие сюда, в гермокостюм.
— Галка! Ты смотри, наша Галка! — Майя ткнула кулачком в бок Михаила.
— Точно! Она!
Четверка дружно сорвалась с места и принялась тискать в своих объятиях девушку, еще не пришедшую в себя от космического полета и ночной поездки по лунным дорогам.
— Галка! Галчонок! Как я рад тебя видеть!
— Ой, Саша! Этого не может быть! Мне ведь сказали, что вы на другой станции.
— Напутали! — Макаров стоял счастливый, не выпуская девушку из своих объятий.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});