протянул Вемар, садясь и потирая колени. – Дракон Мики почуял другого альфу и хочет принять вызов.
Значит, мистера Баритона зовут Мика. Найфейн предупреждал, что найдутся оборотни, которые увидят в его метке вызов, а не угрозу. Он говорил, что такой оборотень может дать мне будущее… по мнению Найфейна, в отличие от него самого.
«Даже не думай об этом», – предупредила меня самка, и я закатила глаза.
– Не стоит из-за меня беспокоиться, – сказал мне Мика. – Я уже чувствую, как магия подавления скручивает моего дракона. Я не из королевства Виверн. Меня еще не освободили. Когда мой дракон будет подавлен, он не станет побуждать меня принять вызов и заявить на тебя права.
Я хотела спросить, как его дракон намеревался принять вызов от другого дракона, который здесь даже не присутствует, или заявить права на женщину, которая в нем не заинтересована, но сейчас это было неуместно. На повестке дня стояли более серьезные проблемы.
– Если вы можете выбраться из своих камер, почему мы не уходим? – спросила я.
– Наверху стоит магическая преграда. – Мика оглянулся на лестницу. – Попробуй пройти через нее и лишишься конечностей.
– А-а, – протянула я, потому что в суматохе забыла об этом. – А инструменты для вскрытия замков?
– Само собой, мы их украли, – ответил Вемар, почесывая затылок. – Когда нас… угощают на их роскошных вечеринках, мы хватаем все, что можем. Иногда попадаются полезные вещи, но чаще всего – нет. За нами пристально наблюдают, так что мы очень мало что можем стянуть, особенно учитывая то душевное состояние, в котором обычно уходим обратно.
– Мне неприятно это говорить, но волки – наше спасение, – добавил Мика. – Считается, что они более сговорчивы, чем мы…
– Потому что они действительно более сговорчивы, чем мы, – перебила его женщина со светло-каштановыми волосами, перепачканными жиром и грязью. – Они демонстрируют свою беспринципность там, где это важнее всего.
– Они не поднимают такого шума. – Вемар подмигнул мне.
– Более покорные из них притворяются запуганными, сломленными и стремятся угодить, и у них это чертовски хорошо получается, – продолжила мисс Немытая Голова, скривив губы. – Наверное, это в некотором роде их фишка.
В ответ на это кое-кто из оборотней зарычал.
– Зато они умеют действовать заодно лучше, чем многие другие оборотни здесь, – отрезал Мика. – Они обжились в замке, получили все необходимое для нас и изучили всех демонов лучше, чем мы. Очень жаль, что мы видим их лишь мимолетно на вечеринках.
Узники заерзали, а некоторые зашептались, недовольные тем, что вынуждены согласиться. Несмотря на необходимость работать сообща, очевидно, драконы считали себя лучше волков. А волки, скорее всего, думали обратное.
– Сколько времени вы уже готовитесь к побегу? – спросила я, и во мне зародилась надежда.
– Годы. С тех пор, как он попал сюда. – Вемар указал на Мику. – Он организовал нас всех. Как долго ты здесь, Мика?
– Трудно судить о времени, но… может, лет пять? Или больше?
Моя надежда угасла, и в животе поселилась неприятная тяжесть.
– Так долго?! Если волки обжились в замке, то у вас наверняка есть большая часть всего необходимого. В чем задержка?
– Трудно найти возможность поговорить с ними, – ответил Мика. – Нас вытаскивают отсюда только для масштабных вечеринок и при этом усиленно охраняют. Мы с ними редко пересекаемся.
– Однажды мы пытались сбежать, – добавила Тамара. – Мы думали, что у нас все готово. Добрались до берега, готовые пробиться к лодкам…
– И что случилось? – спросила я.
– Случился Говам, – ответила мисс Немытая Голова, мрачно поджав губы. – Каким-то образом он узнал, что мы планируем. Его команда поджидала нас. Без наших драконов у нас не было никакой надежды вырваться. Нас притащили назад и избили до полусмерти.
Я выдохнула, вспоминая свое общение с этим демоном. Он явно размахивал передо мной морковкой, чтобы заставить действовать, а потом выжидал, чтобы поймать в ловушку. Он пудрил мне мозги, и у него это чертовски хорошо получалось.
– Хм-м… – Я провела большим пальцем по рукояти меча. – Ну что ж. Возможно, нам нужно изучить повадки Говама и убедиться, что мы знаем его лучше, чем он – нас.
– Уже в процессе, – ответил Мика с блеском в глазах. – Мы предпримем вторую попытку и на этот раз победим.
– На этот раз, – злорадно улыбнулась Тамара, – почти у всех из нас будут наши драконы.
– А что, если мы не хотим бежать? – спросил стоящий позади всех тощий мужчина на вид лет тридцати с небольшим. Его глаза блестели на изможденном лице, прямые черные волосы ниспадали на покатый лоб.
– Почему ты не хочешь бежать? – спросила я.
– Потому что не спешу навстречу своей смерти. Как и сказал альфа, мы уже пробовали. Ничего не вышло. Мой дракон уже снова подавлен. У меня нет способности к исцелению. Когда в тот раз меня вернули в камеру, мне проломили голову и раздробили все конечности. Я чуть не истек кровью. Я бы предпочел больше не проходить через эти мучения. На этот раз они убьют меня, я знаю, что убьют.
Я недоверчиво уставилась на него.
«Сейчас он выглядит так, словно почти мертв, – пробормотала моя драконица. – Чего он ждет? Почему хочет медленно угаснуть?»
Я оглядела камеры, выстроившиеся вдоль приземистого помещения и придавленные низким потолком. Потрогала пальцами ноги холодный и грязный каменный пол и сморщила нос от густого гнилостного запаха, тяжело повисшего в воздухе.
– И это – жизнь?! – спросила я, делая два шага и широко распахивая дверь в ближайшую камеру. Я указала внутрь, глядя на тощего мужчину. – Гнить в этой клетке? Чтобы демоны нас забирали и избивали, питаясь болью и страхом?
Я заглянула в камеру, собираясь указать на тонкую соломенную подстилку, не более чем иллюзию постельного белья. Или на ведро в углу, которое обычно переполнялось задолго до того, как его опорожняли.
Но кое-что привлекло мое внимание. То, чего я не замечала, когда меня таскали наверх и обратно.
Тут и там сквозь камень пробивались слабые и покрытые засохшими листьями пять кустов эверласса. Они нашли способ составить нам компанию даже в аду.
Это был тот самый эверласс, с помощью которого люди в деревнях исцелялись от болезни, посланной на нас демонами.
Тот самый эверласс, который свел нас с Найфейном вместе.
Эмоции захлестнули меня. Слезы затуманили глаза.
Я подавила смех, быстро вошла в камеру, обогнула кучу соломы, наваленную с одной стороны, и наклонилась к первому кусту, сразу же сорвав засохшие листья.
– Что она делает? – спросил какой-то мужчина.
– Что у тебя там? – Женщина, очевидно, обращалась к владельцу камеры.
– Ничего. Все, как у тебя. А может, и того меньше, – ответил