— Знал, что припомнишь, — мрачно буркнул младший.
Я ещё раз приглашающим жестом указала на место рядом с собой.
Кирка со вздохом сел на кровать. С тоской глядя, как я поливаю из бутыля иглодержатель, затем на разложенные на полотенце инструменты. Смотреть на руку он всячески избегал. Заправив иглу, я протянула ему свободный конец нити:
— Держи крепко с натяжкой.
Мальчишка заметно позеленел, но поручение выполнил.
— Извини, — сжалилась я. — Быстрее не могу — одна рука. Но я постараюсь.
Он слабо кивнул, всё ещё не глядя на раненную руку.
— Отпускай, держи, отпускай держи, — командовала я, ускорившись насколько возможно — мне ещё только рвоты на месте операции не хватало.
— Ты мне скажешь, почему Андрэ не взял у меня Искру? Я ведь чую, что он мог ею воспользоваться, — пытаюсь провести между делом отвлекающий манёвр, чтобы ему совсем не сплохело. — Держи крепко, я закручиваю. Молодец. Ты ответишь?
Кирка рефлекторно сглотнул, и слабо пробормотал:
— Проверял, сможешь ли ты, не отступишь ли в последний момент. И ещё кое-какие подозрения.
Да сколько же можно, Господи!
— Здесь прижми второй рукой, и крепче, пока не скажу отпускать, — не прерываясь, твёрдо проговаривала каждое слово. — Так. Кирилл. Давайте договоримся: с этого момента ваши проверки прекращаются. Или нам не по пути. Я с вами, и доверяю целиком. Вы мне тоже доверяете полностью. Хорошо?
— Хорошо, — донеслось от входа бархатным баритоном.
Теперь я сглотнула.
Андрэ быстро оказался рядом, перехватил у мальчишки материалы.
— Иди, — сухо велел лидер и тот пулей выскочил из комнаты. Через пару секунд по квартире разнёсся изумительный аромат кофе.
Командир без лишних слов быстро и сноровисто запаковал в бинты моё запястье, видимо, натренировавшись на младшем брате.
— Как вы его заставили? — спросил он, сдвинув брови.
Я лишь пожала плечом, что тут скажешь.
— Не надо, — сказал он больше простительно, чем повелительно.
Я согласно кивнула, время для разногласий прошло. Сейчас нам всем нужно держаться друг за друга и не ссориться.
— Как думаете, нас здесь быстро найдут?
— Не знаю, — печально повёл головой командир. На лице его отражалась вся накопившаяся усталость. Он практически не отдыхал все эти дни с начала нашего побега из дома. На чём только держится.
На меня внезапно тоже накатила какая-то вселенская усталость.
— Кофе не хотите? — осторожно заглянул к нам Кирка.
Я зевнула:
— Ребята, еда в холодильнике, вода в кране, диван найдёте. Я прилягу, устала немного. На несколько минут.
Братья переглянулись между собой.
— Может, поешь сначала?
— Потом, ладно? — с трудом промямлила я, опуская тяжёлую голову на подушку. Мне нужно несколько минут всего лишь, пятнадцать или двадцать. Ну, в крайнем случае пол часика…
Проснулась от тихого смеха на кухне:
— Хи-хи, я думала мне квартирку вскрыли. Чего сразу не сказали, что с Дмитрием Иванычем знакомы? Тоже мне нашлись грабители! И главное — брать-то у нас нечего, — переливчато пел голос Настёны из кухни. В комнате темно, уже вечер, весь день я проспала.
— Ага, от слова — «совсем», — а это Кирка. — Даже телека нет.
— Он тебе нужен? — спросил наш командир. — Мы ещё раз просим прощения за столь внезапное вторжение, Анастасия.
— Да забей, разобрались же, хоть и с опозданием. Лишь бы Вика оклемалась, — голосе подруги столько переживаний, раньше не слышала. — Она говорила, вроде работа не пыльная. Вижу, что скрывала многое.
— Она не говорила, что подписала бумаги о неразглашении? — Кирка, кто как не он везде вставит своё замечание.
— Поэтому вы ещё целы, — каким-то особенно ехидным тоном ответила она. — Кстати, вернёте ещё раз её в разобранном виде — обоим мало не покажется.
Ну, а что вы думали братцы? Это я — белая и пушистая, вы с моей подругой ещё дел не имели. Это у неё я переняла специфическое чувство юмора с циничным налётом, который приобретают большинство медиков в процессе обучения, курса так с третьего, когда розовые очки начинают постепенно спадать. Хотя до неё мне далеко, конечно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Кто сказал, что мы её вернём? — тем же тоном ответил мальчишка.
Мне стало невыносимо смешно, словно две Настёны в одной комнате. Возможно поэтому я не могла сердиться или обижаться на Кирку с самого начала.
— Анастасия, как я понимаю, квартира ваша? По какой-то причине Виктория посчитала это место безопасным. Нам не хотелось бы вас стеснять. Может вы нам просто назовёте её адрес, и мы перевезём Викторию. Обещаю, мы о ней позаботимся.
О, ошиблась я, не всё знает наш командир.
— Позаботились уже, вижу.
— Разберёмся. Так где она живёт? — в тоне мальчишки снова прорезалась воля и серьёзность. А говорил, что человек.
— Нигде, — со вздохом ответила подруга. — Вика продала дом, чтобы оплатить учёбу. Мы с ней жили в общаге, затем на съёмке, потом у меня появилась своя квартира, тут и поселились.
— А дальше? Почему ты — врач, а она нет? — Кирка просто так не отстанет.
Чёрт-чёрт! Что за тяжесть в теле неподъёмная? Надо встать, или она им всю мою подноготную выдаст.
— Её бабушка скончалась тринадцать лет назад. Тогда Вика поступила в медицинский — Дмитрий Иванович настоял, и потом уговорила меня поступить в тот же колледж. С третьего курса она перевелась в Склиф. Я не смогла. Мне никогда не удавалось то, что ей, и вуз у меня попроще, как и специальность. А она… Мы с Иванычем делали на неё большие ставки, он пророчил ей великое будущее в столице. Думали она профессором там станет. Никто не ждал её возвращения.
Ставки?! Какие ещё ставки?
— Ставки? — вторил моему внутреннему голосу Кирка. — А откуда вы Дмитрия знаете?
Послышался скрип отодвигаемого стула. Звон посуды и шум воды.
— Полжизни знаем. Дмитрий Иванович ей почти отца заменил, или брата. Но… то ли опыта не хватило, то ли влияния, — ответила, наконец, Настёна. — Были бы родители, может и помогли бы. Но мы о них ничего не знаем, и теперь точно не узнаем. Вика вернулась с последнего курса без диплома и снимала комнату в доме, который продала. В своём собственном доме, представляете?
— Не особенно, — холодно ответил Андрэ.
— Почему она бросила институт и вернулась? — Кирка, конечно, в вопросах не стесняется.
Последовала пауза.
— Я не скажу вам, почему она так поступила. Спросите у неё сами.
— Хорошо, Анастасия, мы поняли.
— Тогда какого… вы творите? Что с ней? Почему она в таком виде?
— К сожалению, мы оказались в непростой ситуации, Анастасия. Виктории была дана возможность уйти, но она отказалась. И согласилась нам помочь. Мы не можем сказать вам что-то сверх этого.
— Как это на неё похоже. Вика у нас «дитя цветов», сколько её помню — всё цветочки, зверушки. Всех пыталась спасти. Говорит, что животные добрее людей. Мухи не обидит. Только попробуйте её обидеть, ясно?
— Ясно, — коротко ответил Андрэ не вступая в дальнейший диалог.
Их прервал короткий стук в дверь.
— О, Иваныч. Пора будить нашу спящую красавицу, а я пойду открою, — распорядилась она.
— Так, что у нас тут, — будничным тоном говорил Дмитрий, пересекая порог комнаты.
Я улыбнулась, при виде знакомого доброго лица и рванулась с кровати, но как ни странно, не смогла поднять головы от подушки.
Он оторвал мою руку от постели и отпустил, она безвольной деревяшкой брякнулась на плед.
— Что, фигово, девочка? Что ж сразу не позвонила?
Я лишь снова виновато улыбаюсь.
— Почему я не удивлён, — вздыхает Дмитрий, присаживаясь на кровать.
Он прикрепил к моему указательному пальцу пульсоксиметр. Настёна уселась с другой стороны.
Андрэ и Кирка устроились у изножья кровати.
— Сатурация в норме, но посмотрите на ЧСС, — с удивлением сказала Настёна Дмитрию.
— Вижу, — одобрительно кивнул тот. — Так и знал. Выглядит странно, если бы дело было не в физических показателях, верно? — Дмитрий вопросительно посмотрел на Андрэ, тот благополучно его взгляд проигнорировал.