Активировав коммуникатор, он надел украшение:
— Кайл, я на месте, — словно в подтверждение этих слов, бесцветное стекло помещения медленно покраснело, словно раскаляясь, а соседний шар, расположенный в десятках метров от нас, становился тусклее, пока не погас полностью. Сложно было разглядеть, но, кажется, в фигуре смотревшего из него мужика угадывался тот самый Кайл Хартман — брат Харви, старший правящий. И я поняла, где нахожусь: в сердце девятого дистрикта. Я нахожусь в создателе защитного барьера!
— Зачем ты притащил шлюху? Тебе что, других дней не хватает?
— Следи за словами. Поговорим об этом позже, — жестко отчеканил он и отключил коммуникатор, игнорируя входящие вызовы.
— Может и правда не стоило приводить сюда… меня? — как-то язык не поворачивался назвать себя шлюхой, хотя именно ею я себя в этот момент и ощущала. Денег, конечно, не приняла, но все равно поведение мое так себе. Образцовым не назовешь. А ведь примером должна быть для брата с сестрой!
Я осмотрелась: просторная комната с огромной кроватью по центру. Популярное, должно быть, местечко. Справа от входа рабочий стол, светлый, как и все в интерьере, на нем необходимые гаджеты. Под потолком над кроватью прозрачная тонкая панель телепатовизора, а в черной стене, разделяющей шар надвое, скрываются еще какие-то помещения. Уборная, возможно. Ну, чтобы шлюхам было где помыться. Мысль неприятно кольнула, и я обхватила себя руками. Подошла к стеклянной границе шара, совершенно хрупкой на вид. Казалось — легкий ветерок и я сорвусь вниз, в самое головокружительное падение в своей жизни. Это даже не с Льдистого утеса сигануть, тут еще в полете скончаешься, от разрыва сердца.
Подняла голову наверх. Шар касался тонкой пленки голубоватого щита. Вот уж куда хищные твари точно не сунутся, так это в Аклуа Плейз. Хотя тревожно понимать, что там, над стеклом, могут парить хищники, чьи когти запросто разорвут мое тело на мелкие части. Словно в подтверждение моих мыслей, наверху что-то скрежетнуло, мелькнула тень.
Страх прошелся по телу липким холодком, и я отступила внутрь шара, поближе к Хартману. Инстинкты вещь незаменимая! Нас, женщин, тянет к сильным.
— Будут пожелания на счет ужина?
Мотнула головой. Какая мне разница… Не было ни настроения, ни желаний, даже есть не хотелось. Единственное, о чем я думала — это дом. Именно там я сейчас должна быть. Не здесь шарахаться от аркхов, которые могут сесть на шар и буквально нагадить мне на голову либо на всю жизнь заикой сделать, а поддерживать Тана и Альби, выполнять обязанности главы семьи. Как же паршиво чувствовать себя ничтожеством! Я не способна разобраться с проблемами ребят. Да я свои-то с трудом разгребаю!
— Харви, позволь мне уйти…
Понимала, что не отпустит, но хотя бы попытаться…
— Нет, — тихо ответил он, обнимая меня со спины. — Не бойся, они сюда не проберутся.
Теплые ладони коснулись живота и притянули меня ближе. Я так устала за день, что сил сопротивляться не осталось. Просто откинула голову назад, устроив ее на плече фетроя и смотрела на пушистые волны облаков, освещенных тусклым голубым сиянием барьера, который едва заметно дернулся. Затем по нему прошла рябь. Я напряглась, но Харви был спокоен. Колебание барьера усилилось:
— Что происходит? Это прорыв? Почему барьер не окрасился…
— Все хорошо, помолчи, пожалуйста.
Я посмотрела на его отражение в стекле и сердце замерло. Мужчина стоял, прикрыв глаза и явно влиял на защиту города. Что происходило? Не знаю, то ли от страха, то ли для поддержки, я накрыла его ладони на своем животе и легонько сжала. Барьер снова дернулся, а затем стремительно рванул ввысь. Как и мои брови. Округлив глаза, я наблюдала, как голубой край теряется где-то там высоко, среди мерцающих подозрительно близко звезд, почти сливается с кругляшом Венеры.
Странное действие продолжалось минут десять. Затем Хартман покачнулся и схватился за меня, чтобы не упасть.
— Харви! — я подхватила его и помогла дойти до кровати. — Что случилось? Мне позвать скорую?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ты же медсестра, — он попытался пошутить, завалившись назад себя и закрыв лицо ладонями. Мужчина тяжело и часто дышал, на лбу проступила испарина, сердце колотилось быстрее нормы.
— Если ты обделаешься, я смогу тебе помочь. На большее не рассчитывай!
Он жестко усмехнулся, но ответить не смог.
На самом деле я волновалась и не знала, что делать в такой ситуации, суетилась, не зная, за что схватиться. Подбежала к коммуникатору:
— С кем связаться? Кого вызвать?
— Ничего не нужно. Просто побудь рядом.
— Ты уверен? Может…
— Флер.
Перестала прекословить, помогла Харви устроиться на подушках и, скинув туфли, легла рядом, сжав его большую ладонь обеими руками. Никогда бы не подумала, что поддерживать барьер так тяжело! И через такую хрень он проходит несколько раз в месяц! Вот я эгоистка! Думала только о себе и своих заботах, считала Венероликого зажравшимся богачом, которому дела нет до простых смертных. Будь это так, стал бы он отдавать всего себя, чтобы мы, включая Альби и Тана могли ложиться спать без страха? Зная, что завтра на улицы не ломанутся толпы пустынных мертвоедов, чьи зубы острее любых ножей, а мозги не разбирают, кто перед ними: маленький ребенок или дохлогрызка? Зная, что аркхи не спалят к енотовой бабушке наш дом и весь девятый дистрикт до основания? Глядя по телепатовизору на уверенные лица Хартманов, мы все знаем, что мир в безопасности и у нас есть завтра. Но не думала, что это «завтра» достается такой ценой. Что за силой и уверенностью стоит боль и ноша, которую одному не вынести. К тому же, меня уволили из Горького Горского, потому что мимо ехал Харви. Ехал. По земле. Колесиками, а потом и топал ножками! Как обычная пустышка, а не великородный… Пожалуй, это я великородная дохлогрызка!
— Ты только не смей умирать! — нахмурилась, чтобы на глаза не набежали слезы. Уж больно мне не понравилась бледность на лице фетроя, который еле дышал.
— Рядом с такой женщиной? — едва слышно произнес он. — Не дождешься…
— Шутит еще! — крепче обхватила его ладонь и прижала к сердцу.
Почему-то казалось, что обычное человеческое тепло может хоть чем-то помочь. Хотя это глупость, конечно. Сколько пациентов побывало на пятидесятом этаже. С некоторыми из них я довольно неплохо общалась, жалела, поддерживала, тоже за руку держала, но они все равно уходили… Иногда прямо в момент моей поддержки. Мне не хотелось, чтобы и с Харви случилось так.
Мы лежали молча некоторое время. Я неосознанно гладила его по руке, которую прижимала к сердцу и думала о произошедшем. Скажи кто, что сегодня ночью я по доброй воле буду лежать в постели с Хартманом, посчитала бы его безумцем! Ведь сейчас, в данную секунду, я действительно чувствовала себя на своем месте. Странно, но факт.
Пиликнул коммуникатор, но Харви даже не пошевелился. Подняла голову и натолкнулась на внимательный взгляд пепельно-сизых глаз, что смотрели на меня внимательно:
— Нужно ответить. Наверное…
— Не нужно, — тихо произнес он.
Дыхание восстановилось, взгляд фокусировался, а сердцебиение…
Приложила руку к артерии на шее фетроя и убедилась, что сердцебиение в рамках нормы. Чуть повышено, но уже не критично.
— Буду жить? — полюбопытствовал он.
— Не знаю, долго ли. Это всегда так… — подходящего слова не находилось. — Так?
— Нет. Обычно до кровати дойти не получается, — то ли это была шутка, то ли он всерьез, но мне не хотелось этого знать. Еще раз убеждаюсь, как несправедлива жизнь! Ведь лично Харви для себя такую судьбу не выбирал. Он просто родился от правителя и вместе с кровью и искрами получил такой, мягко говоря, довесок…
Коммуникатор корректным кряхтением напомнил о себе.
— Кто-то очень настойчиво тебя хочет.
— Жаль, что не ты.
— Харви, я серьезно.
Но почему-то подобная шутка в этот раз вызвала лишь улыбку.
— Если хочешь вернуться домой сейчас, только скажи.