— Что делаешь в моей спальне?
Он выпучил глаза.
— Владыка?! Ты же… Ай-я-я-яй!
Уру-Бука взял толстяка за ухо и потянул вверх.
— Владыку нажывать на вы. Шмотреть в пол. Говорить тихо. Отвечать на вопрошы. Яшно?
— Да-да-да! Ухо не надо крутить!
Орк отпустил пленника.
— Отвечай, что делал в шпальне Владыки?
— Спал.
— Шейчаш я тебе вторую уху откручу.
— Не надо! Я начальник дежурного караула. Охраняем дом, чтобы ловить сторонников Владыки.
— Школько ваш? Только правду, а то я тебя беш шоли шьем. Живьём, — Уру-Бука щёлкнул зубами, заставив толстяка нервно икнуть.
— Семь человек. Двое в соседних комнатах, остальные внизу.
— Сколько, — теперь я задал вопрос, — моих сторонников вы арестовали?
— Пятерых.
— Конкретнее: кого именно?
— Владельца “Красного орка”, уборщицу, орка-садовника, гоблина-портного и ещё одного мужика. Кажется, тоже гостиницу держит, только на соседней улице.
— Они все в тюрьме?
— Уборщицу и мужика отпустили.
— Почему?
— Уборщица орала сильно, ругалась и обещала всех проклясть на мужскую силу — настоящая ведьма. Тюремщики решили не рисковать.
— А мужика?
— Он сказал, что пришёл забрать долг и вообще не любит Владыку. Но, скорее всего, дал взятку.
— Понятно. Бука, кляп ему и свяжите хорошенько.
— Не на… Ы-ы-ы!
— Казна, есть куда его запереть?
— Да вот, пожалуйста, в малую кладовую. Всё равно пустая стоит.
— Заноси, ребята. Пусть полежит, сейчас мы ему добавим товарищей.
— А надолго? — забеспокоилась Казна, — мне здесь посторонние не нужны.
— Заберём, не волнуйся. Ты, главное, напомни, если забудем. Ну, до того, как они помрут.
— Ы-ы-ы-! — толстяк задрыгал голыми ногами, повиснув на руках у державших его орков.
— Грузите, — махнул я рукой, — и берём следующих.
***
Захватить двух стражников, спавших в соседних комнатах, не составило труда. Орки действовали быстро, аккуратно и без членовредительства, если не считать синяк под глазом и выкрученные руки.
Погрузив пленных в небольшую комнату под охрану Казны, мы двинулись к лестнице. Снизу слышались голоса и звон бутылок.
— Рашшлабляютшя, — хмыкнул Уру-Бука, — шейчаш мы им добавим вешелья.
— Только не упустите никого.
— Не волнуйтешь, Владыка, вшё шделаем как надо.
— Угук! — влез Сеня, — Угук!
Размахивая клинком, монстр жестами показал — он лично прикроет дверь на улицу.
— Действуй, — дал я ему разрешение.
— Угук!
Одним движением Сеня выскользнул из человеческой одежды, сбросив её на пол, как бабочка кокон. Зажав клинок в зубах, монстр подпрыгнул и прилип к потолку. Перебирая щупальцами, он так и пополз над нашими головами на первый этаж.
— Первый дешяток — Уру-Бука скомандовал скелетам, — вперёд! Второй — шледом за ними через минуту.
Скелеты только и ждали этого. Они бодро ссыпались вниз по лестнице и с первого этажа раздались звон оружия и крики людей.
— Штойте, — придержал меня Уру-Бука, — шпуштитешь, когда вшё закончитшя.
— Не надо меня опекать, Бука. Я Владыка, а не кисейная барышня.
— Магиштр Гебизе обещал ш меня шкуру шпуштить, ешли на ваш хоть шарапина будет.
— Он старенький и ходит медленно, ты от него убежишь. А теперь — вперёд!
Увы, когда я спустился, всё веселье уже кончилось. Четверо стражников были связаны и почти целы. Один получил мечом в плечо, но заботливые скелеты уже перевязали рану. А усатый стражник в полосатых штанах был на грани нервного срыва — непрерывно хихикал и всё время дёргал глазом, будто подмигивал.
— Что с ним?
— Хотел сбежать, — объяснил Дэймон, — но на него перед дверью упал Сеня. Вон, на лице следы от щупалец.
— Не страшно, отойдёт. Грузите их!
Казна быстро приняла новых пленных. А я ходил по особняку и морщился: какой же, извините за выражение, срач устроили эти стражники! Может, заставить их наводить порядок? Принудительная уборка силами заключённых — звучит вполне темновладычески. Нет, может быть, позже: сейчас есть более срочные задачи.
— Бука, возьми десяток и посмотрим, что с гостиницей.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Мы прошли через сад и через чёрный ход вошли в “Красного орка”. Да, здесь тоже поработали налётчки: разбросанные вещи, сломанная мебель, мусор и запустение. Входная дверь и окна заколочены изнутри досками. Жаль, очень жаль — мне нравилась эта гостинница.
— Владыка, — Уру-Бука указал на стену, — пошмотрите. Тут что-то напишано.
В холле, на обоях в цветочек, кто-то жирно написал углём: “Смерть пособникам Владыки”. Рядом, другим почерком и мельче, была сделана приписка: “Владыка дурак, Старейшины наше всё”.
— Вот ещё.
Орк пальцем ткнул в стенку за стойкой. Там красовались надписи: “Смерть владыческим окупантам”, “Вон из города грязных нелюдей”, “Слава Старейшинам” и “Кто не зюзькает, тот прихвостень Владыки”.
— Бука, а что такое зюзькать?
— Не жнаю, — орк пожал плечами.
— Вот и я тоже не в курсе. Не стать нам кемнарцами.
— И не хотелошь, — орк состроил угрожающую мину, — мне и в Калькуаре хорошо.
— Это да.
Я прошёлся вдоль стен, читая другие лозунги. Ничего нового — только угрозы мне, оркам, гоблинам и почему-то “немытым троллям”. Видел я троллей, которые на тендер приезжали — вполне приличные существа, в костюмах, дорогим одеколоном от них пахло. Даже стыдно за тёмных, написавших всё это.
— Всё, пойдём обратно, — махнул я Буке, — есть дела поинтереснее, чем читать всякую гадость.
Калитку между задним двором “Красного орка” и садом особняка мы заперли на ключ. А Бука подпёр её толстым брёвнышком, чтобы точно никто не вошёл.
Вернувшись обратно в гостиную особняка, я скомандовал общий сбор.
— Значит так, Бука, раздели команду. Оставь часть здесь на охране — всех впускать, никого не выпускать. Остальные вместе со мной выдвигаются в сторону городской тюрьмы. Берём штурмом, освобождаем Кейри и быстро обратно.
— Владыка, — вмешался Гуго, — разумно ли ходить по городу вооружённым отрядом? Лучше было бы найти экипажи, чтобы не привлекать внимание.
— До тюрьмы ровно три квартала, мы дольше транспорт искать будем. Да и полагаться на местных возниц я не хочу. Бука, где наша маскировка?
Один из орков снял со спины баул и принялся раздавать чёрные плащи с капюшонами.
— Выходим по четверо, — скомандовал Уру-Бука, — двигаемшся ш интервалами. В шлучае шухера изображаем выпивших дворян.
— Разрешите, я пойду в первой группе, — попросил Гуго, — я смогу договориться со стражей, если попадётся на пути.
Уру-Бука кивнул и выделил старшему Кигану в сопровождающие трёх скелетов.
— Выходим!
Зря Гуго беспокоился: улицы были пусты. А встреченная стайка ночных гуляк побоялась связываться и быстро убралась с нашего пути.
— Это тюрьма?!
Я действительно удивился, когда мы оказались у здания с мраморными колоннами, кариатидами на входе и цветочными горшками на окнах.
— Она, — Гуго скривился.
— Больше на пансион похожа.
— Так это снаружи, для создания положительного имиджа. Заключённых держат в подвале, там не так красиво.
— Зачем тюрьме имидж? Они что, хотят привлечь новых клиентов?
— Так для себя же! Мол, работаю в солидном заведении, завидуйте мне.
Я не стал спорить. Подошёл к двери и постучал тяжёлым бронзовым молотком.
Глава 20
Я подождал несколько минут, но за дверью было тихо. Пришлось постучать ещё раз, вложив в удары побольше силы. На этот раз ответили почти сразу.
— Закрыто! — раздался хриплый голос, — приёмные часы с девяти до шестнадцати.
— Открывайте, доставка!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— А?
— Я говорю, доставка вам, примите.
— Что? Мы ничего не заказывали.
— Как это “не заказывали”? Оплачено, ваш адрес указан. Принимайте!
За дверью почти неслышно спорили два голоса. Разобрать слова было нельзя, но и так было понятно, о чём речь. Я их не торопил — пусть себе ругаются, всё равно жадность победит.