Читать интересную книгу Убить время - Ричард Сэпир

Он повесил трубку.

Следующий его звонок был президенту. А потом он, не называя себя, позвонил в местный морг и сообщил о тридцати трупах в особняке близ Энвуда.

После этого Смит покинул дом, забрался в вертолет и подал пилоту знак взлетать. Пилот получил приказ в точности исполнять любое желание этого человека с кислый лицом. Он служил летчиком-испытателем на военно-воздушной базе Эдвардс, испытывал все новые летательные аппараты, которые поступали на базу, и выполнял все самые идиотские распоряжения начальства, так что и глазом не моргнул, когда получил срочный секретный приказ отправиться на вертолете туда, куда пожелает его штатский пассажир. Он не выказал ни малейшего удивления, когда пассажир велел ему лететь на ближайшую базу ВВС со сверхзвуковыми самолетами. Там он без лишних слов получил новое секретное предписание взять скоростной «Ф16», посадить на клочок голой земли где-то в западной части Южной Дакоты и подобрать там еще двух гражданских, которые объявят дальнейший маршрут. Ему достаточно было увидеть, сколько топлива заливается в бак, чтобы понять, что предстоит долгий путь.

Но работа есть работа. Пилоту было безразлично, кто отдает приказы, коль скоро эти люди не претендовали на управление самолетом. Откинувшись в кресле, он сидел в зале ожидания, потягивая кофе и наблюдая, как человек с кислым лицом ловит такси, которое отвезло бы его в ближайший аэропорт. Наверно, какой-нибудь бюрократ, инспектирующий проведение чрезвычайных операций, или что-нибудь в этом роде. И те двое в Южной Дакоте, должно быть, занимаются тем же.

Да, полет на «Ф-16» пощекочет им нервы. Ну и черт с ним, решил пилот. По крайней мере, хоть что-то внесет разнообразие в их скучную, серую жизнь.

Штатские, что с них взять, думал пилот, забываясь недолгим сном. Им никогда не узнать, что такое настоящее счастье. Ему даже стало их немного жаль.

Глава семнадцатая

А тем временем в Заднии Феликс Фокс стоял перед дверью парадной опочивальни Большого дворца и курил тонкую сигару. Дворец построил принц Анатоль и назвал его, как и столицу, в свою честь. В дни продажного правления язычника принца Анатоля парадная опочивальня самым позорным образом использовалась принцем и его приближенными для того, чтобы вершить государственные дела среди оргий, пьянства и распутства, которому они предавались с женщинами, выписанными из южных пустынь. Но Руомид Халаффа с горсткой военных, которым ради такого случая пришлось изменить присяге, именем справедливости и благопристойности захватил власть и заклеймил позором развратного принца.

После казни Анатоля, когда его окровавленную голову водрузили на минарет для всеобщего обозрения, Халаффа зачитал длинный список коренных преобразований, которые он собирался осуществить в Заднии. Одним из пунктов его пламенной речи было, в частности, обещание никогда больше не обсуждать государственные дела в той греховной и порочной атмосфере, которая была свойственна пресловутой парадной опочивальне.

И слово свое он сдержал: во время оргий, пьянства, распутства и азартных игр Халаффа никогда не обсуждал государственные дела. Обсуждение подобных вопросов было ограничено получасом с десяти до десяти тридцати утра в понедельник, непосредственно после утренних казней и перед перерывом на курение гашиша.

Фокс стряхнул пепел на пол, пополнив тем самым уже имевшуюся там гору окурков. От хриплых криков, пения и громких стонов наложниц находившаяся за спиной Фокса золоченая дверь ходила ходуном.

– Но это срочно, – объяснил Фокс стражнику, охранявшему вход во дворец, – тот имел указание посылать куда подальше любого, кто осмелится явиться без бутылки. – Дело государственной важности.

– Приходите в понедельник, – ответил стражник с гортанным акцентом. – Государственные дела решаются с десяти до десяти тридцати.

– Но дело не терпит отлагательств!

– Дела чрезвычайной важности с часу до часу тридцати.

Голос стражника напоминал звуки волынки.

– Но может произойти вселенская катастрофа! – в отчаянии воскликнул Фокс.

– Вселенские катастрофы с трех до половины четвертого.

Фокс впал в неистовство.

– Послушайте, но я должен его увидеть! Неужели нет никакого способа встретиться с Халаффой до десяти утра в понедельник?

– До десяти утра в понедельник можно обращаться только с супер-пупер чрезвычайной вселенской катастрофой, повлекшей много жертв.

– Хорошо, годится.

– Понедельник, девять тридцать.

Наконец с помощью пятидесятидолларовой бумажки Фоксу удалось уговорить стражника пропустить его в приемную. Было это шесть часов назад. С тех пор возбуждение Фокса успело достичь таких пределов, что грозило перерасти в нервный срыв. Руки его дрожали, перед глазами расплывались круги, во рту пересохло так, что когда он пытался сглотнуть слюну, то горло слипалось, словно туда залили клей.

Все пропало! Прекрасная, надежная крыша Шангри-ла приказала долго жить из-за какого-то психа в футболке, которому удалось внедриться туда! Человек по имени Римо сумел добраться и до Команды. Конечно, Команда быстро разберется с этим щуплым юнцом и его престарелым азиатским приятелем, но сам факт! Теперь им все известно! После тридцати лет существования Команды им все-таки удалось пронюхать про нее. А раз узнали они, то может узнать и кто-то другой.

Настало время затаиться, лечь на дно. Хорошо бы переждать в Заднии годик-другой, пока все утрясется. Он захватил с собой достаточно прокаина, чтобы хватило на все время пребывания здесь. Конечно, оставшихся запасов лекарства Команде едва хватит на неделю, но он сможет потом набрать новую Команду. Что говорить, потребуется много сил, но это возможно. А что касается этих идиотов в Шангри-ла, то всегда найдутся денежные мешки, согласные все отдать за вечную молодость, которую предложит им Фокс. Впрочем, гости особняка в Пенсильвании сейчас уже наверняка мертвы. Он не мог позволить себе тратить на них драгоценное время.

Внезапно позолоченная дверь с грохотом распахнулась, наполнив приемную запахом застоявшегося табачного дыма и алкогольных паров. На пороге, спиной к Фоксу, стоял Халаффа, смеясь и крича что-то по-арабски тем, кто остался внутри. Выйдя навстречу Фоксу, он все еще продолжал смеяться.

– Ваше Превосходительство, – произнес Фокс, падая перед Халаффой ниц.

Улыбка на лице Халаффы тотчас же сменилась суровым взглядом.

– Что это еще за неотложное дело, которое позволило тебе отвлекать меня от исполнения важных государственных дел? – вопросил он.

– Я прошу у вас политического убежища. Ваше Величество, – пропищал Фокс. – Про ваши планы пронюхал какой-то псих. Ему удалось проникнуть в расположение лагеря, и он теперь знает обо всем. Боюсь, что он успел передать эти сведения кому-то еще, так что наш план потерпел фиаско. Я прошу у вас не платы за уже совершенные убийства, а лишь разрешения укрыться в вашей стране от преследования властей, пока капиталистические шуты не забудут об этом деле.

– Что-что? – переспросил Халаффа.

– Они у нас на хвосте. Нам необходимо…

– У нас? Нам? – взревел Халаффа. – Это твой план провалился! И как ты смеешь впутывать в это дело меня, самого Халаффу?

– Но это был ваш пл…

– Ты совершил предательство по отношению к собственной стране, но был настолько глуп, что попался. И после этого ты хочешь, чтобы я предоставил тебе политическое убежище?

– Я только подумал…

– Где твои солдаты?

– На базе, сэр, Ваше Величество, сэр.

– Ты бросил их?

– Понимаете, тот человек гнался за мной. Дело в том, что это очень необычный человек. Он высунулся из окна…

– Ты еще больший дурак, чем я предполагал. Клянусь Аллахом, ты самый большой идиот на свете! Ты что, спятил? Неужели ты думаешь, я стану заботиться о человеке, который ради спасения собственной шкуры бросил своих солдат на произвол судьбы?

– На самом деле все не так трагично, – пытался объяснить Фокс.

– И ты полагаешь, я стану доверять человеку, который без тени сомнения готов меня и мою страну ославить на весь мир, заявляя, будто мы участвуем в постыдном заговоре?

– Но уже через несколько недель все уляжется…

– Стража! – громко позвал Халаффа – Уведите этого предателя! А завтра на рассвете расстреляйте его!

– Меня? Расстрелять? – Фокс предпринимал безуспешные попытки вырваться из рук двух дюжих стражников, подхвативших его за руки. – Но, ваше превосходительство… ваше преподобие. Ведь я служил вам верой и правдой…

– Ты потерпел поражение.

– Значит, посадите меня в тюрьму! – безумным голосом завопил Фокс. – Я согласен на тюрьму. Ведь не можете же вы убить меня только за то, что я допустил незначительный промах!

– Действительно, – задумчиво произнес Халаффа. – Погодите, – бросил он стражникам, и гиганты застыли на месте. Поглаживая подбородок, Халаффа размышлял. – Вы правы, доктор Фокс. Находясь в здравом уме и трезвом рассудке, я не могу казнить вас за невыполнение вами своих обязанностей. В конце концов, я честный человек. И вдобавок милосердный. Я следую путями Аллаха во имя мира и процветания моей страны.