— Возможно, — с сомнением покачал головой мужчина. — Быстрое формирование полной связи… стремительный приток более мощной, чем у Эктара, энергии… Нет! — резко оборвал он собственное бормотание. — Тогда тем более должны пластом лежать и страдать от сильной боли, а не пребывать в наркотическом дурмане.
Пожала плечами. Мол, знать ничего не знаю, ведать не ведаю, сама удивлена не меньше. Внутренне же, преодолевая шалую беспечность, постаралась собраться и сосредоточиться. Сомневаюсь, что тиэтр теперь так легко оставит меня в покое.
Выручила Мори. Вихрем ворвавшись в комнату, она бросилась было ко мне, но потом, смутившись, остановилась, жадно осматривая блестящими от непролитых слез глазами.
— Ох, госпожа моя, вы живы! — Женщина улыбалась светло и немного грустно. — Еле дождалась, когда проснетесь. С тех пор как отбор начался, я сама не своя была, никого не видела и не слышала. Все Лиос молилась, чтобы заступилась, помогла, поддержала. А уж как объявили, что саэр Крэаз вас в род свой ввел да наидой назвал, так до утра и не ложилась, ждала — вдруг понадоблюсь.
Улыбнулась. Душа пела, согретая ласковым теплом и радостью встречи, но я старалась сдерживаться и не показывать эмоций, помня о реакции Циольфа.
— Очень есть хочется, нянюшка, — пожаловалась, и этого оказалось достаточно, чтобы в корне изменить ситуацию.
Мори тут же развила бурную деятельность. Мэтр был вежливо, но настойчиво вытеснен за дверь, а «бедную голодную девочку», охая и причитая, сначала отвели в ванную, потом одели-причесали и наконец усадили за маленький столик у окна — трапезничать.
После завтрака попросила служанку проводить меня в сад. Боялась, что Циольф вернется, да и на свежий воздух хотелось.
Женщина с энтузиазмом откликнулась, и минут через пять, под ворчливое бормотание о том, что такая бледненькая сирра должна гулять как можно чаще и дольше, мы вышли из дома. Благо идти оказалось совсем недалеко. Слева, за второй от покоев Альфиисы дверью, обнаружилась лестница, которая вывела прямо в сад. Усадив меня на скамейку в тени высокого дерева с густой, пышной кроной, Мори ушла, пообещав через час вернуться, и я осталась одна. Запрокинув голову, любовалась причудливым переплетением ветвей, щурилась на солнце, пробивающееся сквозь плотную листву, и думала, думала…
О том, что уже утро, а я все еще жива.
О том, что же будет дальше.
О моем странном, нетипичном для сирры состоянии после проведенного сиятельным обряда.
О самом сиятельном и о том, как же с ним все-таки теперь себя вести.
О том, что стала наидой, а кто это такие и каково их положение в обществе, практически ничего не знаю.
О блондине, которого с трудом вспомнила, и о том, чего же он все-таки от меня хотел.
Об Эктаре и его, прости Господи, милой доченьке.
О том, где и как раздобыть все необходимые мне сведения об этом мире.
За этими размышлениями меня и застала Альфииса. Собственно, из нас двоих новоявленную невесту я разглядела первой и, несмотря на общее приподнятое настроение, никакого восторга при виде ее не испытала. Почти поддалась порыву вскочить и дезертировать с поля боя — все равно куда, лишь бы подальше отсюда. Потом подумала и осталась. Вполне возможно, Фиса не меня ищет, а неспешный утренний променад, к примеру, совершает. Если же по мою душу пришла… Убегать поздно и глупо — заметит. Да и поговорить с ней, как ни крути, не помешает. Вернее, не поговорить, а послушать, помолчать заинтересованно, а по возможности и на откровенность спровоцировать. Информация — вот то, что есть у старшей дочери рода и что свежеиспеченной наиде сейчас жизненно необходимо.
Альфииса огляделась, заметила меня, хищно прищурилась и решительно, как пиратская фелюга к цели, устремилась к скамейке.
— Что за представление ты устроила вчера на отборе, Кэти? — не размениваясь на приветствия, тут же выложила явно заготовленные заранее претензии бывшая-будущая родственница.
Изумленно вскинула брови. Она-то откуда знает?
— Видела! — правильно поняла мое удивление девушка и снисходительно усмехнулась. — Думала, упущу возможность подсмотреть, как жених выбирает себе наиду? Вот глупышка! Нет, я обязана была проследить, на кого упадет выбор, с кем долгие годы суждено делить мужа.
Альфииса присела рядом и, наклонившись, доверительно зашептала:
— На стене, справа от кресел для почетных гостей, есть потайное отверстие для наблюдения. Теару о нем давно уже известно. Конечно, он наследник, ему положено, — сирра Эктар скривилась, видимо, ее самолюбие сильно страдало оттого, что брат узнал секрет раньше. — А мне отец недавно показал, накануне Дня выбора. Сказал, если самой за церемонией понаблюдать, много важного и интересного можно увидеть.
Фиса отодвинулась, окинула требовательным взглядом и вернулась к тому, с чего начала:
— Так что это было, Катэль?
Неопределенно пожала плечами, отводя глаза в сторону. Что-что… Банальная истерика доведенной до крайнего отчаяния женщины. Неужели неясно?
Расценив молчание, как прямое признание вины, Альфииса удовлетворенно хмыкнула, и в ее недовольном голосе зазвучали резкие обвинительные нотки.
— Я просто в ярость пришла, когда твой вздор безумный услышала. Мы же месяц вместе хвалебную оду в честь саэра Крэаза учили, столько времени потратили. Накануне еще репетировали. Что за помутнение рассудка у тебя случилось? Вот для чего на церемонии дарения рассказывать о запавших глазах и синяках под ними? Считаешь, этим мужчину привлечь можно? Ненормальная! А врать, что ночами плачешь, зачем? Прекрасно знаю, спишь сном младенца, когда нужна, так и не добудишься сразу. И что это за глупости про страсть и любовь, от которой устала? Какие-то больные фантазии. Сирры вообще не любят!
Склонила голову ниже, чтобы собеседница случайно не увидела моего лица и нервной улыбки. Хотелось плакать и смеяться одновременно. Да, поэзия в духе Цветаевой здесь явно не в почете.
— Счастье еще, что шепотом говорила. Саэры, которые подальше стояли, ничего не слышали. А кто разобрал отдельные слова, так, благодарение Лиос, просто не понял, — подтвердила выводы «сестрица». — С другой стороны, твое поведение вполне объяснимо, что уж говорить. После выступления Эоноры любая бы надежду потеряла да перед лицом неизбежной смерти в уме повредилась.
Вспомнила волшебных красно-белых птиц и печально кивнула. Мне вторил тяжелый вздох Альфиисы.
— Знала ведь, что от этой мерзавки чего угодно ожидать можно. Наши соглядатаи давно отцу докладывали, что глава рода Арвит нечто особенное для выбора готовит. Не мог Адан смириться, что дочь его врага невестой саэра Крэаза станет, — тут Фиса горделиво приосанилась, — задумал свою девку в дом сиятельного ввести. В мой дом! Я сразу решила: не бывать этому. Отец как-то проговорился, что, если Савард тебя попробует, появится шанс, что и наидой возьмет. Уж не знаю почему. Вот я свой план и придумала. И мне хорошо, и тебе — спасение. А ведь все как надо складывалось сначала. Пока Эонора с танцем не вышла. Как увидела я его да на жениха взглянула, сразу сообразила — придется делить со змеюкой Арвитовой и дом, и мужа. Еще и ты отличилась. Думала, все, конец.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});