— И деваться мне некуда, — хмыкнула она снисходительно. — Врачу скажу, что приходила она в нерабочее время.
— Ты просто ангел. Зря мы развелись, — буквально пропел он, прохаживаясь по кабинету.
— Молчи уже, а то передумаю, — медсестра еще что-то там делала, но вскоре всё закончилось. — Готово.
Я, все время сидевшая тихо, сказала:
— Спасибо вам.
— О, вот видишь, ей лучше, — усмехнулась Вика. — А теперь идите. Мне еще работать.
Следователь взял меня за руку и потянул дальше. Я не заметила особой разницы в отсутствии швов. Возможно, из-за действия лекарства, введенного мамой.
Мы вновь оказались в машине.
— Теперь куда? — спросила, пристегивая ремень безопасности.
— Ко мне, — просиял Александр.
«Спрашивается, чему он так радуется?»
— Зачем? — задала закономерный вопрос.
— Поговорить в свободной обстановке, — стирая в лица улыбку, он вцепился в руль.
Я не стала больше ничего спрашивать. Сидела тихо, зажимая голодный живот, его уже сводило судорогой. Следователь бросал на меня встревоженные взгляды, но тоже не нарушал тишины.
Когда подъехали к новостройке, тот радостно объявил, что «мы дома». Выходила я, опустив голову. Мой бомжеватый вид мог запросто испортить репутацию следователю. Он невозмутимо взял меня за руку и повел в подъезд. На четвертом мы зашли в квартиру справа. Хорошо обставленную и чистую. После жилья моих родителей вообще рай на земле.
Я не хотела пачкать это место своим присутствием.
— Сходи сначала в душ, — сказал мужчина, снимая с себя ветровку.
— З-зачем? — поинтересовалась, боязливо топчась на коврике в прихожей.
— Потому что девушка должна мыться. Хоть иногда, — он неловко открыл дверь в ванную. — Просто сделай это.
— Эм… х, — у меня не нашлось слов. Так унизительно, с одной стороны, а с другой, я понимала, что он прав.
— Полотенце в шкафчике, вещи сама выберешь. У меня кое-что осталось после бывшей, — градус неловкости нарастал. И он добавил: — Вещи чистые, не ношенные. Покупались в качестве подарка. А теперь, шуруй.
И втолкнул меня в ванную комнату. Немного пофыркивая над его поступком. Я вывернула барашки и заткнула слив пробкой. Теплая вода, прикасаясь к моим лодыжкам и запястьям, сильно обжигала поврежденную кожу.
Мысли стали яснее, но я по-прежнему не понимала, как поступать дальше.
«Может, упросить Александра сбежать от мамы?»
Фактически я уже это сделала. Нужно лишь не возвращаться. Но и идти мне было некуда.
Размышления прервал стук в дверь.
— Зоряна, выходи. Нужно поесть и поговорить.
От его слов мой желудок издал протяжное урчание.
Быстро вытершись и обмотав широкое полотенце вокруг тела, выбралась наружу. Ох, как вкусно пахло. Уже ничего не соображая, прискакала на кухню. На столе стояла тарелка куриного супа и жареная картошка.
— Всё, что было. — растерянно сказал Александр, смотря за тем, как я уплетаю еду за обе щеки. В тот момент мне стало неважно, что он там обо мне подумает. Главное, это горячий суп и картошка с поджаркой.
Умяла я все быстро. Живот, неблагодарная скотина, резко заболел и меня согнуло пополам.
— Это всё потому что кто-то слишком много ест, — многозначительно изрек Александр.
— Я сейчас помру, — простонала слезно.
— Иди приляг, а потом переоденься, — следователь больше не обращался ко мне на «вы» и я решила, что это хороший знак.
До указанной комнаты я дошла по стеночке. Рухнула в кровать и быстро зарылась в одеяло. Подушка приятно пахла лавандой. Глаза слипались, но живот, напоминая о себе, неистово подбадривал спазмами.
Александр тоже не хотел, чтобы я спала. Поскребся в дверь и зашел. Сел рядом.
— Зоряна, что сделали твои родители? — спросил с нажимом и намеком, что на этот раз я обязана дать ответ.
— Дали по голове, пичкали лекарствами, кололи какую-то бурду, — выдала на одном дыхании. Стыд затопил, окрашивая щеки в красный.
Следователь аккуратно осмотрел мой затылок. Я тщательно отмывала волосы, но прикасаться к ране боялась.
— Там рассечение! — воскликнул он, как-то уж очень эмоционально. — Почему, когда были в больнице ты ничего не сказала? А вдруг сотрясение?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Думаешь, они выявили бы его с учетом вколотых препаратов? — хмыкнула скептически.
— Ладно, — он убрал руки. Я села, завернувшись в одеяло. — Что-то еще?
— Там много всего, — ответила уклончиво. — Но моя мама явно не дружит с головой. Я ее боюсь.
— Но вернуться, придется, — сказал он с досадой, совершенно сбивая меня с толку.
— А может, ты поможешь мне избежать этого? — уцепилась за шанс.
— Нет. Прости, — пробормотал он. — Не могу.
— Так зачем вообще меня увел? — буркнула обиженно. — И еще к себе привез и накормил. В чему этот жест доброй воли?
— Все видели, как я забирал тебя, — объяснял следователь. — Это похищение человека. К тому же, твоя мать орала как сумасшедшая.
— Ясно. Просто не хочешь связываться с моей семейкой, — констатировала печально.
Но винить его, я не имела права. Он посторонний человек. Да, Александр мне помог сегодня, пожалел. Но требовать от него большего, не правильно. Помогают добровольно, а не угрозами.
— Дело куда более запутанней, — тем не менее отозвался он тем самым мягким голосом, которым разговаривал с Викой.
— Подробностей про остров я не вспомнила, — зачем-то добавила поспешно. Дескать, всё без изменений, зря старался и возился со мной весь день.
— Я знаю, — бросил следователь, задумавшись о чем-то.
Подняв брови, ожидала, что он объяснит, зачем тогда так печься обо мне, раз знает, что я не нужна в расследовании.
— Если живот больше не болит, то переодевайся и поедем обратно, — помолчав, добавил он.
— Хорошо, — поджав губы, кивнула. Мужчина вышел, и я подошла к шифоньеру. Одежды лежало в нем мало. Глаз сразу зацепился за что-то розовое в шуршащем пакете, и я потянула его на себя. Еще одного вечернее платье психика не вынесла бы. Затаив дыхание отлепила наклейку и вынула вельветовый спортивный костюм. Он устроил меня полностью. И прекрасно сел на мою худощавую фигуру. Никогда бы не подумала, что сброшу лишние килограммы столь экстремальным способом.
Выровняв дыхание, вышла к своему благодетелю.
— Совсем другое дело, — улыбнулся он.
— Спасибо вам, Александр, — я потупилась.
— После всего случившегося, называй меня Лексом, — проронил, тоже немного смутившись. — Нужно возвращаться.
— Может, не надо? — всполошилась, переступив с ноги на ногу. — Лекс, дай мне уйти. Я не хочу возвращаться в ту квартиру.
— Просто останься там еще ненадолго, — сказал с нажимом.
Сжав кулаки и стиснув зубы, уговаривала себя не скатываться в истерику.
— Я не выдержу и часа там, — пискнула слабо.
— Поговорю с твоей мамой, чтобы она больше ничего тебе не колола, а еще лучше, заберу все лекарства, предъявив ей ордер, — выдал он странную фразу. — Просто останься пока там. Нам нужно решить кое-какие проблемы.
— Ты темнишь и недоговариваешь, — я прищурилась, вглядываясь в его лицо, будто выискивая на нем подсказку.
— Все. Поехали обратно, — стушевался он и опять взял меня за руку.
Сидя в машине, я боролась с желанием открыть дверцу и на полном ходу спрыгнуть. Настолько мне не хотелось возвращаться. Обещание Лекса поговорить с моей мамой и выкинуть лекарства ничуть не утешало.
— Я, правда, не хочу туда, — сказала, когда мы припарковались в соседнем дворе.
— Тогда придется вынимать козырь, — выдал он, все еще цепляясь за руль — Я знаю, что у тебя душа дракона.
Челюсть так и отвисла. Медленно повернувшись к нему, я замерла.
— Интересно, каким способом ты это выяснил? — проговорила неторопливо. Он совершенно сбил меня с толку.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Анализ крови, — ответил следователь неубедительно. К тому же, смотрел перед собой, в лобовое стекло. Явно избегая зрительного контакта со мной.
— Не верю, — буркнула, потерев лоб. Голова начинала болеть.