— Что ты делал на кухне? — спросила Айрин. — Почему пришел сюда ночью?
Алан усмехнулся.
— Из-за Касси. Она сделала мне недвусмысленное предложение, а я ответил равнодушным отказом. Она разозлилась и принялась меня оскорблять. Тогда я удалился на кухню.
— Касси?!
Он пожал плечами.
— Чему удивляться? Где бы я ни появлялся, женщины не давали мне прохода.
— Негритянки?
— Конечно, не белые.
— Ты их презирал?
— Нет. Они следовали своей природе, а я… мне не всегда хотелось довольствоваться только влечением.
Когда Айрин вернулась в свою комнату, то увидела, что Лила проснулась и сидит на кушетке.
— Где вы были, мисс? — спросила она.
— Спускалась на кухню попить.
— Я решила поговорить с мистером Джейком. Пусть скажет мне правду!
Айрин опустилась рядом. Ее не отпускало ощущение нереальности происходящего. Она призналась Алану в своем страшном секрете. Она выдала свои чувства. Она с ним целовалась. Она любила и была любима.
— Ты не должна называть его мистером. Постарайся быть с ним на равных.
— Разве такое возможно?!
Айрин улыбнулась. Теперь она знала: на свете возможно все, во что решишься поверить, так же как любовь способна подтолкнуть человека к тому, чего он не мог вообразить в самых безумных мечтах.
Сара считала, что не верит в чудеса. Но когда коробочки хлопка начинали раскрываться одна за другой и зеленое поле будто покрывалось снегом, она забывала об этом. Хлопок был легким, как пух, почти невесомым, но его собирали столько, что он мог прокормить не одну сотню человек!
Сара видела, что Джейку безразличен хлопок. С другой стороны, если б он был сыном или зятем владельца плантации, то наверняка сумел бы по достоинству оценить чудеса Юга.
На вечере Джейк танцевал только с ней. Сара чувствовала, что отлично выглядит, и это наполняло ее уверенностью в себе. Она плыла и скользила по полу, встряхивая кружевными манжетами, а ее пышная юбка легко кружилась вокруг затянутой в корсет, тонкой, как ножка хрустальной рюмки, талии.
Пока что она не задумывалась о том, к чему могут привести их отношения, но ей нравилось робкое поклонение этого человека. Его слова пробудили в ней тоску по романтике, которой она, рожденная на земле, была лишена.
Неспешные приятные мысли Сары прервала Касси, которая буквально ворвалась в комнату и взволнованно заявила с порога:
— Мисс, я должна с вами поговорить!
Сара медленно повернула голову и уставилась на служанку, пораженная столь непривычным поведением.
— О чем?
— Об Алане. И я, и Арчи, и Бесс, и другие слуги, мы работаем целый день, сбиваемся с ног, а он ничего не делает! Только гуляет с мисс Айрин! А в остальное время лежит в своей комнате и читает!
— Что ты сказала?!
— Читает книги, мисс!
Касси была так сильно возмущена, что не сумела по обыкновению насладиться изумлением госпожи.
Сара в самом деле была потрясена. Рабов официально запрещалось обучать грамоте, и она ни разу не встречала ни мулата, ни негра, интересующегося книгами.
— Он умеет читать?
— Да.
— Кто его научил?
— Не знаю.
— А откуда у него книги?
Касси пожала плечами.
— Наверное, из библиотеки мистера Уильяма. Думаю, их взяла мисс Айрин.
— Где он сейчас? — спросила Сара.
— Во дворе. Они с мисс Айрин собираются на прогулку, — сообщила Касси и, не удержавшись, заметила: — В том, что белая мисс и цветной раб повсюду разгуливают вдвоем, есть что-то странное. И неприличное.
— Ты права, — сказала Сара и направилась в комнату брата.
Однако Юджин, перебравший виски во время вчерашнего ужина, отказался вставать с постели. Тогда Сара сама спустилась во двор и успела вовремя: Айрин собиралась садиться в седло.
Ее лицо разрумянилось, глаза сверкали, как изумруды. Сару вновь поразил и задел ее заливистый беспечный смех.
Мулат стоял рядом и глядел на Айрин с обожанием и преданностью. Он и впрямь был красив: высокий, великолепно сложенный, стройный. Его волнистые черные волосы растрепал ветер, а белые зубы сверкали, как полированный мрамор.
Даже Сара, привыкшая смотреть на красивых рабов, как на породистых животных, не могла не заметить, что на облике Алана лежит печать хорошего воспитания и образованности. Он казался не темнокожим, среди предков которого были белые, а белым с каплей африканской крови.
Сара не знала, как с ним разговаривать, потому обратилась к Айрин:
— Почему бы тебе не заняться какой-нибудь работой? Ты только и знаешь, что бездельничать!
Вопреки ожиданиям, Айрин смотрела открыто и дерзко.
— В первый день я спросила, не надо ли мне что-нибудь сделать, и ты ответила, что в этом доме всем занимаются слуги. Что-то изменилось?
Сара вспыхнула.
— Ты не имеешь права брать лошадь и уезжать, когда и куда вздумается.
— Почему нет? Мистер Уильям купил Донна для меня.
— Тебя не может сопровождать этот раб!
— Может. Твой отец разрешил.
— Хорошо, я пойду к нему и расскажу о твоем поведении, — сказала Сара и повернулась на каблуках.
Она чувствовала, что проиграла. У этой ирландской девчонки хватило наглости отплатить ей той же монетой!
Когда Алан и Айрин выехали за ворота, юноша сказал:
— Прошу, не зли ее. Мы слишком сильно зависим от этой женщины. Нам надо быть хитрыми и осторожными.
Айрин тряхнула волосами так, что они рассыпались по спине. Ее взгляд был омрачен отчаянием и ненавистью.
— Давай убежим вместе!
Он покачал головой.
— Нет. Пока нельзя.
— Почему?
— Потому что я несвободен. Одно дело, когда бежит раб, и совсем другое — раб и свободная белая женщина. В первом случае его ждет наказание плетьми или карцер. Во втором — линчевание, смерть. Не говоря о том позоре, который покроет ее.
— Как в «Алой букве»?
— Нет, в сто раз хуже.
— Что же нам делать?!
Он долго медлил, подыскивая ответ, которого не было, и наконец произнес:
— Подождать.
— Ты по-прежнему не хочешь бежать один? — тихо спросила Айрин.
— Нет. Одинаково опасно оставлять тебя одну и бежать с тобой, потому я еще не решил, что делать.
Айрин опустила голову, потом резко подняла ее и в отчаянии повторила:
— Давай убежим!
— Нет. Ты дорого заплатила за то, чтобы добраться сюда, многие годы ты не ела досыта, ты могла умереть. В этом смысле Темра — безопасное и надежное место.
— Я согласилась бы голодать, лишь бы быть с тобой.
Алан привлек Айрин к себе, и его губы обожгли ее кожу.